Альпийское золото - Мара Полынь

Он отвернулся. Пусть прошло больше тысячи лет, но воспоминания в его памяти были ещё слишком свежи. Наверное, мне стоило закричать на него, потопать ногами. Просто разозлиться в конце концов. Мне всё ещё хотелось верить, что цель никогда не оправдывает средства, и что спасение сколь угодно большого количества человеческих жизней не заменит гибели целого мира.

— Капитан! Мы обнаружили Эгмона! — раздался голос из треноги. Карта резко изменилась, на ней появился стремительно несущийся куда-то красный кружок. — Он находится в пятистах километрах отсюда, движется строго на север.

— Принял, начинайте преследование. — Ненаш бросился вниз, к ангарам.

— Я с тобой.

Он смотрел на меня лишь долю секунды.

— Не отставай.

* * *

В фильмах такие сцены обычно случаются в антураже заводских цехов, либо где-нибудь в джунглях, чтобы можно было вволю попрыгать, попрятаться и пострелять из укрытий. Мы нагнали челнок Эгмона над каменистым плато без единого кустика. Несколько предупредительных выстрелов заставили его снизиться, но не совершить посадку. Старикан явно не собирался сдаваться живым.

На вопросительные взгляды пилотов Ненаш лишь отмалчивался.

— Не сметь стрелять на поражение, он нужен мне живым, — наконец, сухо бросил он.

Коммутатор тихо затрещал:

— Здравствуй, Рейн, — раздался гулкий голос.

— Почему ты не хочешь остановиться?

— Если честно, я удивлён, что ты всё ещё жив и в своём уме, — продолжил голос. — Не думал, что ты сможешь усмирить своё любопытство.

— Я разрушила твой коварный план, — встряла я. — Меня не поймаешь два раза на одну и ту же уловку.

— Вот как? — притворно удивился голос. — Когда же был первый раз?

— Когда твои сообщники пытались заразить председателя Гора.

В рубке повисла тишина. Я почуствовала на себе тяжёлый взгляд Ненаша. Похоже, всокре нам предстоит сложный разговор.

— То есть, ты не отдала…

— Нет. Ты зря добавил туда сцену в кабинете.

— Значит, переиграл… — вздохнул голос.

— Скажи мне только, что это 'всё', ради чего стоило предавать главу клана?

— Ты не поймёшь.

— А ты попробуй объяснить.

Матовая вспышка, и челнок исчез.

— Точечное открытие нестационарного перехода, — отрапортовала база.

— Да, мы видели. Прекратить преследование. Возвращаемся.

* * *

— Почему ты не дал мне открыть проход и не последовал за ним?

— И что было бы? Могу прозакладывать свою косу на то, что он моментально сместился в следующий мир, и в следующуй. Ты пока что так не умеешь, а времени разбирать его заячьи петли у нас нет.

— Но может…

— И даже если бы мы его догнали — что дальше? У меня сейчас нет средств остановить и удержать Эгмона. А мёртвый он тоже бесполезен.

Я раздосадовано молчала. Мы вернулись в замок и вновь расположились в кабинете. Старый семейный альбом лежал на столе всеми забытый. Так хотелось взять его в руки, порассматривать счастливые лица, сцены, которые я не успела увидеть…

— Теперь объяснись. Что ты должна была мне отдать?

Ну вот. Началось.

— Я тебе расскажу, но ты не должен его пробовать. Я не знаю точно как, но эта штука тебя убьёт.

— Хорошо.

— Пообещай мне, — не то, чтобы я верила его слову, но нужно было показать всеми доступными мне способами, что я предельно серьёзна.

— Я обещаю, что не 'попробую' штуку, которую тебе оставил Эгмон. Если хочешь, я вообще к ней не прикоснусь.

Я достала мемораре и положила на стол рядом с альбомом:

— Здесь запись начала битвы в том мире, и потом исход. И одно ассоциативное воспоминение: Эгмон разговаривает в кабинете с каким-то старым альпом. И альп приказывает убрать тебя любой ценой, иначе они потеряют всё. На что Эгмон предлагает заточить тебя в темницу кршников на тысячу лет и позаботиться о том, чтобы тебя не освободили раньше срока.

Я ожидала любой реакции: что Ненаш начнёт кричать, метать молнии, превратится в какое-нибудь чудище или начнёт плевать ядом. Что угодно.

Он заплакал. Без истерики, не навзрыд. Даже не всхлипнул. Если бы я не видела слёзы, ручьём текущие по щекам, я могла бы подумать, что передо мной просто глубоко задумавшийся человек. Он закрыл лицо руками. Я прислушалась к своим внутренним ощущениям — пусто. То ли Нен всё же может как-то отгораживаться от меня, то ли он абсолютно ничего сейчас не чувствует.

Может, именно информация была тем самым 'ядом'? Может, мне даже не обязательно было передавать мемораре? Проклятье, знала бы — молчала. Никогда бы не сказала, что там.

— Эй, ты чего, — я неуверенно тронула его за плечо. — Слышишь? Прекрати.

Никакой реакции.

— Эй, Нен. Рейн, — я неуклюже приобняла его. Как он меня утешал тогда в особняке Гора после резни? — Ну, ну, всё обойдётся, — я погладила его по волосам, обняла покрепче. Такое впечатление, будто утешаю ледяную глыбу. — Нен, слышишь меня?

Нет, не слышит.

— Нен, подумай обо мне. Если с тобой что-то случится, что мне делать? Ты единственный, кому я верю.

Мне показалось, или его плечи дрогнули?

— Я обещала никогда не оставлять меня, но и ты не бросай меня. Слышишь? — я обняла его крепко-крепко, как только могла. — Не бросай меня.

Ненаш выдохнул и глубоко вдохнул. Похоже, всё это время он даже не дышал. Медленно опустил руки и уткнулся лицом мне плечо. Я почуствовала как рубашка стремительно намокает.

— Молот ведьм основан на той же технологии, что и пепперкаттер, — донёсся до меня глухой голос. Ненаш неуверенно обнял меня в ответ. — Когда я говорил, что ключники не обладают никакими боевыми техниками — я врал. Вы можете уничтожать миры, делая их подобными дорогому сыру. Искривляя и дырявя пространство. Внутренний заряд твоего пепперкаттера на такое не расчитан, но даже одного прокола, сделанного в верном месте, может хватить для того, чтобы вся Вселенная схлопнулась. Или можно просто наделать дырок направо и налево. Чтобы потом распутать и исправить такую лапшу, понадобится много времени.

— Зачем ты это говоришь? — шёпотом спросила я.

— На всякий случай. Я хочу, чтобы ты была во всеоружии, что бы ни случилось.

Какая-то неясная мысль забрезжила в голове. Я аккуратно отодвинула Нена от себя и заглянула в его покрасневшие глаза:

— Скажи мне, ты тоже ключник?

— Что?

— Ты учил меня, ты изобрёл пепперкаттер, Молот ведьм… ты пользовался ими, ты смог заставить меня открыть, а потом закрыть проход, когда я этого ещё не умела. Ты сам ключник.

— Нет, — он грустно улыбнулся. — Я не могу чувствовать тонкие места в реальности как ты. Я просто сумасшедший учёный, оказавшийся не в том месте и не в то время. Если бы отец не погиб тогда, мне бы никогда не пришлось… — он замолчал. — Не говори Калейке.