Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если ты думаешь, что умер, есть два способа, которые помогут тебе справиться с этим ощущением. Один такой — черт, я умираю, и я буду кричать и брыкаться, пытаясь прекратить это. Второй такой — окей, я умираю, давай посмотрим, на что это похоже, это очень интересно. Конечно, это легче сказать, чем сделать».
«Я тебя понимаю».
«Скорее всего, ты не заметишь, как мы будем измерять твое давление через 2 минуты. Через 5 минут тебя уже достаточно отпустит, чтобы почувствовать, что мы делаем».
Я написал у себя в блокноте: ДМТ-22, дата, номер протокола, доза. Колонки для кровяного давления и сердцебиения.
Когда все это было закончено, мы с Алексом и Лорой смотрели друг на друга. Если над больницей пролетал самолет, мы ждали, пока он улетит. Когда подходило время инъекции, атмосфера в палате и в отделении становилась напряженной. Говорить больше было не о чем.
Алекс надел повязку на глаза, а мы опустили изголовье кровати. Я приготовил все шприцы, и пододвинулся поближе. Лора согрела руки, готовясь держать Алекса за руку, если ему понадобится любящее прикосновение.
«Ты готов?», спросил я.
«Да», ответил Алекс еле слышным шепотом.
Лора сказала: «Удачи. Мы будем ждать».
Я смотрел, как секундная стрелка моих часов подходит к 9. Я сказал: «мы начнем примерно через 5 или 10 секунд».
Потом, когда секундная стрелка подошла к 12, я тихо сказал ему: «Я начинаю инъекцию….».
10, 20, 30 секунд вещество медленно вводилось в вену Алекса. В этот момент я всегда испытывал напряженные и противоречивые чувства: зависть фантастическому опыту, который ему предстоит пережить, сочувствие боли, которую он может испытать, сомнение вперемешку с уверенностью в правильности того, что я делаю.
«ДМТ введен».
Время одновременно и ускорялось, и замедлялось. Мои движения казались мне быстрыми, но тяжелыми. С Алексом все будет в порядке? Справится ли он с трипом? Я чувствовал, как бьется мое сердце. Справимся ли мы с трипом?
Дороги назад не было.
«Вот и раствор».
До того, как я договорил, Алекс пробормотал:
«Вот оно…».
Он сделал очень глубокий вдох, потом очень громко выдохнул, как раз в тот момент, когда я сказал: «раствор введен».
Я знал, что он, скорее всего, не слышал окончания моего предложения. И вряд ли он запомнит свой громкий выдох.
Откинувшись на спинку кресла, я тоже вздохнул, хотя потише, посмотрел на свою медсестру, а потом на неподвижное тело Алекса. Одна минута. Девяносто секунд. Уже почти пришло время первого замера давления. Он находится в пике и не почувствует сжатия манжетки.
Его слова эхом отдавались у меня в голове и сердце.
Вот оно…
8. Введение ДМТ
В первоначальном исследовании кривой доза-эффект, занявшем большую часть 1991 года, участвовало 12 добровольцев. Каждый из них получил не-слепую большую и маленькую дозу ДМТ, а потом ту же самую дозу дважды слепым методом. Две промежуточные дозы и плацебо в виде солевого раствора завершили эту серию инъекций.
Как только мы тщательно охарактеризовали воздействие ДМТ в рамках изучения кривой доза-эффект, мы перешли к изучению того, насколько возможно выработать толерантность к частым инъекциям ДМТ.
Толерантность появляется тогда, когда при повторном употреблении одна и та же доза вещества производит все меньшее и меньшее воздействие. ЛСД, псилоцибин и мескалин вызывают быструю и почти полную толерантность после трех или четырех дней приема подряд. Другими словами, количество вещества, вызвавшее сильное психоделическое воздействие в первый день при приеме несколько дней подряд на четвертый день почти не окажет воздействия.
ДМТ казался уникальным потому, что почти не вызывал толерантности, даже у животных, которым круглосуточно давали психоделические дозы каждые два часа в течение двадцати одного дня. В единственном исследовании с участием людей, результаты которого были опубликованы, не удалось добиться толерантности даже тогда, когда объектам исследования внутримышечно вводили полноценную дозу дважды в день, в течение пяти дней.
В «полевых сводках», пришедших от тех, кто принимал ДМТ ради удовольствия, не было единой картины. Некоторые считали, что могут курить ДМТ всю ночь, а его воздействие не будет ослабевать, в то время как другие говорили, что смогли принять его всего лишь три или четыре раза подряд до того, как у них выработался иммунитет. Но в этих рассказах важным фактором является усталость — трудно вдыхать большое количество испарений ДМТ раз за разом, во время одного сеанса. Возможно, «толерантность» в данном случае была результатом недостаточного доступа ДМТ в легкие после второго или третьего трипа.
Отсутствие толерантности к ДМТ было одним из факторов, подтверждающих его пригодность на роль нативного шизотоксина. Если бы в организме развивалась толерантность к эндогенному ДМТ, психотические симптомы шизофрении длились бы ровно столько времени, сколько требовалось для возникновения толерантности. Так как психотические симптомы, как правило, являются хроническими и постоянными, подтверждение того, что ДМТ не вызывает толерантности, было бы мощным доказательством того, что он может играть свою роль в подобных расстройствах.
Были и другие причины, по которым меня интересовало изучение толерантности. Краткость действия ДМТ, казалось, ограничивает его пригодность в качестве инструмента для любой внутренней психологической или духовной работы. Все, что требовалось, это продержаться во время кайфа. К тому моменту, когда у добровольцев получалось взять себя в руки, их уже начинало отпускать. Повторный вход в царство ДМТ мог предоставить лучшие условия для применения его удивительных психоделических свойств.
Еще одна, менее четко сформулированная причина проведения этого исследования сразу после исследования кривой доза-эффект, заключалась в том, что это было «чистое» исследование ДМТ. Протоколы, следовавшие за изучением толерантности, были посвящены исследованию механизма действия ДМТ путем модификации мозгового серотонина и других рецепторов при помощи комбинаций различных веществ с ДМТ. Что-то мне подсказывало, что эти исследования, повторяющие исследования на животных на людях-добровольцах, будут трудными.
Я выдвинул гипотезу о том, что причиной того, что в предыдущих исследованиях не было выявлено толерантности к ДМТ, является краткость его действия. В экспериментах с установлением толерантности к ЛСД, псилоцибину и мескалину, вещества вводились раз в день. Но их воздействие длилось от 6 до 12 часов, в то время как воздействие ДМТ гораздо более краткое. Это наталкивало на мысль о том, что для демонстрации более мягкой последующей реакции на ДМТ, его необходимо вводить с более краткими интервалами, каждые 30 или 60 минут.
Другим вариантом было постоянное внутривенное вливание, «закапывание» ДМТ в вену добровольца. Но мне нравилась мысль о том, что людей будет «отпускать» после каждой инъекции, чтобы мы могли услышать о том, что они испытали. При постоянном внутривенном вливании общение было бы проблематичным.
После двух месяцев проб и ошибок я установил, что наилучшим режимом были четыре инъекции 0,3 мг./кг. ДМТ, введенные с 30-минутнм интервалом. Хотя эта доза была высоко психоделической, она была ниже нашей самой высокой дозы, 0,4 мг./кг. Один из добровольцев, Кэл, выдержал 4 инъекции 0,4 мг./кг. каждые полчаса. Но его жена Линда была совершенно измучена после трех доз, и отказалась от инъекции последней, четвертой дозы. Вспомнив пугающий опыт того, как я дал слишком много ДМТ Филиппу и Нильсу, я отступил без споров и решил вводить дозу поменьше. Лучше подстраховаться, чем потом жалеть.
В изучении толерантности нам помогали 13 добровольцев, многие из которых уже участвовали в изучении кривой доза-эффект. Новые объекты исследования прошли тот же самый медицинский отбор и получили не-слепые высокие и низкие дозы вещества.
Хотя эксперимент по изучению толерантности проводился дважды слепым методом при помощи плацебо, он переставал быть «слепым» спустя несколько секунд после первой инъекции. Это была либо большая доза ДМТ, либо солевой раствор. Если это был ДМТ, добровольцу предстояло еще три больших трипа до того, как утро завершится.
Мы брали образцы крови на анализ тем же способом, что и во время изучения кривой доза-эффект, и давали добровольцам заполнить укороченную оценочную шкалу, на заполнение которой уходило лишь около пяти минут. Времени было мало, но оно было идеально рассчитано. Добровольцы начинали разговаривать спустя 10 или 15 минут, а потом заполняли оценочную шкалу. В течение следующих 5 — 10 минут у нас было время на то, чтобы обсудить их трип и подготовиться к следующему. Если добровольцу предстояли четыре инъекции солевого раствора, утро проходило в более неторопливых беседах.
- Занимательная физиология - Александр Никольский - Научпоп
- Неизвестное наше тело. О полезных паразитах, оригами из ДНК и суете вокруг гомеопатии... - Рафаил Нудельман - Научпоп
- Квадратура круга - Яков Перельман - Научпоп
- Бенкендорф. Правда и мифы о грозном властителе III отделения - Ольга Елисеева - Научпоп
- По дедовским рецептам - Борис Головкин - Научпоп
- Ледяные лишаи - Евгений Гернет - Научпоп
- Вообще ЧУМА! история болезней от лихорадки до Паркинсона - Паевский Алексей - Научпоп
- Управление разумом по методу Сильва - Хозе Сильва - Научпоп