Чужбина (СИ) - Седой Василий

Разбудили меня с одной единственной целью — получить добро на захват и допрос встречающихся.

Я немного встряхнулся, прогоняя сонную одурь, и решил сам поучаствовать в этом деле. Очень уж интересно, кто против нас играет. Сам на захват я не пошёл. Дал добро, не торопясь, собрался и направился к месту событий. К моему прибытию ребята уже подготовили к разговору проживающих в квартире и прадедового слугу. Очень интересный расклад вырисовывается.

Оказывается, мы вышли на самое настоящее подполье в лице командира одной из пятерок, относящихся к «Народной воле».

Поначалу, этот ухоженный, я бы даже сказал, изысканный господин, вёл себя нагло и требовал передать его в руки полиции или жандармерии. Дурачок, что ещё скажешь. Запел он уже после второго раздробленного пальца. Притом, так бодро, что мы не успевали за ним записывать. В итоге, пока день не вступил в свои права, мы решили проехать сегодня по ещё одному адресу. К господину, от которого поступила команда на устранение моего прадеда. Слуга, числившийся в этой организации уже пару лет, тоже рассказал немало интересного. Поэтому, его, предварительно лишив сознания, отвезли в моё имение, где на время пребывания в столице поселились бойцы. С ним попозже дополнительно поработаем. Всё-таки, слуга двух господ. И это я сейчас не считаю прадеда. Да, он дополнительно сливал информацию ещё кому-то. Внятно объяснить, кому именно, не смог. Но о способе связи рассказал все. Попозже предстоит заняться распутыванием ещё и этой ниточки.

Человек, которого мы навестили по наводке командира пятёрки, оказался целым профессором. Он координировал работу всех столичных ячеек народной воли, находящихся в столице.

Этот индивидуум оказался покрепче своего подчинённого, и пока не увидел собственное ухо, отрезанное одним из бойцов, пытался терпеть даже боль от раздробленных пальцев. Итог — закономерный. Запел, как соловей в брачный период.

Его тоже пришлось вывозить в имение вместе со слугой-помощником. Подчинённый главаря оказался австрийцем и был своего рода посредником между местными радикалами и их европейскими кураторами.

Их предстоит ещё долго расспрашивать. Но уже сейчас мы смогли выяснить главное, чьи уши торчат за всеми этими покушениями. Банкиры развлекаются, притом, сразу два, и не из последних. Мстить решили. Один за английских родственников, а второй из-за любви к искусству. Обиделись, наверное, на то, что кто-то посмел сопротивляться их власти, и решили наказать. Приблизительно из таких соображений действовал второй подельник из тех, которые устроили эту вендетту. Ничего, теперь посмотрим, кто от кого прятаться начнёт. Не все ведь коту масленица, иногда и ответка прилететь может.

В особняк я вернулся уже при свете дня с надеждой завалиться поспать пару-тройку часиков. Но не судьба. Практически вместе со мной появился посыльный от великого князя с требованием, чтобы мы с прадедом навестили его немедленно. Пришлось приводить себя в порядок и ехать в знакомый дворец. Не принято таким людям отказывать.

По дороге я рассказал прадеду о своих утренних похождениях. Его очень зацепило то, что на него открыли охоту иностранные банкиры. Аж затрясло всего. Я с трудом его успокоил. Главное, знаем кто безобразничает. Остальное — не суть. Важно, что ответим и быстро.

Во дворце князя казалось, что время застыло. Практически ничего не изменилось, за исключением секретаря. Теперь это был очень серьёзный мужчина лет тридцати, дорого одетый, с повадками бывалого вояки. Выправка хоть на витрину магазина ставь. К князю пригласили без проволочек, даже минуты ждать не пришлось. Кабинет был тот же, внутри ничего не поменялось. Как был оформлен в восточном стиле, так и остался. Изменилось поведение князя. Если раньше он разговаривал немного снисходительно, то сейчас нет. В тональности его фраз иногда проскакивали даже уважительные нотки, хотя, разговор он начал как бы с шуточного наезда.

Поздоровавшись, он, разглядывая меня с каким-то непонятным интересом, произнес:

— Так ты мне и не нашёл обещанные алмазы!

Охреневший от такого начала, я чуть не ответил в стиле — сам дурак. Благо, вовремя сдержался и произнес не то, что подумал, а то, что от меня ждали:

— Не по моей вине их не отыскали.

— Да уж, сам виноват, — тут же ответил князь. Затем с улыбкой продолжил:

— Сейчас нет желания продолжить поиски? А то профинансирую.

Блин, вот только в тайгу мне сейчас и не хватает залезть на неопределённое время. Поэтому, отказался от этого предложения даже слишком категорично:

— Нет, сейчас просто нет времени на эти поиски. Может быть, позже займусь.

Князь как-то странно на меня посмотрел и произнес:

— Пусть так, хорошо, что хоть вообще не стал отказываться.

Я немного выдержал паузу, как будто дожидаясь комментария на свое высказывание, и добавил серьёзным тоном:

— Я подожду.

После такого неоднозначного начала разговор свернул в сторону моего проживания за границей. Князь расспрашивал, где я сейчас укоренился, почему именно там. Мне казалось, что он ходит вокруг да около, не решаясь или стесняясь задать какой-то вопрос. Хотя, о стеснении в отношении него, наверное, говорить глупо. Тем не менее, сложилось такое впечатление. И, как показало дальнейшее общение, в своих выводах я не ошибся. В какой-то момент, князь, как он думал, задал неожиданный вопрос, внимательно отслеживая мою реакцию:

— Не расскажешь, как английскую королеву обворовал?

— Нет, я даже не собирался этого делать, — тут же ответил я, не задумавшись ни на секунду. И даже не соврал. Я ведь правда даже не думал ни о чем подобном, само так получилось.

Князь после моего ответа как-то разочарованно покивал головой, как будто говоря:

— Ага, верю, конечно. Потом задал другой вопрос:

— Значит, о кредите с тобой разговаривать бесполезно?

Я задумчиво на него посмотрел и ответил:

— Денег у меня нет, а вот кое-каким оборудованием, о котором писал государь, помочь могу.

Затем посмотрел князю в глаза и продолжил:

— Не безвозмездно, конечно. По себестоимости. Но взамен попрошу людей и землю на Дальнем востоке. Вывозить за рубеж народ не буду, разве только для учёбы. Мне они нужны в качестве переселенцев на выкупленные у вас земли. По сути, я на этом не то, что не заработаю, а много потеряю. Вам же, ничего, кроме пользы, эта сделка не принесёт.

Князь внимательно меня выслушал и сказал:

— Я донесу твои слова до государя. Ты мне на другой вопрос ответь. Почему бы предприятия, непонятно откуда у тебя появившиеся, не перенести на родину?

— Перенести их сюда, это все равно, что обанкротить и отдать за бесценок. Здесь просто нет сейчас нужных специалистов. Какой смысл в оборудовании, на котором некому будет работать? Я ведь и хочу там научить людей, чтобы со временем строить подобное здесь. Для этого же и земля нужна. — Ответил я ему даже слишком эмоционально.

Просто, как подумаю, что стану зависим от этих, даже не знаю, как их назвать без мата, так и завожусь с полоборота.

— Хорошо, пусть так. Но почему Дальний восток, а не европейская часть России? — Не отставал со своими вопросами князь.

— Потому что те края надо развивать. Рано или поздно тот регион заинтересует ведущие державы, и если его некем и нечем будет защищать…

Не стал я сильно нагнетать, только высказал свою точку зрения. Умный поймёт, а дураку это на фиг не нужно.

В целом, разговор получился неоднозначный. Я так до конца и не понял, что от меня хотел князь. То, что ему нужны деньги, понятно. Но недосказанности и непонятки остались, и это слегка напрягало. Даже прадед по дороге домой высказался, что мутит князь. Не к добру это.

Уже дома, во время обеда он как-то задумчиво на меня посмотрел и произнес:

— Уезжал бы ты от греха подальше. Неспокойно мне что-то.

Я слегка даже потерялся от такого расклада и не нашёлся, что ответить. Только кивнул головой в знак согласия. Сам подумал:

— Действительно. Если бы государь захотел встречи, уже позвал бы. Наверняка ведь знает о моем появлении. Понятно, что сейчас привыкли все делать неспешно, и прежде, чем попасть на приём к такому человеку, надо долго ждать. Но ведь это ему надо, а не мне. Конечно, с моей стороны косяк, что я не уведомил его о своём прибытии. Но, с другой стороны, князь-то в курсе, поэтому, и императору известно. Немного помаявшись, рассказал о своих метаниях прадеду. Тот улыбнулся и произнес: