Кенгуру и белые медведи - Елена Бжания

На этих словах Марк не выдержал и выключил телевизор. После чего несколько минут расхаживал по комнате и вполголоса изрекал какие-то словечки, которых Вика не знала (видимо, их не было ни в одном официальном словаре).

Зазвонил телефон. Трубку взял хозяин коттеджа.

— Ало. Привет, мам. Нет, я в порядке. Что? Почему? Где?.. Мама, успокойся, говори медленнее, а то я ничего не понимаю. Мама, спокойнее! Мама, дай трубку папе. Привет, пап. В чём дело? Репортаж? Нет, я не работаю на русскую разведку. Нет, я не резидент. Нет, я не собираюсь продавать государственные секреты Австралии. Папа, успокойся! Дай трубку маме.

В течение следующего часа Марк успокаивал родителей, уверяя, что не является тайным агентом и международным шпионом.

— А ведь это ещё не самое худшее, — горестно вздохнул ихтиолог после сего телефонного разговора.

— Что может быть хуже?

— Сегодня Кристи возвращается из Перта, она пробыла там дольше, чем планировала…

Вика схватилась за голову.

— Марк, срочно позвони ей, предупреди, что по телевизору болтают всякую ерунду, попроси не обращать внимания, скажи, что сам всё объяснишь при встрече…

— Я так и собирался сделать. Но её телефон не отвечает. В самолётах просят отключать сотовые, а, зная Кристи, не удивлюсь, если она ещё очень-очень долго не вспомнит о том, что мобильник надо включить. Зато она не забудет по пути купить свежие газеты и при возможности посмотреть новости.

5

— Так, — Вика принялась загибать пальцы и перечислять сделанное, проверяя, не упустила ли чего, — чемоданы собраны, упакованы в целлофан и уже стоят в ванной. Постельное бельё после себя я постирала и погладила. Вернула обе корзины миссис Димсдейл. Со всеми, с кем надо, попрощалась. Если Ольга не подвела, то моя ванна уже должна быть наполнена. Вроде, ничего не забыла.

Марк печально слушал. Хотя, казалось бы, надо радоваться. Наконец-то съезжает эта шумная, неугомонная жилица, дом вновь целиком в единоличном распоряжении Дантона. А поди ж ты, взгрустнулось…

— Ты уверена, что не хочешь остаться? — Парень заикнулся и поспешно добавил: — Я имею в виду — в Австралии.

Вика незаметно вздрогнула от такого предложения, во всяком случае, от первой части. Но девушка крепко держала себя в руках.

— А смысл? В России я буду налоговым инспектором, а здесь — швеёй и официанткой.

— Разве это постыдные профессии?

— Нет, конечно, нет. Любой честный труд достоин уважения. Но, прошу прощенья, я что, зря получала высшее образование, оканчивала университет, вкладывала столько сил и времени в свой профессиональный рост?

— В Австралии тоже возможен карьерный рост.

— Само собой. Но мне придётся потратить не один год на реабилитацию — сдачу всевозможных тестов, языковых проверок, не говоря уже о получении визы. А найти работу в сфере налогообложения вряд ли получится, у наших стран законы и кодексы разные, мягко выражаясь. И если дело только в карьере, — она, сама того не осознавая, выделила эту фразу и даже невольно добавила туда вопросительную нотку, — то мне нет смысла оставаться.

Марк смолчал. Не потому, что не хотел говорить, а потому, что не знал, что сказать.

А пока он думал, Виктория уже сменила направления разговора:

— Я хочу прогуляться напоследок.

— Составить тебе компанию?

— Нет… Думаю, не надо…

И Вика ушла, оставив Марка в растерянности и задумчивости.

Как известно, в Австралии июль — середина зимы. Правда, так называемые холода Вика переносила легко и предпочитала называть их прохладой. Она одевалась по-летнему, в то время как окружающие кутались в пиджаки и куртки. Ещё бы, Загрызалова была закалена настоящими Российскими морозами — когда на улице минус тридцать (а то и тридцать пять — сорок), по лицу хлещет острый порошкообразный снег, ветер сбивает с ног, а ты пробираешься сквозь сугробы, одной рукой отряхивая верх сапог, а другой стягивая ворот шубы, чтобы горлу было теплее.

Надо признать, что Виктория частенько одевалась не так основательно, как хотелось бы. Порой она намеренно выпендривалась, желая продемонстрировать окружающим свою холодоустойчивость. Сегодня был не тот случай. Вика надела тёмный брючный костюм с белой блузкой. И не пожалела, ведь погода и впрямь стояла не особо жаркая. Добротный пиджак пришёлся весьма кстати.

Вспомнился Ваня. Он ведь журналист, так что наверняка уже в курсе насчёт официальной версии истории с Карповым-Богомоловым. Значит, есть шанс, что Иван перестанет злиться. Может, захочет встретиться. Точно захочет, хотя бы чтоб взять интервью. Дальше будет видно.

День медленно клонился к вечеру, хотя было ещё светло. Вика забрела в, как она это называла, многоэтажную часть города. Впрочем, и здесь попадались особняки. Пахло жареным. Буквально. Делали барбекю: у кого-то готовилось мясо, у кого-то рыба. Первое время Вика очень удивлялась тому, что даже в многоквартирных домах практически у любой семьи на балконе есть агрегат для приготовления барбекю (надо бы, кстати, узнать, как это чудо техники по-научному называется). Потом привыкла и оценила всю прелесть: даже если ты к данному барбекю не имеешь никакого отношения, всё равно приятно пройтись мимо, вдыхая потрясающий аромат. По вечерам же в воздухе витали целые симфонии таких ароматов, слетающих, казалось, абсолютно с каждого балкона, из каждого двора. Марк ведь тоже нередко устраивал барбекю. И почему-то страшно оскорбился, когда Вика однажды предложила свою помощь. Вероятно, тут приготовление барбекю — почётная и неприкосновенная мужская обязанность. А Вика, видать, посягнула на святое.

Мимо шли люди, кто-то пробегал, некоторые разъезжали на велосипедах или на роликах. Загрызалова даже сама захотела пробежаться, но вспомнила, что в данный момент она на шпильках, и спортивного энтузиазма поубавилось.

Сегодня ведь пятница. Неудивительно, что все бары набиты битком, в некоторых хвост очереди даже выходит на улицу. Вика вспомнила свои рабочие пятницы в заведении Алекса и усмехнулась — облегчённо… и вместе с тем ностальгически. Не то чтоб ей та работа дико нравилась. Но было весело, это точно. Причём чаще всего — весело в лучшем смысле слова.

«Всё-таки не зря Австралию назвали Зелёным Континентом», — размышляла Виктория. Разумеется, она знала, что подавляющую часть территории материка занимают пустыни, но сейчас и здесь, в окружении цветущих деревьев и пышных зелёных оград, о пустынях не думалось. Вика улыбнулась очередному воспоминанию. Когда она только-только нагрянула к Марку на поселение, он устроил для неё пару обзорных прогулок, в том числе и вечерних. Одним тёмным-тёмным вечером друзья-товарищи проходили мимо живой изгороди, за которой высились заросли деревьев (возможно, чьего-то сада). И из этих самых зарослей вдруг выскочило что-то небольшое, верещащее, шустрое (Дантон потом объяснил, что это зверёк, находящийся под защитой государства; названия животинки Загрызалова не запомнила) и прыгнуло прямо на россиянку. Как и положено порядочней девушке в подобной ситуации, Виктория взвизгнула. Марк бросился на помощь. Спасать пришлось не Вику от зверька, а зверька от Вики. Зверушка еле унесла лапы, а Загрызалова ещё рвалась в погоню, чтоб поймать нахального меньшого братца и провести воспитательную работу.

Глупо. Очень-очень глупо. Она ведь может в любой момент нырнуть и вернуться сюда, так зачем прощальные охи-вздохи? С другой стороны, это будет уже другое: просто визит, не больше…

6

Возвращаясь домой, Вика наткнулась на Кристи. Та тоже как раз подходила к коттеджу Марка. Девушки приметили друг друга у углов изгороди, австралийка стояла «справа», россиянка — «слева».

Судя по гневному взору Кристи, порывистым шагам и нервным движениям, она уже знала о «спецоперации» благодаря телевидению или газетам. И, видимо, некоторые из почерпнутых сведений ревнивицу не очень-то порадовали.

Кристи ринулась на россиянку аки бык на красную тряпку. Вика всерьёз испугалась: столько ярости было в устремлённом на неё взгляде. Когда расстояние между девушками сократилось до метра, Загрызалова, наконец, справилась с оцепенением, выбросила вперёд руки и звонко хлопнула в ладоши перед самым носом австралийки. Кристи от неожиданности встала как вкопанная.

— Кристи, позволь мне сказать, — затараторила Виктория с такой скоростью, на которую только была способна. — Ты имеешь полное право сердиться, но…

Как ни быстро говорила Вика, ей было далеко до такого непревзойдённого мастера пулемётной речи как Кристи, посему последняя без труда вклинилась в поток слов и оборвала его.

— Сердиться?! Да я имею полное право убить вас обоих! — Не было ни единого основания подозревать, что она пошутила.

— Очень надеюсь, что ты этого не сделаешь.

Глаза рыжей свирепо сверкнули.