Выдумщики - Ольга Ананьева

любом случае, окно было открыто или закрыто?

– Э-э-э-э… Форточка была слегка приоткрыта.

– И ничего подозрительного за окном, на улице, вы не замечали?

– Нет, – несколько секунд она молчала, а потом вспомнила. – Разве только… музыка. Ему показалось, что он услышал с улицы какую-то жуткую музыку, но она тут же оборвалась. А я ничего и не слышала. Я посмотрела в окно – на улице никого не было.

***

Как только сыщик, гном-проверяльщик, домовой и поникшая волшебница пошли в номер, в котором исчез выдумщик, друзья вышли из своего укрытия. Таща за собой оленя, ребята неслись к винтовой лестнице так быстро, как только могли. Но тут Лариса…

– Куда ты? – разинул рот Моросик, наблюдая за подругой, решительно вбежавшей в опустевшую столовую.

Ничего никому не говоря, девочка быстро подбежала к оставленной там гномом-проверяльщиком сумке, из которой торчала красная папка. Вытащив из папки стопки писем, она стремглав понеслась обратно к друзьям.

Обсуждать и спорить времени не было. Промчавшись по винтовой лестнице и каким-то чудом не встретив никого в коридорах, они прибежали к номеру Коли и Моросика. Ключ-бабочка порхнула на замочную скважину, и дверь открылась. Только оказавшись в номере и быстро закрыв за собой дверь, ребята смогли перевести дух.

– Ты… ты… сумасшедшая, – выдохнул Моросик в сторону Ларисы. – Ты… ты не представляешь, что ты натворила!

– Ты же видел, что гном эти письма брал без спроса, – огрызнулась Лариса. – Он прятал их в свой карман. Непонятно только почему…

– Нам всем конец, конец, конец! – блондин взъерошил свои волосы и закрыл лицо руками.

– Непонятно только, зачем Модесту детские письма для зимнего волшебника? – задумчиво пробормотала Лариса.

Коля посмотрел на белые конверты, которые девочка раскладывала на кровати.

– Давайте их откроем, – предложил он.

– Мне кажется, что-то случится, если мы их откроем, – произнесла Лариса. – Поэтому – да! Давайте откроем.

Марианна робко присела на пол, рядом с Колей и Ларисой, у разложенных на кровати детских писем. В письмах были исписанные ручкой листки бумаги и рисунки. Дети писали главному зимнему волшебнику на чём угодно и как угодно – кто-то писал на красивой блестящей бумаге с узорами, кто-то – на альбомном листке, кто-то – на обычном листочке в клеточку, наспех вырванном из тетради. Почерки тоже были разные – кто-то писал большими буквами аж на три клетки сразу, а кто-то аккуратно выводил ручкой на бумаге… Почти все эти письма были на иностранных языках, и Коля бы их не смог прочитать, если бы не волшебство «Дом Рождества».

Но нашлось письмо и на русском.

«Здравствуй, Дед Мороз…».

Марианна обессиленно рухнула в кресло, Моросик прислонился спиной к стене, снял очки и устало прикрыл глаза, а Коля продолжил рассматривать письма, бережно переворачивая страницы. И только неугомонная Лариса начала метаться по комнате, собирая какие-то вещи в наволочку-рюкзак.

– Что ты делаешь? – спросил Коля, подняв голову.

– А разве не видно? Собираю наши вещи, – решительно сказала она. – Мы летим раздавать подарки этим детям, письма которых украл гном.

Тишина, которая возникла благодаря этому заявлению, длилась несколько секунд – примерно столько времени понадобилось Моросику, чтобы осмыслить сказанное и воскликнуть: «Что?!»

– Мне Лея брошку-переводчик, с помощью которой можно читать иностранные тексты за пределами «Дом Рождества». Куда-то я её положила… – пробормотала Лариса. – Ага! Вот она! Так что письма мы читать сможем.

– А… где мы возьмём подарки для детей? – робко спросила Марианна.

– Мы возьмём с собой наших волшебников, а они уже что-нибудь придумают, – уверенно отозвалась Лариса.

– Это очень опасно! – покачал головой Моросик. – Полёты на санях, несомненно, очень непредсказуемы. Это ещё не говоря о том, что на нас, на всех выдумщиков, сейчас явно идёт охота. Со стороны неизвестного монстра с чудовищной музыкой. Что стало с тем исчезнувшим мальчиком?

Друзья замолчали. Каждый из них думал об этом ребёнке, судьба которого была им теперь неизвестна. Сколько ему лет, какого цвета его волосы, какие он любит книги и фильмы? О плохом не хотелось и думать – они верили в то, что этот мальчик жив и будет спасён – всегда, когда исход какого-то события неизвестен, до последнего надеешься на лучшее. Хотя каждый из них боялся, очень боялся этого страшного и неизвестного нечто, которое, затаившись где-то, наверняка ждало их появления.

– Я думаю, надо сходить к волшебникам, – сказал, наконец, Коля. – Только осторожно. Расскажем им обо всём, что мы узнали.

Марианна молча кивнула.

– Ладно. Но только обещайте, что больше у нас сегодня не будет никаких приключений, – Моросик мрачно посмотрел на оленя, которого заинтересовало содержимое их шкафа.

– Только пообещайте, что у нас сегодня ещё будут приключения! – воскликнула Лариса. – Боже мой! Надеюсь, мы и правда полетим раздавать подарки!

Моросик молча наблюдал за оленем, который прошёл в их ванную и начал ворошить носом стопку полотенец. Весь вид мальчика говорил о том, что он не видит никаких причин для восторга.

Глава 9. Самый грандиозный побег

– Интересно, что они сейчас делают? Бедняги, – протянул Карлош Плюш. – Наверное, они очень расстроились.

– Конечно, – отозвался Бирмингем Тадеуш Карнавальский. – Должно быть, пробрались на балюстраду и наблюдают оттуда, как другие волшебники и выдумщики собираются в дорогу.

– Я думаю, дети давно уже легли спать, – мягко сказала Лютенция Кареглаз, разливая по чашкам чай. – И вам бы это, господа полуночники, тоже не помешало. Карлош, ты только посмотри, на кого ты похож.

Растрепавшиеся после ночного дежурства по звёздам волосы Карлоша выглядели так, как будто волшебник долго висел под потолком вниз головой и качал ею из стороны в сторону.

– Простите, госпожа Кареглаз, но моим волосам сейчас кажутся неубедительными все мои попытки привести их в порядок, – сказал Карлош, зевая.

– Вот сорванец, на каждую фразу у него найдётся ответ, – улыбнулась госпожа Кареглаз и подвинула волшебникам тарелки с пирожками. – Вам стоило бы ещё раз поговорить с Модестом. Найти нужные слова.

– По-моему, мы ему просто не нравимся, – произнёс Карлош.

– При чём тут личные симпатии или несимпатии? Надо было указать на ваши достоинства…

– Карлош в чём-то прав. Если ты нравишься человеку, то он найдёт, чем объяснить твои недостатки, а если ты ему не нравишься, то он найдет, чем опустить достоинства, – философски пробубнил Бирмингем с полным ртом пирожков.

– Но всё же мы просто так не сдадимся и не оставим в покое этого гнома, – сказал Карлош. – Да, Бирмингем?

Бирмингем с набитым ртом издал что-то, похожее на «Ага».

– Что вы задумали? – с подозрением спросила пожилая фея, и пока она снимала с руки прихватку, взгляд её упал на окно. А там,