Время учеников. Выпуск 3 - Андрей Чертков

Я улыбнулся:

— По-моему, прецедент, на который вы намекаете, как раз в пользу двоевластия. Побеждает не просто сильнейший, но и тот, за кем историческая правда.

— Вы шутите, Жилин, — содрогнулся он. — Вы не можете так думать.

— Мне кажется, Пеблбридж, это вы шутите, — ответил я, откровенно скучая. — Сначала администрация вашего Совета Безопасности обзавелась собственной, никому не подотчетной бухгалтерией, потом собственной армией, потом тайной полицией в нашем с вами лице, и наконец штат ее распух настолько, что в несколько раз превысил администрацию ООН. Так кто кого подменил, спрашивается? Мировой Совет в этих условиях просто не мог не возникнуть, потому что пустота враждебна человеку. Заявляю вам, как космолетчик.

— В очередной раз сталкивать человечество лбами — аморально, — упрямо произнес Оскар. — Я мягко выражаюсь.

— Кто-то здесь заговорил о морали? — осведомился я, даже оглянулся на всякий случай. — О морали — это вы сказали?

— А в чем проблема? — встревожился он.

— Да уж не в том, конечно, что меня ни с того ни с сего посадили под колпак. Проблема в букве «L». В безобидной буковке «L» на бортах некоторых летательных аппаратов.

— Мы здесь в том числе из-за этого, — быстро ответил он. — Не надо фантазий, Иван. С буквой «L» мы разберемся.

Может, и фантазии, подумал я. Оскар Пеблбридж лично докладывал первым лицам в администрации совбеза, что организации под названием «Light Forces», то есть «Силы Света», в природе не существует, а существуют только легенды о ее подвигах, большая часть которых основана на вылазках тех или иных сект. Легенды же гласили, будто некоторые из отставных и даже штатных сотрудников всевозможных земных спецслужб, включая оперативные подразделения Совета Безопасности, основали тайное братство по защите Земли от нашествия космических бесов. Якобы отсюда — теракты на кораблях, которые показались кому-то охваченными тьмой, отсюда — необъяснимые исчезновения грузов, космолетчиков и их детей, и так далее. Проблема была не в том, кто сегодня намалевал устрашающий знак на борту геликоптеров, истинные защитники Света или их беспринципные адепты; и не в том, какими словами Оскар утвердит передо мной свою непричастность к событиям на вокзале; а в том, что мне осточертела ложь — вообще. Под видом борьбы с терроризмом они создают разветвленные агентурные сети, непонятно кем руководимые и какими целями питаемые, а потом они просят не фантазировать и вдобавок вспоминают о морали. Мне понадобилось десять лет работы на них, чтобы прозреть, и еще семь лет, чтобы попытаться забыть об этом. Старый слепой дурак.

— С цветочницей уже разобрались, — покивал я.

— Как вам не стыдно, — скривился Оскар, будто в зубе у него стрельнуло. — Связывать нас с убийством Кони Вардас — просто глупо. Жаль, что ваша личная неприязнь ко мне принимает такие уродливые формы.

— Вы о чем-то собирались поговорить, — напомнил я ему. — Публика ждет.

— Разумеется. — Он собрал в кучу реденькие белесые брови, сосредоточиваясь. — Вот вы, Иван, столько сил потратили на борьбу со слегом, сломали себе карьеру, приобрели известность в качестве писателя, и неужели все это зря? Как же вы допустили, что слег благополучно сменился суперслегом?

— Что? — спросил я. — Что ты сказал?

Мой голос стал чужим. В груди затрепетала вдруг ржавая струна, натянутая между скрипучими колкбми. Струна вошла в резонанс с прозвучавшим словом.

— Суперслег, — повторил Оскар без улыбки. Оскар никогда не улыбался. Слово прозвучало, жестко поделив разговор на то, что было до, и то, что будет отныне…

Только не надо прикидываться барашком, сказал Жилину Оскар. Все о чем-то догадываются, но никто не говорит вслух. Иначе зачем бы ты сюда ехал, Жилин. Нам известно, что непосредственно перед отбытием ты говорил с Эммой, значит, ты ищешь то же, что и мы. Разве не показалось тебе, что с этой страной не все в порядке? Разве не знаешь, что Эмма хочет распространить здешний опыт на всю планету? Умница ваша, гениальный ваш стратег. Вы у себя в Мировом Совете первыми поняли уникальность того, что здесь происходит, первыми заметили, что вместо жалкого слега наконец родилось нечто настоящее. А мы, к сожалению, опоздали. Вечно мы опаздываем, Жилин, с горечью признался Оскар, и собеседник попытался его утешить: может, вы у себя в совбезе просто дураки? Может, дураки, легко согласился он. Столько лет тупо наблюдать, как местная валюта вытесняет в этой стране все прочие, и не насторожиться, не заняться делом. Лишь совсем недавно сообразили вывезти отсюда образцы банкнот и подвергнуть их лабораторным исследованиям. Никаких результатов, увы, кроме одного — при пересечении границы деньги напрочь теряют свои биокорректирующие свойства, так что пытаемся теперь организовать исследования здесь же, на месте… Мы отвлеклись, встряхнулся Оскар. Есть сведения, что найдено устройство, созданное внеземной цивилизацией, и это устройство сейчас пытаются привести в действие. Кто пытается? Коллега Жилин знает этого, с позволения сказать, человека. Некто Странник. Знакомый позывной? Увы, до сих пор не удалось его сфотографировать или получить изображение иным способом, аппаратура как бы не видит эту тварь. Но, кстати, благодаря самой возможности подобных чудес спецы Совета Безопасности и смогли распространить эффект квантового рассеивания на весь спектр излучения. В результате получился… да, именно «зонтик». Но мы отвлеклись, вспомнил Оскар. Итак, нельзя допустить, чтобы подарок от, прямо скажем, сверхцивилизации прибрал к рукам какой-нибудь фанатик, будь он хоть трижды гениальным стратегом. Потому что с более сильным средством влиять на земную историю человечество еще не сталкивалось. Если слег позволял человеку уйти в мир, придуманный им самим, и там же сдохнуть, то суперслег, подброшенный нам черт знает кем, воздействует уже на реальный мир, делая его придуманным, подвластным фантазии одного человека. Ты понял, Жилин? Поменялся объект воздействия: не твое сознание, а весь окружающий тебя мир. Это не просто наркотик, Жилин, это прежде всего оружие…

Оскар уже не сидел на краешке скамейки. Оказалось, он придвинулся ко мне на расстояние пощечины, и тогда я стряхнул с себя очарование чужого бреда. Видеть себя в третьем лице, думать о себе в третьем лице — привилегия вождей и шизофреников.

— Во-первых, не «ты», а «вы», — напомнил я, восстанавливая дистанцию. (Он тут же отодвинулся.) — Во-вторых, суперслег внеземного происхождения — это как-то непривычно. Кстати, если машинка еще не собрана, с чего вы взяли, что обязательно получится суперслег, а не, положим, стереопроектор?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});