Последний джинн - Василий Головачев

Бондарь откинулся на спинку кресла, сцепил руки на груди.

— Ты успел подумать и об этом?

— Идея не моя, — признался Игнат. — Ее высказала Лилия Эллин. Но по моим ощущениям, она, то есть идея, имеет право на существование. Надо определить не только цель самого Хорста, но и основную цель его покровителей. Потому что их возвращение может породить глобальную катастрофу.

— Какую?

— Не знаю. Возможно, кто-то хочет уничтожить человечество как класс.

Кузьма фыркнул:

— Эк куда тебя занесло.

Игнат смущенно поерзал.

— Лучше перестраховаться. Может быть, не произойдет ничего особенного, и нам просто хотят отвести глаза, как говорится, переключить вектор внимания с внешних на внутренние проблемы.

— Поконкретней. Что ты имеешь в виду под внешними проблемами?

— Ту же ВП.

— Что такое ВП?

— Отец, ты не в курсе, — сказал Артем. — Я потом расскажу о Великой Пустоте. — Он посмотрел на Бондаря. — Кирилл, давайте обсудим эту идею вместе со специалистами Управления. Многие факты указывают на ее истинность, особенно — повреждение корабля экспедиции к ВП.

— Я все равно не вижу причин начавшегося противостояния. Их нет. Мы никому не угрожали, не перебегали дорогу. При чем тут вообще ВП? До нее миллион световых лет.

— Коль противостояние уже началось, хотя я тоже не понимаю его причин, то причина-то как раз и существует, только мы ее пока не видим. Равно как и тех, кто стоит за всем бардаком. Ульрих Хорст может дать ответы на все наши вопросы, поэтому его надо задержать во что бы то ни стало.

— Согласен, — сжал челюсти Бондарь, кинул взгляд на виом, посмотрел на Игната. — Теперь по твоим запросам. Иосиф Мендель и Аты Мирзоев, следившие за тобой на Полюсе, принадлежат к одной интересной организации — Ордену Белого Крыла. А Орденом руководит известный нам персонаж Касьян Недбытый, который присутствовал на заседании НЕСПАСЕ в Вильнюсе. Мы дадим все ориентировки, необходимые материалы, связи и адреса, попробуй потянуть за эту ниточку.

— Я бы не рекомендовал использовать Игната в качестве следователя, — вежливо возразил Артем. — Он «солист», гриф, опер активной фазы, а не следопыт. Пусть занимается Хорстом и ВП. Орденом Белого Крыла есть кому заняться.

Бондарь подумал, посматривая на виом, внутри которого сменялись кадры фильма о «джиннах», и согласился…

* * *

Игнат услышал звонок, мысли свернули в другое русло.

— Да, мам, слушаю.

— Сынок, я не дозвалась Лам-ку. — Зари-ма удрученно развела руками. — Не откликается. Я уж и так, и эдак, мысленно и в голос, и отца просила помочь — молчит наш «джинн».

— Папа рассказывал, что такое уже было. Вы не могли до него докричаться, а потом Лам-ка все-таки прилетел.

— Может быть, так оно и будет, но пока он молчит. Ты уж там поосторожней со своими затеями, ладно? Отец уговаривает меня уехать на пару недель, причем куда-нибудь подальше, а я не хочу.

— Лучше уехать, мам. — Игнат поколебался немного. — На деда Кузьму ночью напали. У нас проблемы.

Глаза Зари-мы посветлели, стали круглыми.

— Как это — напали?! Кто напал?!

— Мы сейчас разбираемся, — уклончиво ответил он. — Ты уже знаешь, что на свободу вышел Ульрих Хорст. Он ничего не забыл и не питает к нам теплых чувств. Так что послушайся отца, улетай куда-нибудь. Хотя бы и на Полюс.

Зари-ма пригорюнилась, покачала головой.

— Не могу я сейчас улететь, у меня столько работы! Лекции, студенты, конкурсы, презентации… До середины июня я очень занята.

— Мама, положение серьезней, чем ты думаешь. Деда могли убить. Не стоит рисковать в такое время, а работа не волк, в лес не убежит.

Зари-ма расстроенно улыбнулась.

— Я долго не могла понять эту вашу пословицу. Почему работа должна быть похожей на волка? Почему не убежит, как он? Но на меня надеются люди, Игнаша. Понимаешь? Ладно, я поговорю с отцом, что-нибудь придумаем. У вас же есть спецподразделения охраны всяких там ВИПов? Согласна потерпеть их присутствие.

— Охрана — дело хорошее, конечно, но ее и так придется терпеть, даже если ты полетишь на родину. Очень тебя прошу, займись отъездом немедленно.

Зари-ма тревожно всмотрелась в затвердевшее лицо сына.

— Ты считаешь, все так плохо?

— Все очень непредсказуемо, — снова уклонился он от прямого ответа.

— Тогда позвоню директору… и что я ему скажу? Он посмотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Отца подключи, — улыбнулся Игнат, — он договорится с твоим директором.

— Хорошо.

Игнат переключил линию, а когда спохватился, что все равно еще слишком рано, всего десять минут восьмого, ему ответили:

— Доброе утро. — Появившееся в виоме связи лицо Лилии было рассеянно-задумчивым, но не сонным. — Что-нибудь случилось?

— Ох, извини, что я так рано тебя бужу, — покаялся он.

— Я давно не сплю. По натуре я жаворонок.

— А я сова. Раз уж так получилось, давай сходим в кафе, позавтракаем? Я знаю одно место, где сногсшибательно готовят гратен из белых грибов.

— Я уже позавтракала.

— Жаль, — огорчился он. — Не думал, что ты встаешь ни свет ни заря. Может, все-таки встретимся? У меня к тебе серьезное предложение.

Лилия изучила лицо Ромашина, сделала вывод, что он не шутит.

— Что за предложение?

— Не по мобику, если можно. Ты когда идешь на работу?

— В принципе, я не привязана к какому-то определенному часу, могу работать и дома. Просто в институте инки помощней и зачастую требуется коллегиальность. Обычно же я иду туда после обеда.

— В таком случае предлагаю посетить мою мастерскую. Если ты еще не передумала. Там и поговорим.

Лилия сморщилась, чихнула.

— Будь здорова.

— Извини, это я от солнца чихаю. Встречаемся через час в рязанском метро. Ты ведь в Рязани живешь?

— Я встречу.

Изображение девушки растаяло.

Игнат потер руки радостно, глянул на часы. Времени хватало и на сборы, и на переговоры со службой информационного обеспечения, и на завтрак. День, судя по всему, начинался просто здорово.

Ровно в десять минут девятого Лилия вышла из шале первого рязанского метро в центре Старого Города. Второй терминал, в Новой Рязани, строился уже третий год и никак не хотел вступать в строй.

Лилия вышла в пушисто-белой блузке и шортах, тоненькая, стройная и беззащитно-доверчивая с виду.

У Игната екнуло сердце. Он вдруг понял, насколько она ему дорога.

Вынырнул у нее из-за спины, протянул букетик ландышей.

— Привет.

Широко раскрытые глаза Лилии сказали ему, что он не ошибся в выборе цветов.

— Они же отошли давно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});