Игрушка Плюшевых мишек (СИ) - Чернышова Оксана

В такой ситуации я никогда не находилась. Я не видела, что делают в это время мужчины. Но по шороху поняла, что они избавляются от своей одежды. Кто-то устроился возле моих широко разведенных ног. Горячее дыхание обожгло моё влажное интимное местечко. Инстинктивно приподняла бедра, когда язык прикоснулся к моим набухшим от желания складочкам. Парни соблюдали тишину, и я не могла по слуху ориентироваться, кто где находился. Да и после таких жарких прикосновений мне уже стало не до этого.

Когда мужские пальцы прикоснулись к влажной плоти, раздвигая в стороны лепестки, а язык погрузился в женское естество, громко застонала. Чья-то ладонь легла мне на живот, а жадные губы втянули в рот набухший от желания сосок. От переизбытка чувств закричала. То, что творили со мной мужские руки, не передаваемо. Кажется, нежные пальцы были везде, где только можно и нельзя. Они доводили меня до порога оргазма и останавливались. Это была изощренная пытка. Давали остыть и начинали возбуждать по новой.

— Хочешь разрядки? Хочешь, чтобы мы тебя трахнули втроём? — я замотала головой. Говорить попросту не могла. Спазм сковал мои голосовые связки. Кажется, завтра я вовсе не смогу вымолвить ни слова. — Нет? Хорошо. Тогда продолжим.

И изощрённая пытка продолжилась. Меня гладили, ласкали, покусывали, вылизывали. Меня переворачивали и становили на колени, приказывая оттопырить попу. Позы то и дело менялись, я скулила и просила, но разрядки так и не получала. Кожа зудела, а половые губы болезненно пульсировали. Но мужчины были неумолимы. Либо принимаю их втроем, либо никого.

Застонала, когда по анусу размазали прохладную смазку. Меня сняли со стола, и когда опустили, то я оказалась лежащей на влажном от пота мускулистом обнажённом теле. Возбужденный мужской орган коснулся моей истекающей влагой дырочки.

— Лиза, скажи да, детка, — сзади себя услышала голос Бориса. Это означало лишь одно — подо мной был не он. — Лиза? Я жду, — его пальцы помассировали анус и надавили на запретный вход сильнее. Один палец вошел внутрь, потом второй.

Я часто задышала и закусила губу. Мужчина подомной водил твердой головкой по моим нижним губам. Почувствовала, как до моих губ дотронулась нежная бархатистая головка мужского члена.

— Лиза, открой рот и высунь язык. Это и будет твоим, да.

Я открыла рот и высунула язык, как и сказал Борис. Мне нужно будет позже поблагодарить мужчин за то, что мне закрыли глаза. Иначе я бы не за что себе ни простила того, что занимаюсь сексом сразу с тремя. Вскрикнула, когда в меня одним слитным движением вошёл крупный член. Так как я была влажная и возбужденная, боли практически не было. А потом началось сумасшествие из необыкновенно ярких эмоций. Позы менялись, менялись и ощущения. А потом все слилось в одно лишь удовольствие от то и дело накатывающих оргазмов.

Втроём они из меня попросту выпили все соки. Я уже не понимала, где верх, а где низ. Мозг от такого количества оргазмов отупел и не хотел ни о чём думать. Я видимо отключилась.

Когда очнулась, не могла понять кто я и где я. Всё тело болело. Но эта боль была как ни странно приятной. В голову пришла мысль, что слишком перестаралась в фитнес зале. Но когда почувствовала внутри себя возбужденный мужской орган, всё вспомнила.

— Только не ори, — хрипло произнес Валентин, и я дернулась в его крепких объятьях.

Широко распахнув глаза, поняла, что лежу на кровати только с Валентином.

— А где братья? — голос мой был сиплый и совершенно на мой не похожий.

— Полчаса назад уехали. Кстати, кота я покормил и попоил. Запер его в соседней комнате. Чтобы не мешал тебе спать.

Забота Валентина о животном и обо мне смутила. Парня, похоже, совершенно не смущало то, что он находится вместе со мной, голый в кровати. А вернее, находится во мне. Ну, это, в принципе, было не удивительно, ведь он ночью изучил моё тело вдоль и поперек. Так что и я отвергла запоздалый стыд.

— Понятно. Можешь меня отпустишь? Хочу умыться.

— Отпущу! — и, противореча своим словам, двинул бедрами. Я невольно застонала. Было больно. Вчерашнее веселье не прошло даром. — Больно? — сочувственно спросил Валентин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да. Ты не мог бы меня отпустить? Пожалуйста, — в моём голосе звучали жалостливые нотки. И я поморщилась. Ведь я решила, что не буду ни о чём жалеть. Что было, то и было.

— Давай я тебя отнесу в ванную. Сама ты навряд ли сможешь ходить несколько дней. Дача, кстати, в нашем полном распоряжении. Так что можем тут пожить некоторое время.

— Хорошо, — согласилась я с парнем. И это касалось всего, что он ранее сказал.

Глава 41

Пока набиралась ванная, Валентин меня развлекал. Согнувшись пополам от очередного приступа смеха, взмолилась:

— Всё. Прекрати. А то я живот надорву от смеха.

— Эх. Ну ладно. Тогда продолжим позже. Ну что, готова принять ванну с мужчиной твоей мечты? — мой смех оборвался, и настроение поползло вниз.

— Валь, скажи. Почему братья так быстро уехали?

Валентин сделал вид, что не заметил моего настроения и преувеличено весело ответил:

— Так мать Бориса должна прилететь вечером. Вот братья и подорвались с места. Она же у нас королева, и её должны встречать сын и муж. Да ты не волнуйся, Борис тебе позвонит и подарок дорогой пришлёт.

— Не уж-то я была так хороша в постели, что даже подарок заслужила? Или это будет прощальный подарок? Борис что-нибудь говорил насчёт долга? Выплатила ли я отцовский долг? Или ещё осталась что-то ему должна?

Я прекрасно осознавала, что у меня нет будущего с Борисом. Не после того, что между всеми нами было ночью. Слишком я перед ними открылась. Душа моя в тот момент была нараспашку. Да только не душа моя была нужна парням, а всего лишь молодое горячее тело и удовольствие, которое они получили от него. Использовали и выкинули за ненадобностью. Я это понимаю. Понимает это и Валентин. Но я ни о чём не жалею. Что было, то было. И через некоторое время, как говорила моя бабушка: всё быльём порастёт.

— Об этом он сам тебе скажет при встрече, — Валентин отвёл взгляд. И я поняла, что на самом деле мне придётся долго ждать этого звонка. — Нам же Борис пожелал хорошо развлечься.

— Вот как? Значит, он нас типа благословил на трах?

— Типа того. Да удивляюсь я тебе, Лиза.

— Почему? — устало спросила я.

— Столько гадости тебе сделали братья, а в твоём сердце ни к одному из них нет ненависти.

— Ненависть разрушает носителя. Сложнее найти в своём сердце безразличие. Сложнее отпустить ситуацию и с корнем вырвать чувства.

— Говоришь, как старуха, — невесело усмехнулся Валентин.

— Так и есть. Пока была игрушкой, было время подумать.

— Философ, ёпт. Пошли, отнесу в ванную. Вода уже набралась. Сама небось не дойдешь.

Он был прав, ноги до сих пор жутко болели.

— Пошли.

Валентин подхватил меня на руки и, когда опустил в наполненную теплой водой ванну, заскулила. Синяки и ссадины тут же больно защипали.

— Больно? — с сочувствием спросил Валентин.

— Угу, — прохныкала я.

Удивительно, но Валентин был искренен. Его не особо привлекательное лицо сейчас выражало искренность. Он понимал, каково это — быть заложником обстоятельств. В этом человеке не увидела осуждения, лишь только грусть и сопереживание. А ведь поначалу он мне совершенно не нравился. Какая ирония. Того, кому я доверяла и любила, здесь нет. А тот, к кому ранее испытывала презрение, ухаживает за мной, купает, растирает одеревеневшие мышцы. И просто утешает. Как мало я знаю о мужчинах. И как тяжело мне будет в будущем довериться кому-либо.

— Лиза, я пойду в душ и там передёрну, — я с непониманием посмотрела на Валентина. И когда он взглядом указал на взбухший пенис, залилась краской.

В голову пришла мысль помочь ему с этой проблемой, но что-то меня остановило. Я никогда не видела, как мужчина сам себя удовлетворяет.

— Боишься, что я утону в ванной? — криво улыбнувшись, спросила я.