Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник) - Илона Волынская

Дело уже шло к вечеру, когда автобус въехал в город. Легкое майское предсумеречье трепетало над улицами. Автобус выпустил пассажиров на центральной площади, ребята вылезли и остановились, разминая затекшие ноги и робко поглядывая друг на друга.

– Давайте пойдем к нам чай пить, – предложил Вадька. – Мама обещала пирог испечь.

Видно, расставаться никому не хотелось, потому что его предложение приняли моментально.

Мама была дома, но в квартире пахло не только пирогом, но и грозой. Надежда Петровна стояла на пороге Вадькиной комнаты, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего для блудных детей.

– Как прикажете вас понимать? – неприятным голосом поинтересовалась она.

– Что случилось, мамочка? – Вадька был сама невинность.

– Вы хоть знаете, который час? Я пришла домой в семь утра, вас уже не было. Вы не завтракали, не обедали и являетесь к ужину. Могу я поинтересоваться, где вы провели день?

– Извините нас, пожалуйста, Надежда Петровна, – тон у Кисоньки был самый подкупающий. – Это мы виноваты, мы пригласили Вадика и Катю на дачу.

– Я звонила вашим родителям, – не прекращая сверлить своих детей взглядом, ответила Надежда Петровна. – Они сказали, что вы пошли погулять. Получается, мои бездельники ездили на вашу дачу, а вы, хозяйки, остались в городе?

– Мы не к нам на дачу ездили, – тут же нашлась Кисонька. – Нас пригласил один хороший знакомый.

Вадька подумал, что по большому счету она говорит чистую правду, за последнее время они и впрямь хорошо познакомились со Спецом.

– Даже если так, набрать мой номер сложно было? Зачем вам мобилки покупали – чтоб вы их дома бросали? – Мамины губы неожиданно задрожали, она всхлипнула. – Конечно, моих детей не волнует, что я тут с ума схожу, что я уже все больницы обзвонила, – из ее глаз покатились крупные слезы, она повернулась и ушла на кухню. Вадька с сестрой бросились за ней.

– Мам, ну мамочка, не плачь, ну пожалуйста, – в два голоса бормотали они. – Прости, пожалуйста, мы не подумали, – они действительно чувствовали стыд, словно и впрямь могли выпросить у похитителей телефон, чтоб звякнуть маме.

– Вы пользуетесь тем, что у меня много работы, что я редко бываю дома, и ведете себя безобразно, – продолжала свой обличительный монолог мама. – Учителя жалуются! К Вадькиным прогулам все уже привыкли, они ему хоть учиться не мешают, но теперь и Катя за то же принялась! Пропускаешь занятия, на уроках мечтаешь неизвестно о чем, домашнее задание не сделано! Мне учителя звонят!

Вадька кинул на сестру уничтожающий взгляд. Прячась от обличающих глаз брата, Катька повисла у мамы на шее, тычась носом в плечо, словно щенок. Вадька поглядел на нее с завистью. Ему тоже ужасно хотелось прижаться к маме, но мешали торчащие в коридоре зрители, при которых надо сохранять мужское достоинство. Только сейчас, глядя на плачущую маму, он ясно понял, что мог бы больше никогда ее не увидеть. Не выдержав, Вадька все-таки потерся щекой о мамину ладонь. Наконец мама успокоилась настолько, что обратила внимание на переминающихся у входа смущенных гостей.

– Хотела вас отругать как следует, ради ребят прощаю, не слушать же им наши ссоры, – вздохнула она, вытирая слезы. – Приглашайте друзей в комнату, я сейчас пирог нарежу.

Вадька облегченно перевел дух. Стоило выдержать любой скандал, лишь бы мама не узнала, что ее дети побывали в лапах преступников. Всей гурьбой сыщики ввалились в Вадькину комнату. Вадька с радостным чувством узнавания глядел на свои вещи, ему казалось, что он не был здесь целый год. Он ласково погладил оставленный ноутбук и, пока гости усаживались, а Катька ходила за чашками, включил компьютер и принялся изучать поступившую почту. Вдруг он издал приглушенный, но такой выразительный стон, что все немедленно сорвались с мест и столпились у Вадьки за спиной, слушая, как Кисонька читает через его плечо потрясающий текст. В компьютере болтались три сообщения от Большого Босса. Вадька открыл первое, отправленное еще вчера вечером. В нем говорилось:

«Дорогие друзья, мои источники сообщили, что завтра на аукционе «Сотбис» будет выставлена большая коллекция деревянной мебели. Среди заявленных к продаже предметов есть несколько, чье описание полностью совпадает с украденными у старой леди, которую вы опекаете. Если вы сумеете отправить мне по факсу фотографии исчезнувших предметов и копии полицейских протоколов о похищении, я смогу остановить аукцион. Потом можно будет ходатайствовать через посольство о возвращении имущества владельцу. С нетерпением жду вашей информации, и помните, что продажа с аукциона обратной силы не имеет».

– Что значит «обратной силы не имеет»? – спросила вернувшаяся Катька.

– Значит, если продадут, то все, с концами, покупатель уже Грезе ничего не отдаст, – пояснил Сева.

Вадька между тем открывал второе сообщение, датированное сегодняшним утром:

«Друзья, я не имею от вас никаких известий. Неужели вы потеряли интерес к расследованию? На случай, если вы не получили мое первое письмо, повторю: сегодня на аукционе продадут мебель, украденную у вашей старухи. Я могу помешать продаже, если у меня будут документы из полиции о похищении и фотографии предметов коллекции. Торопитесь, время дорого!»

Дрожащей рукой Вадька щелкнул мышью на третьем сообщении, пришедшем всего десять минут назад. Там была лишь одна фраза:

«Где вас черти носят, аукцион начнется через двадцать минут!»

Ребята испуганно переглянулись: неужели все их усилия окажутся напрасными? Путаясь в английских словах и временах глаголов, Вадька лихорадочно отстучал:

«Были похищены, не могли связаться. С нашей стороны преступники задержаны. Сейчас они в милиции. Мы готовы на все ради возвращения антикварной мебели. Что нужно делать?»

Нажатием мыши Вадька отправил сообщение, и ребята замерли, ожидая результата. Ответ пришел незамедлительно, видимо, Большой Босс все это время не отрывался от компьютера:

«Вас похитили? Потрясающе! Потом расскажете подробности. Аукцион сейчас начнется, и задержать его уже нет возможности. Однако я нахожусь на связи с их компьютером, и если, пока длятся торги, вы все-таки успеете отправить мне цветные фото предметов из пропавшей коллекции и бумаги из полиции, я постараюсь что-нибудь придумать».

– У Грезы есть фотографии, все настоящие коллекционеры снимают свои сокровища! Я знаю, альбом лежит в книжном шкафу! – торжествующе воскликнула Кисонька, но ее тут же заглушил громкий восторженный Муркин вопль.

Размахивая мобильником, Мурка кричала:

– Я дозвонилась и узнала! Майор Владимиров вернулся, его с дачи ради Спеца вызвали!

Вадька понял, что дело надо брать в свои руки:

– Кисонька, быстро на квартиру Грезы Павловны, хватаешь альбом, едешь в офис к отцу, добираешься до факса и пересылаешь все Большому Боссу. Я, Мурка и Сева мчимся к майору, он человек понимающий, поможет.

– А мы? – жалобно спросила Катька, обнимая гуся. Вадька хотел по всегдашнему обыкновению рявкнуть: «Мала еще!», но потом замялся, на мгновение задумался и тяжко вздохнул:

– Ладно, поедешь с Кисонькой, вдруг ей что понадобится. Встречаемся в офисе вашего папаши.

Они ринулись к двери, лишь Вадька задержался на мгновение, чтобы напечатать и отправить всего одно слово: «Жди!»

– Вот и пирог! – радостно объявила Надежда Петровна и замерла в немом изумлении. Комната была пуста, только слабо гудел оставшийся включенным компьютер и поскрипывала распахнутая входная дверь.

Глава 23

Детективное агентство «Белый гусь»

Занятия в школе закончились неделю назад, и впереди были долгие счастливые каникулы. Компания разъезжалась на лето. Вадьку и Катерину мама отсылала к бабушке в деревню, Севка устроил себе месячный отпуск и вместе с отцом и братьями отправлялся в байдарочный поход, а Мурку и Кисоньку родители везли в круиз по Средиземному морю. Но перед расставанием им предстояло еще одно весьма торжественное событие: обед у Грезы Павловны. Еще три дня назад каждый получил изящно написанное приглашение, в котором указывались точный день и час. Севу и Вадьку изрядно смутила фраза «форма одежды парадная». Девчонки объяснили, что можно надеть темные брюки и белую рубашку, но при этом совершенно обязателен галстук. Парни совершили набег на гардероб Севиного отца и выгребли все имевшиеся у него галстуки. В наличии оказалось только три штуки: вполне обыкновенный широкий синий галстук в темно-зеленую полоску, изящный черный галстук бабочкой, в котором много лет назад Севин папа женился на Севиной маме, и, наконец, некое чудо ядовито-розового цвета, украшенное оранжевой обезьяной. Сева на правах хозяина захапал единственный приличный галстук, оставив Вадьке выбирать между бабочкой и розовым кошмариком. Подавив нестерпимое желание напялить на себя галстук с обезьяной и как следует напугать Грезу Павловну, Вадька остановился на бабочке.