Непобежденные - Илья Азаров

Василий Николаевич Ерошенко вспоминает, как было воспринято на лидере появление Пе-2:

«В небе уже не десятки, а только семь или восемь „юнкерсов“. Эх, не сплоховать бы напоследок! Я обернулся к корме — за ней должна упасть очередная бомба. И в этот момент слышу резкий выкрик сигнальщика:

— Самолеты прямо по носу!

Вскидываю бинокль, почти не сомневаюсь, что это атака с нового направления. Нашим „ястребкам“ появляться еще рановато. Однако дальномерщики уже разглядели раньше меня:

— Самолеты наши!

Еще мгновение, и я тоже вижу — наши! Только не истребители. Это „Петляковы“, пикирующие бомбардировщики Пе-2. Их легко узнать по вертикальным боковинкам хвостового оперения.

„Петляковых“ всего пара, и они не предназначены для воздушного боя. Но самолеты несутся прямо на „юнкерсов“, строчат по ним из своих пушек. И семь или восемь фашистских бомбардировщиков, более крупных, и не таких поворотливых, шарахаются в сторону от этой стремительной пары, торопятся сбросить бомбы кое-как.

У нас на палубе творится нечто неописуемое. Люди кричат, рукоплещут, целуются. И вновь принимаются аплодировать, поднимая руки высоко над головой, когда „Петляковы“ проносятся вдоль борта. Над нами уже нет никаких других самолетов, кроме этих двух с родными красными звездами на крыльях.

Какая смелая и счастливая мысль пришла кому-то в голову — послать впереди истребителей скоростные бомбардировщики, которые смогли встретить нас раньше, дальше от берега! И этой пары оказалось достаточно, чтобы отогнать последние фашистские самолеты».

Командующий Черноморской эскадрой контр-адмирал Л. А. Владимирский докладывал утром контр-адмиралу Елисееву: эсминец «Сообразительный», прибывший в Новороссийск из Поти 27 июня в 4 часа утра, не разгружаясь, прервав приемку топлива, вышел для оказания помощи «Ташкенту»; эсминец «Бдительный» выйдет в 8 часов утра.

В то утро мной было доложено командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского Союза С. М. Буденному о том, что «Ташкент» доставил в Камышевую бухту 1000 бойцов и командиров 142-й стрелковой бригады, боеприпасы для осажденного Севастополя, принял более 2000 раненых и жителей города. С рассвета авиация противника непрерывно атакует идущий обратным курсом лидер. Он имеет повреждения, но экипаж активно борется за живучесть корабля…

— Как только «Ташкент» придет в Новороссийск — а он придет обязательно! — сразу же приеду, чтобы обнять наших замечательных моряков, — пообещал Семен Михайлович.

В те же часы я доложил об обстоятельствах перехода «Ташкента» Народному комиссару Военно-Морского Флота адмиралу Н. Г. Кузнецову.

— Сообщите командиру лидера Ерошенко, что ему присвоено звание капитана второго ранга за смелость и самоотверженные действия по прорыву блокады в осажденный Севастополь и вывоз двух тысяч раненых, — таково было решение Наркома ВМФ.

Командующий эскадрой контр-адмирал Л. А. Владимирский и бригадный комиссар В. И. Семин вышли навстречу лидеру на торпедном катере, чтобы ободрить людей и организовать работы по их спасению.

Трудно рассказать о радости, охватившей всех на лидере, когда командующий и комиссар эскадры поднялись на корабль… Василий Николаевич узнал, что звание капитана 2 ранга ему присвоено в те часы, когда экипаж «Ташкента» самоотверженно боролся за жизнь корабля.

Истребители барражировали над лидером. Зенитчики были готовы открыть огонь. Они уже успели получить боеприпасы для автоматов от подошедшего эсминца «Сообразительный», который стал лагом к застопорившему машины «Ташкенту».

Пришли катера, доставили мотопомпы, их сразу же пустили в ход. Спасательное судно «Юпитер», пришвартовавшись к «Ташкенту», тоже приступило к откачке воды. Не остался без дела и морской буксир «Черномор».

Началось перемещение раненых и пассажиров. На эсминец «Сообразительный» и на катера приняли около 2000 человек. Эсминец заметно увеличил осадку — он был перегружен. На «Ташкенте» остались только те, кто не захотел сойти с корабля до прихода в Новороссийск. Политрук БЧ-2 Григорий Беркаль, дважды раненный во время этого похода, категорически воспротивился, когда его хотели перенести с лидера на эсминец.

Евгений Петров тоже остался на «Ташкенте». Ему предложили перейти на торпедный катер, который мог быстрее доставить писателя в Новороссийск.

— Я прошу разрешения остаться на «Ташкенте» до прихода в Новороссийск, — обратился Петров к командующему эскадрой, который удовлетворил его просьбу.

Подошедшие на помощь корабли уже прекратили принимать людей с «Ташкента», когда обнаружили еще двух малышей на лидере. Ребятишек передали на эсминец. Торпедисты нашли им место у торпедного аппарата, кто-то принес сахар, и дети успокоились. Когда «Сообразительный» отошел, по трансляции передали, что на корабле у торпедистов чьи-то ребята. Матери их не отозвались. Видимо, они погибли на переходе во время бомбежки или обстрела.

Исключительную флотскую выучку и трогательную заботу о раненых, женщинах и детях проявили командиры и краснофлотцы «Сообразительного» во время очень трудного перехода. Комиссар корабля старший политрук Л. Т. Квашнин сумел организовать непрерывную работу камбуза, кипятильников, всех напоили и накормили, моряки отдавали раненым сахар, курево, доставали из рундучков одежду для тех, кто в ней нуждался.

Благодаря опыту командира эсминца капитан-лейтенанта С. С. Воркова и отличному воинскому мастерству личного состава, о котором я расскажу подробнее в следующей главе, невероятно перегруженный корабль благополучно дошел до места назначения.

Мне пришлось видеть, как «Сообразительный» подходил к причалу. Корабль погрузился выше ватерлинии. Люди были всюду: на верхней палубе, надстройках, на кормовом мостике, на площадках торпедных аппаратов. Все смотрели в сторону берега. Шум работавших вентиляторов и машин не мог заглушить долетавшие до причала голоса людей, многие кричали от радости, плакали, обнимались, увидев наконец берег.

Когда корабль стал подходить к причалу, возникла неожиданная опасность. Пассажиры и раненые стали тесниться к правому борту, чтобы видеть берег, город. Это грозило катастрофой: перегруженный эсминец мог перевернуться. Решительные действия командира, старшин и краснофлотцев, находившихся на верхней палубе, предупредили катастрофу.

После отправки «Сообразительного» командующий эскадрой ознакомился с состоянием лидера и принял решение буксировать «Ташкент» кормой — так безопаснее.

Командир эсминца «Бдительный» капитан 3 ранга А. Н. Горшенин задним малым ходом подошел к корме «Ташкента». «Юпитер», идя лагом, продолжал откачивать воду из затопленных отсеков, морской буксир «Черномор» тоже был в готовности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});