Герилья в Азии. Красные партизаны в Индии, Непале, Индокитае, Японии и на Филиппинах, подпольщики в Турции и Иране - Александр Иванович Колпакиди

Пол Потом советские руководители прислали всего лишь третьего секретаря посольства, не наделённого никакими реальными полномочиями. Его отшили как мелкого халявщика, и он на всю жизнь затаил обиду на советских коммунистов.

В том же году он посетил Ханой, но долго там не задержался, зато почти год провёл в Китае, где был принят на высшем уровне и с восхищением наблюдал за началом Великой пролетарской культурной революции. С этого момента его судьба была теснейшим образом связана с политикой КНР в Индокитае. В 1967 году в провинциях Сомлот и Баттамбанг вспыхнуло мощнейшее восстание, руководимое коммунистами полпотовской ориентации. В следующем году размах партизанской борьбы ещё больше расширился. В Ханое это восприняли с явным неудовольствием, камбоджийским коммунистам дали понять, что на убежище на территории Северного Вьетнама они ещё в случае чего могут рассчитывать, а вот оружием и боеприпасами им помогать не будут.

Правительство Сианука в панике порвало негласные отношения с Фронтом национального освобождения Южного Вьетнама, с ДРВ, провело чистку Сангкума от левых элементов и призывало к нормализации испорченных прежде отношений с Америкой. Но тщетно, американским хозяевам не нужен был капризный и переменчивый Сианук, и 18 марта 1970 года генерал Лон Нол, воспользовавшись визитом Сианука в СССР, произвёл военный переворот и установил марионеточный проамериканский режим.

В борьбе с американскими марионетками

Установленный военными режим мало чем отличался от аналогичных проамериканских диктатур в Южном Вьетнаме, Южной Корее, на Тайване или правления принца Сувана Фумы в Лаосе. Формально вместо королевства Камбоджа была провозглашена Кхмерская республика, отменена монархия, монополия государства на внешнюю торговлю. В экономике госкапиталистический курс сменился ориентацией на поощрение свободного предпринимательства. Реальная же власть оказалась сосредоточена в руках компрадорской военной клики, которая вскоре «пригласила» в страну американские войска. В сентябре того же года на территорию Камбоджи вступил 30‑тысячный американский оккупационный корпус и вспомогательные формирования сайгонского режима.

Американцы в это время стремились к глобализации конфликта в Индокитае. После «наступления праздника Тэт» весной 1968‑го, когда южновьетнамские партизаны захватили американское посольство в Сайгоне, всему миру стало ясно, что американцы полностью утратили контроль за ситуацией в стране. Штабные стратеги, проанализировав причины поражений, пришли к выводу, что корень успехов партизан кроется в том, что, завершив операцию, они имеют возможность укрыться на базах на территории Лаоса и Камбоджи. Поэтому территорию этих стран необходимо как можно скорее оккупировать.

Сианука, едва в Камбодже произошёл переворот, осторожные брежневские дипломаты настойчиво попросили незамедлительно покинуть Советский Союз. И лишённый пристанища принц вынужден был искать убежище в Пекине у тех самых маоистов, которых он всячески третировал у себя на Родине в последние годы. Здесь, под давлением обстоятельств, он пошёл на заключение антиамериканского альянса с коммунистами, и в начале 1970 года в Пекине было провозглашено создание Национального единого фронта Кампучии. Формально фронт возглавлял Сианук, но реальной силой, боровшейся против американцев, были красные кхмеры – партизаны товарища Пол Пота.

Стремясь уничтожить красных кхмеров и базы Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, американцы сбросили на территорию маленькой Камбоджи больше бомб, чем на территорию Германии за весь период Второй мировой войны. С февраля по август 1973 года в результате массированных бомбардировок они сбросили 257 465 тонн взрывчатых веществ в пересчёте на тротиловый эквивалент. Потери среди мирного населения исчислялись сотнями тысяч. Но в то же время и борьба кхмерского народа против американцев вышла за территорию отдельных партизанских районов и распространилась на всю территорию страны. Вера в «доброго короля», которого обидели американцы, накладывалась в крестьянском сознании на стремление к построению «царства Божия на земле», в котором как обещали коммунисты, окончательно восторжествует справедливость. Этот гремучий коктейль из идеологий заставлял нищих батраков браться за оружие и уходить в джунгли в поисках лучшей доли.

Из северного Вьетнама по тропе Хо Ши Мина в страну потянулись коммунисты просоветской ориентации (всего порядка полутора тысяч), сидевшие при Сиануке в Ханое тихо как мыши. Понятно, что провьетнамская линия авторитетом в партии не пользовалась, её сторонников часто подвергали чисткам и заставляли заниматься самокритикой. Иногда даже вспыхивали перестрелки между кхмерскими и южновьетнамскими партизанскими отрядами, но в целом перед лицом американской угрозы союзнические отношения сохранялись.

Война в джунглях велась с неслыханной жестокостью: потери личного состава революционной армии красных кхмеров составили около четверти личного состава (порядка 16 тысяч человек убитыми). Но, несмотря на это, партизаны постепенно брали верх.

Уже 1973 году на освобождённых территориях начала проводиться планомерная коллективизация. Преобразования, начатые партизанами в деревне, преследовали двоякую цель: с одной стороны, чисто практическую – улучшение снабжения армии продовольствием, с другой стороны, идеологическую – усиление социалистического начала в деревне.

К весне 1975‑го, когда американцы окончательно вывели свои войска из Индокитая, произошло то, что историки назвали «падением карточных домиков»: лишённые американской военной поддержки марионеточные режимы в Сайгоне, Пномпене и Вьентьяне рухнули с интервалом меньше чем в одну неделю.

17 апреля 1975 года войска красных кхмеров с триумфом вошли в столицу Камбоджи. На улицы освободителей вышло встречать все население Пномпеня.

Великий замысел

Долгими вечерами в Париже в марксистском кружке, позднее у партизанского костра, во время поездок в Пекин товарищ Пол Пот снова и снова обсуждал с Сон Сеном и Кхиеу Самфаном волновавшие его проблемы строительства социализма. То, что он видел во Франции, в Югославии, в народном Китае и Северном Вьетнаме, говорило ему, что практика строительства социализма приводит к тому, что партийное руководство страны превращается в замкнутую привилегированную касту, своего рода «новую буржуазию», которая, даже если на первом этапе и состояла сплошь из пламенных революционеров, но, постепенно обрастая привилегиями, всё больше и больше начинает стремиться не к форсированному строительству коммунизма, а к упрочению собственного положения и в конце концов встаёт на капиталистический путь. Уж как выжигали подобную шваль в Китае, даже партию целиком разогнали и собирали потом заново, ан глядь, не прошло и десяти лет с начала культурной революции, как все эти гниды повылазили из щелей, вновь заняли руководящие посты и повернули страну на путь рыночных реформ.

С другой стороны, рядовые граждане стран социализма, как правило, не ставят укрепление дела социализма главной задачей своей жизни. Как правило, они стремятся просто получше устроиться, побольше получать денег, побольше урвать от государства. Таким образом, как подсказывал опыт, психология обывателя социалистической страны мало чем отличалась от психологии мелкого буржуа. А тут ещё гнилая интеллигенция всегда в закамуфлированном виде начинает петь песни о «творческой свободе», которые заканчиваются призывами восстановить капитализм. Да к тому же социализм в Кампучии пришлось бы строить в крестьянской