Огни большого города - Натали Гарр

– Это я понял… Но зачем? Ты попросила его?

– Нет, – пищу я, – он сам. Не сказал даже, куда и зачем.

– Вот идиот! – Он сердится, а я все продолжаю плакать.

Прорвало, ей-богу. Сама не знаю почему, это необъяснимо. Осторожно гляжу на Эддингтона. Впервые он предстал передо мной с растрепанными волосами и в расстегнутой рубашке. Черт, еще эта помада… прячу лицо в ладонях, потому что мне стыдно. Стыдно, что я вновь повела себя как дура.

– Эй, ну ты чего? – Роберт сокращает между нами расстояние, прижимает меня к себе так крепко, что меня окончательно развозит. Обняв его в ответ, я даю волю всем своим эмоциям, которые копились во мне на протяжении целого месяца.

– Ну ты даешь… – удивляется он, поглаживая меня по спине. – Ну, успокойся. Все тут затопишь.

Поднимаю подбородок и сосредотачиваюсь на его губах. Они растягиваются в несмелой улыбке, Роберт аккуратно заправляет мою прядь за ухо.

– О-о-о, вы только посмотрите на них! – вдалеке показывается Майк. Он свистит и хлопает в ладоши. – Голубки!

Роберт расцепляет руки и меняется в лице.

– Продолжайте, не стесняйтесь, – смеется Майк, надвигаясь на нас нетвердой походкой. За ним так же плетутся два здоровенных типа.

– Иди в машину, придурок, – гневно приказывает Роберт.

– П-ф-ф, слушаюсь и повинуюсь, – Майк складывается в причудливом реверансе, – насчет придурка я бы поспорил, кстати.

– Я сказал, иди.

– С какого… – прыскает Майк, испытывая его терпение.

Ох, лучше бы он так не делал. Я уже присутствовала при аналогичной сцене и знаю, чем это может закончиться.

– Я вот что хотел спросить, – бормочет он невнятно, – что это ты с ними делаешь, что они так и липнут к тебе, а, бро?

– Майкл, просто уйди.

– А хрен тебе не помыть?! – рявкает Майк. – Хотя для этого у тебя уже есть кое-кто поинтереснее…

Я вспыхиваю. Вот черт!

– Если ты не заткнешь свою пасть, я тебя вырублю прямо здесь, пьяный урод. – Роберт делает шаг навстречу младшему брату, я опасливо дергаю его за рукав, чтобы он не натворил глупостей.

– Не лезь, – бросает он мне.

– Ну, давай! – подначивает его Майк. – Сделай уже что-нибудь хреновое! Забей меня до смерти! Пусть предки узнают, какое ты ничтожество!

Его голос разлетается по воздуху, здоровенные парни замерли в ожидании, я только не пойму, чего? Кто они вообще такие?

Роберт качает головой и устало запускает пятерню в свои волосы.

– Тебя пора в клинику упрятать, эти запои участились.

– Меня? – смеется Майк. – В клинику? Может, лучше тебя? Это ты ведь у нас псих, помнишь?

Я сглатываю, припоминая ту ссору в доме у Эддингтонов. Он и тогда намекал на что-то, только на что? Или это тупо пьяные бредни?

– Уберите его отсюда, – командует Роберт, и до меня вдруг доходит, что это охранники клуба, которые, в свою очередь, подчиняются Роберту. Они хватают Майка с обеих сторон и начинают утаскивать.

– Детка, ты еще не в курсе, какую таааайну он у нас хранит?

Охранники волокут парня назад, а я смотрю на Роберта. Тот стоит, поджав губы, и размышляет о чем-то.

– Эй, отвалите! – вопит Майк, пока его голос окончательно не исчезает в темноте.

Мы остаемся вдвоем.

Прохладный июньский ветер треплет мои волосы и его белую рубашку. Я в растерянности. О какой тайне шла речь?

– Что он имел в виду?

Роберт разводит руками, мол, не знаю, и грустно улыбается.

– Он не в себе. Ясно же.

– Мда…

– Идем, – он подает мне руку, – хватит на сегодня выяснений. Поехали, отвезу тебя домой.

* * *

– И все-таки, – спрашивает Роберт, когда мы уже сидим в машине возле дома в Сохо. – Что тебя так расстроило?

Этого вопроса я боялась от самого клуба. Что тут скажешь?

– Не знаю, – коротко отвечаю я.

Он хмыкает и потирает переносицу.

– Неужели один мужчина с двумя женщинами – настолько шокирующее зрелище? – говорит он с иронией.

Поворачиваю голову и смотрю на его ехидную физиономию. Улыбается, сволочь.

– Хм, ну конечно. Глупый вопрос, – самодовольно заключает он, и я незамедлительно выбираюсь из салона.

– Брось, не обижайся, – бросает он мне вслед. – Это всего лишь вопрос.

Я оборачиваюсь и прежде, чем хлопнуть дверью, говорю:

– Тебе никогда не понять.

Забегаю на второй этаж, неаккуратно вытаскиваю ключи из сумочки и роняю на ступеньки.

– Супер.

Поднимаю маленькую связку и иду к двери. Делаю все на автомате, потому что мысли заняты проклятым, гадким, ненавистным Эддингтоном.

Да кем он себя возомнил? Королем, что ли?!

«Один мужчина с двумя женщинами»…

Он еще будет над моей неопытностью посмеиваться?!

Выбираю самый длинный ключ, от верхнего, самого надежного замка, вставляю его в скважину, но рука так и замирает в воздухе, когда я вижу, как по ступенькам поднимается он – причина всех моих страданий.

Роберт шагает ко мне очень стремительно, серьезный, как никогда. Мне делается не по себе, не знаю, что ему нужно. Он уже совсем близко, напряжен и, кажется, взбудоражен. Ладно, я найду, что ответить в случае скандала. Готовлюсь к самому худшему и встаю в наглую, надменную позу. Он окидывает меня каким-то нездоровым взглядом, затем дергает меня за плечи и грубо прикладывает к закрытой двери.

О боги.

Неслышно ахаю ему в лицо, он резко подается вперед и начинает меня целовать.

С таким напором и страстью, что все мои мысли вмиг разлетаются в разные стороны, оставляя в голове мощный сквозняк.

Его властный язык проскальзывает в мой рот и вытворяет там что-то неописуемое. Господи, боже!

Несмело отвечаю на поцелуй, обвиваю Роберта за шею, а его ладони спускаются вниз по моей груди, животу и сдавливают мою талию.

Черт-черт-черт!

Сердце бешено колотится, будто я только что пробежала стометровку, а все самые приятные ощущения скапливаются внизу живота.

Он так сильно вжимает меня в дверь, что лопатки начинают ныть. Умопомрачительно жарко. Поцелуй с привкусом виски и сигарет становится рваным, воздуха не хватает. Но я хочу еще… еще… еще…

Его бедра придвигаются к моим и я чувствую, как он возбужден. Это окончательно сносит крышу.

Стону ему в рот и ерзаю, чтобы почувствовать больше. Он рычит, кусает меня за нижнюю губу, и когда я вновь вращаю бедрами, он тут же прерывает поцелуй.

– Хватит… – хрипло проговаривает он и, сбросив с себя мои руки, отступает назад.

Не могу успокоиться, я вся горю, внутри извергается настоящий вулкан и давление зашкаливает. Мы смотрим друг на друга и молчим. Молчим и дышим, дышим, дышим.