Аномальная зона - Алексей Вебер

Литературный персонаж пьесы Смирнова студент Бубликов отнял у своего создателя велосипед и укатил на нем, обгоняя колонну пеших беженцев. Любимец Камышина Петюня выломал в особняке трубу парового отопления. Унося ее на своих могучих плечах, он громко матерился и расталкивал всех, кто попадался на пути. Кочетов ворвался в дом Светочки Весенней в тот момент, когда она пыталась запихнуть в раздувшийся чемодан некоторые предметы дамского туалета. Распалившийся при виде женского белья, поклонник солнца как дикий зверь накинулся на поэтессу. Он уже успел сорвать кофту и повалить женщину на кровать, когда в дом вошел писатель Обласков. В этой пикантной ситуации творец жесткого порно проявил себя истинным рыцарем. Мощный удар кулака свернул нос насильнику. Пока тот, скуля, растирал по лицу кровавые сопли, Обласков увел рыдающую поэтессу. Взявшись за руки, странная парочка покинула поселок в самом конце процессии.

А в это время у окна на втором этаже особняка в позе императора Наполеона, скрестив на груди руки, стоял Сергей Егорович Камышин. Казалось, волны хаоса бессильно разбиваются о подошвы его ног. Гибель поселка химеры его духовный отец и основатель встречал с холодным спокойствием. Даже когда литератор Васька Петюхин решил напоследок переколотить в камышинском особняке стекла, ни один мускул не дрогнул на лице писателя. Всю глубину подлости человеческой натуры он знал уже давно, и сейчас взгляд его был прикован к небу. Нечто величественное и страшное совершалось над крышами опустевшего поселка. Багровые облака, принимая облик богатырей и драконов, столкнулись в смертельной схватке. Розовые отблески небесной битвы ложились на поля и дорогу, по которой двигалась крохотные человеческие фигурки. Со стороны поселка еще доносились какие-то крики, но писатель, слышал только ржание небесных коней и призывные трубы архангелов.

Последний обитатель поселка исчез из виду, а Камышин все еще смотрел на схватку небесных исполинов. Но, наконец, и облака, теряя боевой пыл, стали растворяться в тревожных сумерках. Вздохнув, писатель вернулся к компьютеру. В поселке теперь стояла гробовая тишина. Из разбитых окон тянуло сыростью. На какой-то миг Камышин почувствовал страх одиночества. Но вскоре пальцы уже быстро бежали по клавиатуре, и он снова думал лишь о том, как точнее и ярче передать то, что приоткрылось ему в трагикомичном фарсе кончины его крохотной империи. Однако спокойно творить Камышину в тот вечер не дали. Вскоре в особняке стали появляться новые персонажи. У каждого из них была своя история.

…Возвращаясь после свидания с Новомировым, Надира чувствовала себя окрыленной. У нее был любимый мужчина! И не беда, что порой он казался слишком наивным и беззащитным. В отличии от не в меру гордых и заносчивых мужчин ее страны, этого большого ребенка можно не только любить, но и опекать. Надира не знала долго ли продлиться это странное увлечение, но совершенно не хотела думать о будущем. Встречая обитателей Глухаревки, она с удивлением смотрела на их мрачные скучные лица. Думала, что эти люди стали такими, потому что над этой несчастной местностью слишком редко появляется солнце. И даже когда оно выглядывает из облаков, блеклые лучи не в силах извести холодную сырость в душах. Не разожгут они настоящую страсть, не заставят кровь бежать быстрее…

Подходя к площади, Надира очнулась от своих мыслей. Сразу бросилось в глаза отсутствие бахчатрейнского флага. Российский флаг тоже куда-то исчез. Из здания администрации какие-то пьяные плохо одетые люди выносили мебель. Предчувствуя недоброе, девушка бросилась в коридор. Дверь в представительство оказалась наглухо заколочена. Пока, ломая ногти, она пыталась отодрать доски, сзади подкрался один из грузчиков. Обдав запахом чеснока и перегара, пьяный верзила попытался схватить девушку. В тот же миг Надира превратилась в разъяренную кошку. Верзила с расцарапанным лицом отскочил назад. Под дружный хохот его товарищей она выскочила из здания. Вслед кричали сальности, но дотронуться никто больше не решился.

Стараясь не смотреть по сторонам, она бежала обратно к дому Новомирова. А вокруг, словно из лопнувшего нарыва, на улицу выплескивалась мерзость. Отвратительно пьяные мужчины и женщины ползали в грязи, то пытаясь целоваться, то награждая друг друга оплеухами. Кто-то со спущенными штанами валялся в луже, а озверевшая свинья рвала клыками его окровавленные ягодицы. На обочине молодые парни били ногами уже неподвижное тело. А рядом, как ни в чем не бывало, два мужика в спортивных штанах и майках, играя заплывшими жиром мускулами, грузили что-то на багажник джипа. Руководила погрузкой полная крикливая дама. Не обращая внимания на происходящее вокруг, она вертелась около машины и давала указания.

Ворвавшись к Новомирову, девушка застала его за чтением журнала. На столе еще стояли не убранные после ее визита бокалы, и тихо посвистывал горячий самовар. Возвращению Надиры Новомиров не очень обрадовался. Минут десять его пришлось убеждать в необходимости немедленного бегства. Только благодаря восточному темпераменту бахчатрейнки удалось оторвать его от журнальной статьи и очередной чашки чая. Наспех покидав в старинный походный саквояж вещи, они огородами вышли на край поселка, и, продираясь сквозь заросли бурьяна, двинулись к дороге на Большие Выселки. А в это время со стороны улицы к дому подходила толпа погромщиков. Во главе сборища шла растрепанная и пьяная соседка и несколько мужчин в потерявших цвет костюмах с черными повязками на рукавах.

Выбравшись на дороге, они встретили писателя Смирнова. Хромая и вздыхая, Александр Тихонович возвращался в Большие Выселки. У него тоже была своя история.

Сначала, поддавшись общей панике, он собрал недописанные рукописи и на стареньком велосипеде поехал догонять коллег. Уже на выезде из поселка Смирнова остановил и попросился пассажиром на багажник герой его рассказа студент-недоучка Бубликов. По доброте душевной Александр Тихонович не смог отказать, хотя везти двоих было крайне тяжело. Перед очередным пригорком Бубликов предложил поменяться местами. Смирнов с радостью согласился. Но, отвернувшись лишь на секунду, обнаружил, что ни велосипеда, ни Бубликова рядом нет. И лишь далеко на пригорке мелькает согнувшаяся над рулем спина в спартаковской майке.

Подлый поступок своего литературного героя Смирнов пережил со смирением философа. Ведь он сам в погоне за правдой жизни, наградил молодого человека далеко не лучшими качествами. Если бы Смирнов прошел еще пару километров, то обнаружил бы свой велосипед в канаве у обочины. Как и большинство литературных фантомов, Бубликов дематериализовался. Его малосимпатичная сущность разлетелась в мелкие брызги отдельных фраз. Крохотными звездочками слова полетели к темному горизонту над лесом, а на дороге остался лишь велосипед и рваная спартаковская майка. Но Александр Тихонович всего этого не увидел. Столкнувшись с предательством, литератор вдруг осознал, что и сам он бросил своего духовного отца и учителя. Страдая от угрызений совести еще больше чем от привычной боли в коленях, Смирнов заковылял обратно. И тут откуда-то со стороны Глухаревки на дорогу вышли ослепительно красивая восточная девушка и странный молодой человек со старомодным саквояжем. Интуитивно почувствовав друг к другу расположение, они познакомились, поделились страшными новостями и решили, что лучше всего будет искать убежище вместе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});