Русская пехота в Отечественной войне 1812 года - Илья Эрнстович Ульянов

унтер-офицера, просил его оторванную ядром руку и висевшую на одной только жиле отрезать ему, ибо самому невозможно этого сделать – так он объяснял унтер-офицеру. Унтер-офицер, убедившись просьбою и положением жестокой раны, не думая долго, вынул тесак, начал пилить и, кажется, не отрезал, а просто оторвал, ибо, как я потом удостоверился собственными глазами, тесак, часто употребляемый в походном случае для рубки говядины, был весь иззубренный, как серп или, надо сказать, весьма хуже. Признательный гренадер поблагодарил за операцию унтер-офицера.

Но каково было терпение гренадера под этим инструментом – удивительное! Любопытство заставило меня обратиться на этот случай всем вниманием. Я приостановился и, дождавшись к себе гренадера, спросил, зачем он решился дать отрезать руку, и притом тесаком. Гренадер мой равнодушно отвечал: «Мешает идти, а отстать от полка и попасть в плен французам избави Боже; ежели суждено мне умереть, то пусть же между своих…» Такие чувства весьма меня тронули. Я похвалил его героизм и любовь к родине, подумав: «Великого духа ты, товарищ и верный патриот отечества…»

Он долго шел при нашей колонне. Я предлагал ему одного своего солдата проводить до перевязки и пособить нести ранец, но гренадер отказался, сказав, что теперь ничто не мешает и самому дойти. – «По крайней мере, я говорил ему, скинь с себя суму и портупею и сколько-нибудь облегчись». – «Да кому же я это отдам?» – спросил меня. «Французам», говорил я, и, таким образом, быв мною разрешенным, тогда только решился сбросить, иначе, Бог знает, куда бы потащил на себе казенную амуницию…» [78, стр. 125, 126].

И такие примеры были не единичны. После Бородинского сражения «…вся Можайская дорога была покрыта ранеными и умершими от ран, но при каждом из них было ружье. Безногие и безрукие тащились, не утрачивая своей амуниции» [108, Стр. 111].

3.5. Дух воинский

Воспитание и поддержание высокого морального духа армии всегда относилось к первоочередным задачам военного руководства всех уровней.

В «Наставлении господам пехотным офицерам в день сражения» содержалось немало указаний, касающихся нравственного воспитания военнослужащих. Необходимость создания подобного наставления, в частности, обуславливалась наличием в полках большого количества молодых офицеров, не обладающих навыками работы с подчиненными. Особое внимание уделялось воспитательной работе: «Перед сражением всем офицерам говорить с солдатами о том, что будет от них требоваться: напомнить им о священном долге драться до последней капли крови за веру, за Государя и за отечество; что судьба России зависит от храбрости ее ратников, и что лучше умереть, нежели покрыться стыдом, оставляя знамена свои, или назначенное в линии место…; уверять всех, что за отличные подвиги всякий будет награжден, за трусость же или неповиновение не избежит строжайшего наказания». Под угрозой физического наказания и даже смерти солдатам запрещались такие высказывания, которые могли бы привести остальных в растерянность и вызвать панику. Трусливого или непослушного солдата или унтер-офицера разрешалось заколоть во время боя или расстрелять после сражения («без потери во времени») по приговору полкового суда. В сражении офицер должен был отмечать нижних чинов, наиболее отличившихся храбростью, твердостью духа и умением воздействовать на товарищей; таких солдат представляли к производству в офицерский чин, открывая «дорогу к чинам и почестям». В наставления затрагивались и вопросы воспитания офицеров: «Воля Всемилостивейшего нашего Государя есть, чтоб с солдата взыскивали только за настоящую службу; прежние излишние учения, как то: многочисленные темпы ружьем и прочее уже давно отменены, и офицер при всей возможной за настоящие преступления строгости, может легко заслужить почтеннейшее для военного человека название друг солдата. Чем больше офицер в спокойное время был справедлив и ласков, тем больше в войне подчиненные будут стараться оправдать сии поступки, и в глазах его один перед другим отличаться… Между же самих офицеров излишним почитается упомянуть о необходимых качествах неустрашимости; ибо ежели дух храбрости есть отличительный знак всего русского народа, то в дворянстве оный сопряжен с святейшим долгом показать прочим всегда первый пример как неустрашимости, так и терпения в трудах и повиновения к начальству… Вообще к духу смелости и отваги надобно непременно стараться присоединить ту твердость в продолжительных опасностях и непоколебимость, которая есть печать человека, рожденного для войны. Сия-то твердость, сие-то упорство всюду заслужат и приобретут победу. Упорство и нестрашимость больше выиграли сражений, нежели все таланты и все искусство» [112].

В приказе по 2-й армии от 25 июня один из виднейших русских военачальников князь П. И. Багратион обращался к подчиненным с такими словами: «Я уверен в храбрости вверенной мне армии и что всякий чин потщится благоразумно и храбро действовать, ибо государь наш всеми-лостивейший и любезное наше отечество сего требуют, и мы должны доказать сыношую нашу любовь и непобедимую храбрость. Господам начальникам войск вселить в солдат, что все войска неприятельские не иначе что как сволочь со всего света, мы же русские и единоверные. Они храбро драться не могут, особливо же боятся нашего штыка. Наступай на него! Пуля мимо. Подойти к нему – он побежит. Пехота коли, кавалерия руби и топчи! Гг. офицеры наши всему свету доказали храбрость, преданность, ревность и послушание, следовательно, ныне они более и более в глазах моих оправдают заслуженную признательность. Тридцать лет моей службы и тридцать лет, как я врагов побеждаю чрез вашу храбрость. Я всегда с вами, и вы со мною!

В Голлабрюнне храбрые полки: Киевский гренадерский, 6 егерский и Черниговский драгунский, были свидетелями, как мы, быв окружены стотысячного армиею, в числе 4 тысяч и без провианта, пробились сквозь и взяли в плен французов. Теперь нас пятьдесят тысяч. У нас кроме провианта есть вино и мясо, есть и того более доброй воли служить государю императору верно. Как же не драться и не бить неприятеля? Зная любовь вашу к отечеству, я смею ожидать всего от храбрых войсков. Вы отличались со мною, а теперь должны более и более отличаться. Государь пожаловал мне власть награждать вас, следовательно, награда в моих руках, и я обязательно почту воспользоваться со всею справедливостью доверием ко мне государя. Ударим дружно и победим врага. Тогда нам честь, слава и благодарность родины, а любезному отечеству нашему победою врага, дерзнувшего вступить в землю русскую, принесем спокойствие и самое блаженство» [35, стр. 181].

Одним из проверенных средств поддержания воинского духа было награждение отличившихся чинов и целых подразделений. Виды награждений нижних чинов были довольно разнообразны: дополнительные выдачи винных и мясных порций, денежные выплаты, производство в унтер-офицерские, а иногда и в офицерские звания; за выдающиеся заслуги солдат мог