Смерть ей не к лицу - Валерия Вербинина

Марина промолчала. В голове у нее неотвязно крутился один и тот же вопрос. Почему следователь спрашивал о ней? Только из-за утренней ссоры, или… Или он и впрямь верил, что она могла хладнокровно зарезать человека? Но почему? Конечно, она может быть невежливой и даже грубой, если заставят обстоятельства, но ведь на самом деле она совсем, совсем не такая…

— Девочки, а вы заметили, что он начал с мужиков? — подала голос Лариса. — Я с самого начала думала, что если кто и мог замочить Наташку, то мужик. Женщина на такое не способна.

— Нет, почему? — живо откликнулась Дина. — Ножом — вполне способна. Мой отец расследовал кучу таких случаев.

Покосившись на Марину, девушка-фотограф заметила, что та напряжена сильнее обычного, и это показалось Дине странным.

«С одной стороны, фотография… Хотя, в общем, это ничего не доказывает. Номер Маринки на пятом этаже, рядом с тем, где живем мы с Надей. Теоретически сценаристка могла спуститься на два этажа, постучала… Зачем она пришла? Ну, скажем, чтобы извиниться… Наташа ее впустила, но ей пришлось объяснять лужу крови на полу, бутафорский нож в груди… Увлекшись, она даже изобразила, как лежит на полу… И тут Маринка видит свой шанс. Она понимает, что перед ней уникальная возможность избавиться от Наташки с ее закидонами раз и навсегда… Она просто подходит и наносит удар. Сверху вниз, один раз — это полностью согласуется со словами докторши. Откуда взялся нож? Был в номере… или Маринка заранее узнала о розыгрыше и принесла оружие с собой. Дело сделано, ненастоящий труп превращается в настоящий. Маринка забирает нож, выходит, захлопывает дверь… может быть, даже успевает протереть ручку и предметы, которых она касалась. Нож вытирает, выбрасывает в мусор, и через минуту она снова в своем номере, мирно стучит по клавишам… Если ее никто не видел, какие против нее улики? Спонтанно совершенное убийство… ссора — ну, она всегда может сказать, что это не доказательство, и назвать еще кучу людей, с которыми Наташка цапалась. Помнится, Маринка говорила, что ей часто приходится сочинять детективные сценарии… кто кого убил и за что. Да, если это она, интересное может быть кино…»

Глава 15

Геннадий Спиридонов

— Клянусь говорить правду, только правду, и ничего, кроме правды, — скороговоркой выдохнул оператор. — Дяденька следователь, я ее не убивал!

Он паясничал, но ему было не по себе, и его морщинистое лицо имело нездоровый желтоватый оттенок.

— Все шутите? — спокойно спросил Павел.

Геннадий поежился. Тон Малышко ему не понравился.

Их разговор прервал стук в дверь. Через секунду на пороге нарисовался Дмитрий Валерьянович Леонов, и следователь передал ему черный мешок, лежащий на полу.

— Вот… Посмотрите. Ребята нашли. Мне кажется, это не то, но я все-таки не эксперт.

— Посмотрим, проверим, — пообещал Леонов певучим голосом.

— Что с отпечатками пальцев?

— Обрабатываю. Кстати, ручку двери триста третьего кто-то тщательно протер. На ней должно быть гораздо больше отпечатков, учитывая, сколько народу толкалось утром в номере…

— Ладно, продолжайте работу. Как только…

— Так сразу, — договорил за него эксперт. — Ладно, я пошел.

Забрав черный мешок, который определенно таил в себе нечто важное для следствия, он удалился величавой походкой римского патриция.

Дмитрий Валерьянович был человек ироничный и отлично знал, что иронию можно выражать разными способами. Он прекрасно сознавал важность своей профессии, но это не мешало ему относиться к своим обязанностям с юмором.

— Вы нашли нож? — напрямик спросил Геннадий, буравя сидящего напротив человека взором.

— Следствие идет. — Павел предпочел отделаться общей фразой, которая ничего не значила — или же, наоборот, значила очень много.

— Да? И куда же оно идет, осмелюсь спросить?

— В нужном направлении, можете не сомневаться.

Геннадий уже готов был ответить: «Главное, чтобы оно не зашло в нужник», и в других обстоятельствах стал бы даже гордиться своим каламбуром. Однако оператор вспомнил, что его собеседник, как-никак, действительно ведет расследование, что только от Малышко зависит, как быстро он найдет убийцу Наташи, а если его злить, он, пожалуй, может учудить какую-нибудь пакость или вообще обвинить не того человека.

Поэтому Геннадий героически проглотил свою дурацкую шутку и решил на время отказаться от насмешек.

— Горничная что-то вспомнила? Что-то ценное? Вы так долго с ней беседовали…

— Да, она подтвердила мою догадку.

Оператор поглядел на замкнутое лицо Павла и понял, что хоть так, хоть этак, а ничего он больше из следователя не вытянет. Однако Спиридонов не намеревался отступать. Он принадлежал к людям, которых любые препятствия только разжигают.

— Скажите, когда именно вы поняли, что перед вами розыгрыш?

— Как только увидел место преступления.

— Да? А что с ним было не так?

Павел улыбнулся.

— Все было слишком киношно, слишком ярко… Красивая женщина в красивом платье лежит на полу с разметавшимися белокурыми волосами, под ней лужа крови, хотя характер раны не предполагает этого… Даже горничная сразу же почувствовала неладное, она заявила мне, что убийство выглядело точь-в-точь как в кино.

— Вот как?

— Я думаю, вы хороший оператор, и картинка у вас красивая, — бесстрастно продолжал следователь, вертя в пальцах ручку, чем подспудно раздражал Геннадия. — Но вы не знаете тонкостей нашей работы. С количеством крови вы переборщили, и вообще лужа как таковая была излишней. Но это уже особенности киноэффектов, к которым вы привыкли. Сама девушка лежала очень спокойно и выглядела вполне эстетично, а ведь когда человека убивают, он сопротивляется до конца, сколько хватит сил, и отбивается всем, чем может, — ногтями, зубами, любыми предметами… и когда потом мы обнаруживаем труп, картина вовсе глаз не радует. Кроме того, обращали на себя внимание разные нестыковки. Например, тело было еще теплое, на лицо был наложен макияж, но цвет кожи на руках и шее был неестественный, как у человека, который умер несколько часов назад. Когда я присмотрелся, я заметил, что имею дело с очень искусным гримом. Значит, в деле участвовал гример, но зачем вообще гримировать кого-то под мертвеца?

— Короче, мы с ходу себя выдали, — вздохнул Спиридонов.

— В общем, да, но я-то на работе видел немало трупов и чувствовал, что розыгрыш розыгрышем, но передо мной лежит мертвец. Когда я высказал вслух свои соображения, Евгения заявила, что ничего не знает насчет розыгрыша, а труп есть труп, потому что все признаки налицо. Зрачки не реагируют на свет, нет пульса и прочее. И когда мы увидели настоящую рану, которая была почти незаметна из-за вашей бутафории — в частности, киношной крови на одежде, — я понял, что произошло. Несколько человек выдумали, как им казалось, веселую шутку, а потом кое-кто претворил эту шутку в жизнь. Капитан Теличкин по моему поручению спустился в холл и стал следить за членами съемочной группы, как они реагировали на новость об убийстве. Я был уверен, что те, кто участвовал в розыгрыше, обязательно себя выдадут, так или иначе. Ваша пятерка сразу же обратила на себя внимание, Геннадий Ипполитович… да еще потом вы и ваши сообщники на допросе упорно говорили о потерпевшей в настоящем времени, как будто она была еще жива…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});