На зов луны - Алена Райдер

душа твердила, что это правда.

— Это получается, что я и есть Луна? — пронеслось у меня в голове. К такому повороту событий я не была готова. — Почему Эйдан молчал? Как лунный камень оказался у него?

— Мам… — судорожно сглатывая, обратилась к ней. А что я ей хочу сказать или спросить? — Ты, говоришь, что к кулону никто, кроме хозяйки не может прикоснуться. Тогда, как Эйдан смог? — нерешительно обратилась к ней.

— Эйдан прямой потомок Энтони, их семья хранила кулон в течение тысячи лет. И я уверена, что он не прикасался к самому камню… — произнесла она на одном дыхании. Ее слова, мягко говоря, ошарашили меня. Я резко встала от удивления, неприятный холодок пробежал по спине. В глазах все поплыло, и я провалилась во тьму.

Мой разум оказался не в состоянии переварить столько информации за раз. Я только успела услышать обеспокоенный голос мамы: " Мел, с тобой все в порядке?» Я ничего не чувствовала, не видела и не слышала. Вокруг была только темнота.

— Значит, я родилась, чтобы освободить оборотней от проклятия. Эйдан все знал и молчал. Да, он же специально не говорил, чтобы не спугнуть меня. Он специально подарил мне лунный камень, чтобы убедиться, что это я Луна. Эйдан, как и Энтони просто обесчестил меня. Он не собирался быть со мной. Он решил меня убить, он просто использовал меня…

— промелькнуло у меня в мыслях. Тупая боль появилась в груди, собираясь нервным комом в горле. Пустота заполонила мою душу. Слезы приступили к глазам. — За что он так со мной? Что я ему сделала, что я сделала Энтони? Если он решил меня убить, так зачем нужно было ждать целый месяц? Я, как и Луна полюбила Стивенсонов. Я, как и Луна отдала свою невинность. Точнее я и есть Луна, ну, как можно дважды наступить на одни и те же грабли? О, луна, почему ты меня не предупредила? Все с меня хватит! — одинокая слеза скатилась по моей щеке.

Почувствовала, как кто-то легонько потрясывал меня, приводя в себя, и темнота медленно отступает.

— Мелиса, ты меня слышишь? — доносился до меня до боли знакомый голос. Как же в этот момент не хотелось открывать глаза, но я должна, иначе мама с ума бы сошла. Я не охотно открыла глаза, но они у меня до сих пор были затуманены. На меня смотрели четыре пар глаза, это Мери, мама, Камилла и Эйдан. — Ну, наконец-то, — взволнованным тоном произнес мой убийца. Как же у него так получается притворяться? Ему бы Оскар за умение кружить людям головы.

— Мел, ты так напугала меня… — прошептала мама, приобняв, поцеловала меня в лоб.

— Я не Мел! — громко выпалила, сама того не понимая. И только потом поняла, что сказала лишнее. Все удивленно смотрели на меня, ожидая дальнейших действий с моей стороны. Я резко встала, но ноги меня не держали. Отшатнувшись, снова начала падать, но сильные руки Эйдана не дали мне упасть. Он крепко прижал меня к своей мускулистой груди. От силы удара глухим стоном вылетел весь воздух из моих легких. Я жадно начала ловить ртом воздух, приятный аромат дорого парфюма и чистого мужского тела мгновенно ударил в нос. Он одурманивает мой разум.

— Мелиса, успокойся. Все хорошо, — успокаивал меня Эйдан хриплым голосом.

— Да-да, все хорошо… — отзываюсь я, решив претвориться, что ничего не знаю. Я выясню, какие цели ты преследуешь Эйдан. Ты не причинишь мне боль, не позволю. Твоя семья больше никогда не причинит мне вреда… Не позволю!

— Эйдан, мне нужно с тобой поговорить… наедине, — уверенно произнесла мама, кидая на него строгий взгляд. Интересно, о чем она собирается с ним поговорить? Надеюсь, мама не расскажет ему, что я все знаю. Мне тоже хотелось там присутствовать. Ну, раз сказали наедине, то вряд ли при мне что скажут толковое.

— Мелиса! — воскликнула Камилла и обняла меня. Я тоже обняла ее в ответ.

— Маленькая моя, ты не представляешь, как я по тебе соскучилась… — промямлила, расцеловывая свою сестренку и утягивая ее в сад. — Камилла, сестренка моя, не оставляй маму одну. Она переживает за тебя, позаботься о ней, хорошо. Теперь, ты, за старшую! — произнесла, внимательно заглядывая в ее синие-синие глаза, как океан. Мы медленно вышли в сад, так как у меня все еще кружилась голова.

— Я обещаю, но и ты обещай, что не бросишь нас… — взмолись она. По ее нежной щеке скатилась одинокая слеза. Я стерла ее подушечкой большого пальца и искренне улыбнулась. Ох, Ками, если бы я могла обещать.

— Обещаю, — солгала я.

— Мел, подружка моя, прости, что не рассказала о существовании…кхм… Ну ты поняла о чем я, — не договорила, чтобы не втягивать во все это и Ками. — Ты же понимаешь, что я не могла… — виноватым голосом обратилась ко мне Мери.

— Мери, не извиняйся. Я все понимаю, — произнесла, утягивая ее в свои объятия.

— Засранка, я по тебе так скучала… — проскулила Мери, крепко прижимая меня к себе.

— Засранка значит, — повторила ее слова, звонко засмеявшись. — Как же мне тебя не хватало, подруга.

— Ты исчезла, если бы не Алек. Мы бы понятия не имели, где ты. Мелиса, почему мне, кажется, что это наша последняя встреча… — последние слова она проговорила полушепотом, чтобы Камилла не услышала.

— Мери, я не вернусь… — уверенно проговорила, словно была это не я. — Ты присмотри за Камиллой, чтоб не совершила глупость… — произнесла, внимательно взглянув в глаза подруге. В ответ она лишь согласно кивнула и прижалась ко мне еще сильней. — Я люблю тебя, подруга.

— А я-то как… — проскулила она. — Кстати шикарно выглядишь! — широко улыбаясь, сделала мне комплимент. В ее глазах выпустили слезы. Мое сердце больно сжалось.

— Хей! Хватит! Я же не умирать собралась, в конце-то концов! — громко заявила я. Да сколько можно реветь. — Камилла, иди сюда! — позвала, чтобы тоже обнять. Улыбнувшись, прижалась к нам с Мери. Как же я рада их снова видеть, как же я счастлива их снова обнимать, как же мне не хочется с вами прощаться… И вообще я буду бороться за свою жизнь!

Глава 25

Прекрасная погода в Сайленте, солнце светит, дует легкий ветерок. Я поднял голову к солнцу, вдохнул воздух, определяя запахи. Я искал запах Камиллы, чтобы найти ее. И вот я уловил ее сладковатый аромат ночных лилий, совсем не похожий на Мелисин. Он приятен, но мой волк совершенно безразличен к ней. Моего волка пленит лишь один аромат, и он принадлежит самой прекрасной женщине