Осенний мадригал - Чингиз Абдуллаев

Эсмира слушала внимательно, чуть нахмурив брови. А он тем временем продолжал:

— Вы приехали ко мне и договорились, что будете ждать меня на следующий день на своей даче. Но я позвонил и попросил о встрече вечером. Однако вы успели рассказать о встрече своему мужу, и он решил приехать, чтобы лично присутствовать при нашем разговоре. Заодно он взял с собой и своего старшего брата. Он хотел незаметно провести его на дачу, а получилось, что он подставил Анвера под подозрение. Сотрудники ГАИ видели, как в машине, принадлежавшей вашему брату, приехали они оба.

У Анвера могли быть крупные неприятности, но мне удалось найти водовоза, который подтвердил, что с пяти до шести вечера Анвер Самедов стоял у бассейна вместе со своими сыновьями. Тогда я сделал вывод, что главный подозреваемый выпадает из общего списка и искать убийцу нужно среди женщин.

Теперь я постараюсь рассказать о вчерашнем дне более подробно. Итак, Анвер-муэллим и его сыновья присутствовали при очистке бассейна. За два часа до этого кухарка Мина-ханум прошла мимо вашей дачи к даче, занимаемой семьей Парвиза, чтобы помочь его матери делать долму. Она слышит скандал и видит, как уходит сначала Парвиз, а затем и его супруга. Я могу только догадываться, куда именно уходит Парвиз, но его жена появляется у вас в самый неподходящий момент. Примерно через час кухарка возвращается домой и видит, как ее хозяйка проходит на соседнюю дачу, чтобы встретиться с Парвизом. Между ними происходит бурная сцена. Возможно, любовная, как утверждает Нармина. Возможно, не совсем любовная, как говорят Мина-ханум и сама Гюзель. А когда разъяренная Нармина спускается вниз к бассейну, Гюзель в ярости и негодовании бьет Парвиза по лицу и уходит на свою дачу.

Эсмира закусила нижнюю губу, ожидая развязки. Дронго взглянул на нее и продолжал:

— Как только Нармина спускается вниз, между супругами происходит безобразная сцена. Понимая, что жена видела его любовную встречу с Гюзель, Парвиз в ярости толкает ее на кусты. Она падает туда, ломая ветви. Очевидно, вы забрали Нармину к себе и начали ее успокаивать. Возможно, вы вместе ругали Парвиза, ведь он был вам крайне антипатичен, а Нармина была в таком состоянии, что готова была его убить…

— Все верно, — холодно произнесла Эсмира, — но я не слышу самого важного: кто именно нанес ему удар, кто его убил?

— Я думал, что вы все уже сами поняли. Кухарка вернулась домой и помогала готовить. Разгневанная Гюзель оказалась дома и после известия о смерти Парвиза выслушала от мужа все упреки, которые тот мог высказать в ее адрес. Вы были с Нарминой недолго, наверно, минут тридцать. А потом она ушла, немного успокоившись. Она пошла к себе на дачу и очень удивилась, не увидев своей свекрови.

Дронго замолчал, потом глухо произнес:

— Дальше идет самое страшное в нашей истории. Днем Парвиз уже успел поругаться с матерью и женой, причем мать была на стороне супруги, понимая, что он позорит честь семьи. Но когда она услышала крики Нармины и вышла на соседнюю дачу, она поняла, в чем дело: ее сын готов был встречаться с женой своего двоюродного брата. Такого позора мать не могла вынести. Когда она увидела, как он толкает свою жену в кусты, то поняла, что его нужно остановить. Очевидно, она вышла к бассейну со своей палкой. Он был в плохом настроении. Возможно, мать его упрекала; возможно, между ними снова произошел спор. И тогда несчастная женщина подняла свою палку… Она была единственным человеком, кого можно было заподозрить в последнюю очередь. Все остальные пятеро женщин были там, где они говорили. Но мы не знали, где находилась сама Арзу-ханум.

Мать была возмущена поведением сына. И ударила его палкой по голове. Я видел ее палку несколько минут назад — от сильного удара палка раскололась. Мать ударила сына и, повернувшись, пошла в сторону своего дома. Очевидно, удар пришелся в висок, и он упал в воду и захлебнулся. Именно поэтому, когда старуха узнала о смерти своего сына, она чуть не умерла от горя. Ей казалось, что от такого удара он не мог погибнуть. Откуда ей было знать, что палка пробила череп…

Дронго замолчал, глядя на потрясенную женщину. Она ошеломленно спросила:

— Как вам удалось все это вычислить?

— Наблюдательность, умение разговаривать с людьми. Никаких особых секретов нет.

— Не представляю, как она будет теперь жить?

— А я представляю. Может, она и рассчитывала на такой результат. Помните, я вам говорил, что общество меняется только тогда, когда перемен хотят мужчины и женщины. Так вот: мать Парвиза одна из тех, кто не хотел перемен. Она понимала, какой вред приносит ее сын их семейному клану, как он может опозорить своего старшего брата и его детей, своих двоюродных братьев. Тем более приставая к их женам. Вот она и приняла решение, возможно подсознательно ожидая именно такого результата. Чтобы спасти честь семьи, она решила убить собственного сына. Как бы невероятно это ни звучало, но это слишком правдоподобно, чтобы быть моим вымыслом. Вот, собственно, и все. Думаю, что вам нужно рассказать об этом своему мужу и его старшему брату. Пусть осмотрят ее палку — там должен остаться след удара.

— Не нужно говорить мне «вы», — вдруг попросила она.

— Хорошо. — Он подошел к телефону и набрал номер Мирзы Джафарова.

— Алло! Кто это звонит так поздно?

— Это я, извини, что беспокою. Но мне кажется, что «осенний мадригал» наконец исполнен. Мы нашли убийцу, — сообщил Дронго.

— Я сейчас же выезжаю, — прокричал следователь.

— Нет! — отрезал Дронго. — Это не такое преступление, где нужно спешить. Убийца есть, но его как бы нет…

— Как это нет? Почему ты говоришь загадками?

— Завтра приедешь и все узнаешь. И не забудь, что завтра похороны, — напомнил Дронго. — Что касается охранников, то их лучше отпустить прямо сейчас. Они ни в чем не виноваты, а прокурор города уже просил разрешить ему допрос с пристрастием. Боюсь, что завтра они признаются не только в убийстве Парвиза Самедова, но и в убийстве Мартина Лютера Кинга. Их нужно освобождать, пока не поздно, — твердо закончил он.

— У меня есть показания на Анвера Самедова, — все еще пытался отстоять свою позицию следователь.

— Их уже нет, — возразил Дронго, — все кончено. Парвиз сам упал, поскользнулся, ударился головой, упал в бассейн и захлебнулся. Такой должна быть официальная версия. Только такой, Мирза, и никак иначе!

— Что с тобой происходит? — не понял Джафаров. — Неужели тебя купили?

— Да, я купился на наши старые традиции и обычаи, на наш осенний мадригал. До свидания, Мирза, будь здоров! Можешь завтра приехать на дачу и получить все объяснения. Желаю успеха. — Он положил трубку и посмотрел на Эсмиру.

— Ты сейчас уедешь? — спросила она.

— Да, я чувствую себя очень плохо в вашем доме. Возможно, семейные традиции и хорошая вещь, но не до такой же степени. Мне лучше отсюда уехать. Ты сама расскажешь им обо всем.

— Мы когда-нибудь еще увидимся? — Она поднялась, намереваясь подойти ближе.

— Обязательно, — улыбнулся Дронго, отступая. — Хотя я не представляю, как буду себя вести…

Эпилог

Они встретились еще один раз. Он выбрал время и сказал ей, куда прийти. Она взяла такси и приехала к условному месту за двадцать минут до встречи. Подобная встреча с мужчиной была первой в ее жизни, поэтому очень волновалась. Она выбирала белье и одежду с особой тщательностью. И день этот казался особенно солнечным.

Он приехал ровно в назначенное время. Тоже взял такси, чтобы не компрометировать женщину, и подъехал к условному месту минута в минуту. Он открыл дверцу и, не выходя из машины, помахал ей рукой. Она поняла его жест и быстро подошла к машине, чуть нервно оглядываясь по сторонам. Потом они куда-то поехали. Она даже не спросила, куда они едут, а он предусмотрительно ничего не говорил, чтобы не выдавать себя при водителе. Их встреча была обставлена по всем законам конспирации.

А потом они поднялись на четвертый этаж и вошли в однокомнатную квартиру. В этой квартире, когда-то еще молодым человеком, он принимал друзей и знакомых. В центре комнаты стояла большая двуспальная кровать. Стенка была заполнена книгами. В углу стояли стол, стулья, на небольшой подставке находился телевизор. Квартира была уютной, вполне достаточной для одного человека. К тому же место, где она находилась, было зеленым и тихим.

На улице было прохладно, оба были в плащах. Повесив плащи, они вошли в комнату. Он протянул руку и привлек к себе женщину, осторожно целуя ее в лоб. Затем отступил на один шаг, словно любуясь.

— Садись, — предложил он.

— Я не думала, что поцелуй будет такой дружеский, — сказала она.

Он подождал, пока она сядет. И печально произнес:

— Ничего не будет вообще… Я хотел с тобой встретиться, чтобы честно сказать тебе об этом, глядя в глаза.