Новый альфа (СИ) - Гром Дарья

– Отлично. Скоро я приду, но ты жди меня столько, сколько понадобится. И главное – не причиняй ни малейшего вреда той… Роуз. Вообще сомневаюсь, что она знает о своей крови. Может, будет на моей стороне, когда я ей поясню ситуацию.

Данте решил поделиться своим мнением:

– Она искренне верит в своё человеческое происхождение.

– Уверен, что она тебя не обманывает? – с сомнением протянул Висмут.

Ларелон подавил очередной приступ раздражения и не стал показывать клыки, как обычно делал, если его кто-то уж слишком сильно бесил. Нет, вы посмотрите, этот вонючий оборотень смеет сомневаться!

– Подбирай выражения, – холодно отчеканил волк. Эхо от ментальной магии липким осадком развеялось по комнате. Всего на миг с оборотня спала личина того человека, под видом которого прятался наместник, и этого мига хватило, чтобы Данте вновь разглядел то прекрасное пусть и суровое лицо беты клана Снега. – Приду, как только смогу. А ты будешь держать её там столько, сколько нужно. И да, молись, чтобы ты оказался прав, и Роуз действительно считала, словно её родители – люди.

Дан услышал шум хлопающей двери и надрывные крики Адриана, зовущего на помощь. Висмут тоже это услышал.

– Что там происходит?

Самое дурное предчувствие охватило графа с головой, и он поспешил попрощаться со своим начальником.

– Жду вас в ближайшие дни!

Граф выключил связь, чтобы выскочить из комнаты и понестись к выходу из дома, откуда доносились голоса Мирона и его младшего брата.

Герцог телепортировался к Адриану сразу, как только получил сигнал бедствия по родовой связи семьи Сатанор.

Каково же было удивление Мирона, когда он очутился в густом лесу, а на земле сидел бледный брат, прижимающий к себе холодную рыжую девушку? Герцог не раз видел людей в таком состоянии, даже больше, для запугивания убивал их, чтобы позже воскресить. Только в этот момент перепугался сам. Каменное сердце энеш-тошерн затрещало, готовое расколоться от вида погибшей хрупкой Роуз.

– Что, чёрт возьми, здесь случилось? – прохрипел Мирон, рухнув на колени рядом с телом девушки.

Золотые глаза Адриана вновь смогли стать сапфировыми. В них стояли слёзы.

– Воскреси её и только потом задавай вопросы. – Требование, приказ.

Герцог прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, только с ужасом понял, что не смог нащупать остаточные нити души рыжей. Без этих нитей её не вернуть. Мирон пробовал найти их снова и снова, пока не открыл глаза и не спросил:

– Сколько времени прошло с момента смерти?

– Не более получаса, – глухо ответил Риан. Он прижимал девушку к себе, будто это могло сохранить в ней жизнь. Или надежду вернуть потерянную жизнь. – Почему ты её не воскрешаешь?

– Я не нахожу остатков души! – неожиданно жалко взвыл Мирон, хватаясь за голову и запрокидывая оную к небу. Как же ужасно чувствовать себя бессильным, в тот момент, когда все его мощь по-настоящему нужна!

Повисло ужасающее молчание. Риан смотрел на брата и видел: тот не лжёт. Но уж лучше бы лгал, потому что иначе…

– У неё нет шансов? – страшные слова сорвались с языка раньше, чем он успел их обдумать. Эти слова несколько раз ударили его по голове и попытались разодрать сердце. Черты лица Адриана заострились, но не из-за смены ипостаси, – из-за того, что он плотнее стиснул зубы.

– Шансы есть всегда. Только, кажется, мне понадобится больше времени. Давай её в дом, там я смогу провести один ритуал. – Мирона редко можно увидеть в таком замешательстве, таким жалким и неуверенным в себе. Едва слышно старший брат добавил: – Последняя надежда, Адриан, очень хрупкая надежда. Потом ты в любом случае мне расскажешь, что вы забыли на Диких землях!

– Всё без утайки, – клятвенно пообещал младший брат и, аккуратно подхватив своё сокровище, шагнул в открывшийся тёмный портал, за которым был виден почти родной коттедж.

Было ужасно видеть хрупкое изломанное тело рыжей девушки, лежащее на земле в центе огромной пентаграммы. Но ещё ужаснее понимать, что вот-вот она может полностью уйти из этого мира. Даже самый могущественный некромант на Вапироне не в силах воскресить Роуз при обычных условиях, какие же тогда шансы у неё в этой пентаграмме? Риан хотел спросить, только понимал: лучше сейчас герцога не отвлекать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Руки Мирона подрагивали, чего он за собой никогда ранее не замечал. Да и всем сейчас было жутко: Рози успела подружиться даже с прислугой этого дома, стала любимой Адриана, завоевала благоприятное расположение графа Ларелона и герцога Сатанора. В этот страшный момент всеми любимая Розочка лежала и не подавала никаких признаков жизни.

Герцог, помня, что медлить или ошибаться нельзя, сцепил дрожащие пальцы в кулаки и начал ритуал. Этот ритуал способен отрастить остаточные нити души, к которым можно потом привязать жизнь обратно. И время катастрофически ограничено.

Адриан наблюдал за потугами старшего брата, словно откуда-то издалека. Мысленно он оставался в том лесу и вновь и вновь убивал альфу клана Серебра, мстя за смерть возлюбленной и за муки её семьи. И более Риан не может от себя скрывать: он любит её всем сердцем. Только защитить не смог. Не смог…

«Ничтожество», – проносилось в голове полукровки, когда он в очередной раз сворачивал шею главному снежному барсу.

Что-то хрипло бормоча, Мирон ритуальным ножом рассек свою ладонь и выставил её над лежащим телом Роуз. Красные капли сорвались вниз, но стали замедляться. Герцог прекратил бубнить и сказал то ли сам себе, то ли всем остальным:

– Если капли крови испарятся и не долетят до неё, то к ней вернётся жизнь. Если коснутся… значит, некромантия бессильна.

Казалось, сам воздух стал плотнее, не давая алой жидкости упасть на рыжую девушку. Но те неуклонно приближались так же неотвратимо, как сама смерть. Наблюдать за этим было просто невыносимо, но никто не проронил ни звука и не посмел отвернуться. Некоторые одними губами шептали молитвы Отарису или Линде (покровительнице гномов), думая, что таким образом хоть как-то помогут.

Десять сантиметров. Девять, восемь, семь, шесть…

«Прошу», – взвыл Адриан, чувствуя, как подкашиваются мигом ослабевшие ноги.

Терпение у кое-кого лопнуло. Герцог бессильно зарычал, после чего его глаза засияли ослепительно ярким салатовым светом, а багровые капли с шипением испарились буквально в сантиметре от лица Роуз. Эхо от некромантии с головой накрыло несколько километров вокруг. Мирон пошатнулся, но вовремя подоспевшие Риан и Данте подхватили его под руки, не позволяя упасть.

Никто не проронил ни слова, и все как один продолжали смотреть на рыжую. Миг. Второй. Третий…

Начали затягиваться страшные смертельные раны, в конечном итоге не оставив ни рубца, ни синяка.

Грудь девушки судорожно поднялась и Рози жадно сделала первый вдох. Она снова жива, только теперь никто не двигался, стараясь поверить счастью.

Быстрее всех поверил Риан и, бросив ослабевшего герцога на руки другу, склонился над рыжей. Он пощупал пульс. Жива! Сдержанные слёзы всё-таки прорвались, но стеснительный Адриан быстро их вытер, опасаясь, что Роуз первым делом увидит его плачущим.

Наконец, отмер Мирон и начал отдавать указы, тяжело волоча непослушным языком:

– Адриан, Роуз пока что очень слаба и проспит некоторое время. Знаешь, желательно спать не на холодной земле, так что возьми её в свои хилые ручонки и пойдём к ней в комнату. – Герцог повернулся к Данте. – А ты, мой герой, прекрати сдавливать мои рёбра!

Граф и сам не заметил, что от переживаний нещадно сжимал своего друга и тискал как какого-то кота. Смутившись, Дан выбросил Мирона на землю.

Герцог прошипел пару проклятий и, потирая ноющие бока, неуверенно встал.

Они пошли в дом, осчастливившая прислуга ушла по своим делам. Граф и герцог дождались Адриана в гостиной, пока тот укладывал своё сокровище в тёплую постель. Мирон задумчиво посмотрел в окно на сереющее небо. А ведь Роуз могла и не дожить до этого рассвета… Поморщившись, Сатанор выкинул неприятные мысли из головы.