Время для жизни - taramans

действительности.

И вот сейчас… ага.

«Ну и что? Рад? Доволен? А вот… хрен его знает! И не то, что – боязно, нет… И даже физически знаешь – здоровье не подведет, все будет работать как надо! Но… но… но… Есть такое опасение – не соответствовать ожиданиям женщин! И это очень здорово тормозит мужчину. Если он, конечно, не полный мудак, который заботиться только о себе! А как? А что делать? В теории, конечно… ага! Вон Лысый из «Браззерс» что вытворяет! Умеет, сука лысая – не отнять! А ты? Ты сможешь? Остается только себя успокаивать – не попробуешь, не узнаешь!».

Иван скинул пиджак на вешалку, сунул ноги в тапки, прошел на кухню, закурил, открыв форточку. Завадская зашла следом, остановилась, уперевшись попой о стол. В двери заглянула Ритка. Елена сделала ей «страшные» глаза, скорчила гримаску – «скройся!». Та хмыкнула, но вышла.

- Вань! Ты чего такой смурной? Случилось что?

Затянулся посильнее, выпустил дым:

- Да нет, все нормально! Только…, - повернулся к ней, развел руками и шёпотом, - Лен! Я не знаю… как это все делать. Оттого мне… не по себе! Просто… у меня никогда такого не было! Вот!

Она удивленно подняла брови, потом хихикнула, прикрыв рукой губы, подошла к нему поближе:

- Ваня! Ты чего… боишься, что ли?

Косов развел руками, скорчил морду:

- Ну… не то, что боюсь… просто… не знаю.

Она опять засмеялась, обняла его:

- Слушай… ты не перестаешь меня удивлять! То такой… самоуверенный кобель! Все знает, все умеет. Баб меняет, как перчатки. А то вот так… как мальчишка.

- Ну… с двумя женщинами… тут я точно девственник.

Она расхохоталась:

- Девственник… Мальчик! – погладила его по щеке.

- Опять так… называешь? – насупил брови Иван.

«Ага… в тот раз… она специально так дразнила его, дразнила. А потом… стоя на четвереньках, стонала и изгибалась, как змея! Просила – чуть медленнее, не так глубоко, больно! А стоило, чуть успокоившись, начать нежнее… и сразу просила другое – резче, сильнее, не жалей меня!».

- А что опять? Мне тот раз очень понравился! Ты был такой… грубый, сильный… Сам же видел – я текла как сука! Ах, как я тогда кончала! – Завадская закатила глаза, - Давай повторим?

- И попа после не болела?

Лена засмеялась:

- Ну-у-у… болела. Ну и что с того? Это – пройдет, а воспоминания…

- А Ритка у тебя в гостях? Вы что-то планировали? Или я помешал?

- Ну… планировали, да. Но – не помешал! Наоборот – так даже лучше! – Елена прижалась к нему, куснула за губу и прошептала, - Ритка и правда тебя уже давно хочет! А уж мои рассказы… а тут и эта сучка малолетняя... Танька! Ха-ха-ха… знаешь… мне пришлось приложить усилия, чтобы успокоить Риту, а то я боялась, что она Таньку вообще удавит!

- А вот… Танюшку – не смейте обижать! – Иван прихватил Лену за попу по сильнее, - А то сейчас… как ущипну!

И снова смех подруги:

- Не надо… не щипли. От этого синяки остаются, а это… не красиво! Все, иди, мойся. Я слышала, Ритка уже котел снова растопила. Мы-то уже принимали ванну, до твоего прихода. Обмойся, а пока мы что-нибудь тебе перекусить приготовим.

- Вы что, вдвоем ее принимали? И как Вы туда поместились? – в мыслях Косова заиграла красками картинка из разных фильмов – «две красотки принимают ванну, ну… и занимаются там разным… «непотребством».

Лена засмеялась, щелкнула его по носу:

- Совсем уже? Там же и места мало, да и… неудобно в воде-то? Что же, у меня кровати нет, что ли?

Иван прошел в ванную, быстро разделся, пустил воду, задумался:

«А и правда? Чего я «стремаюсь»? В крайнем случае – буду вести себя как обычно. Все внимание уделю Леночке. А Ритка… а Ритка пусть довольствуется объедками!».

Попробовал ногой воду: «Прохладненькая! Нагреться не успела!». Шипя и поскуливая, забрался в воду, стал намыливаться. Услышал, как приоткрылась дверь.

«Леночка?».

Но тихий смех не был похож на Завадскую. Прищурившись, приоткрыл глаз.

«Ритка! Не терпится, что ли?».

- Ты не против? Может помочь чем… спинку там потереть?

«Можно подумать, если скажу – против! она обидится и уйдет!».

- Ну-у-у… если хочешь, можешь и потереть… спинку! – и Косов протянул рыжей намыленную мочалку.

Она немного удивилась, но все же взялась натирать ему спину.

- Ой! Вода же совсем еще холодная! Ты как моешься-то? Мог бы и подождать немного.

- А это, Риточка, я специально так делаю…

Она хмыкнула:

- А… зачем?

- Ну… в холодной воде… у мужчин все съеживается, и на какое-то время он становится небоеспособен! Вот! Предупреждаю свое возможное развращение!

Рита расхохоталась:

- Ой, не могу… Ты думаешь, мы не сможет тебя привести в чувство?

Она наклонилась над ним. В разрез халатика смачно выперлись две хорошие такие… даже чуть сосок стал виден… левый. Коричневый на молочно-белой коже. Косову пришлось сглотнуть и отвести взгляд. Рита оперлась о край ванны, приблизила свое лицо к нему, и – глаза в глаза:

- Ваня! Я так долго этого ждала…, - а потом поцеловала… очень нежно, - И знаешь… мне непонятно… почему ты так ко мне относишься? Я так тебе не нравлюсь? Или обидела чем?

Она развязала пояс, откинула полы халата, а потом и сбросила его совсем. Повернулась:

- Что… не нравлюсь?

Черное белье на белом теле. Белье классное. Похоже, Александр из ателье «включил» фантазию и стал творчески дополнять предложения Косова. И фигура у Ритки была очень красивая. При ее росте, телосложение… ну можно сказать – идеальное.

«Только вот это сочетание… молочная кожа и медные волосы. А еще… веснушки по всему телу. Много!».

- Вообще-то… мне смуглые больше нравятся. Г-к-х-м… И с самого начала… ты как-то повела себя… высокомерно, что ли? И на Фатьму… наезжала!

Она, не одевая халата, присела на корточки возле ванны, снова приблизила свое лицо к нему:

- Смуглые, говоришь… Как Фатьма? А как же Лена? Она же не смуглая. И перед Фатьмой я уже давно извинилась. Хотя… и предупредила ее, что все равно тебя попробую. А сейчас… дай-ка я посмотрю… на что мне рассчитывать...

Ритка сунула руку в воду и беспардонно стала наглаживать его член, бралась за него, как за свое, стискивая и чуть подергивая.

- О-о-о… да нет. Жив солдат! И реагирует правильно. Так