"Фантастика 2023-203", Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Синицын Владимир Сергеевич

Бывший император всё ещё сидел в кресле близ парапета, но потом он поднялся и сделал нетвёрдый шаг в сторону от обрыва. Перегнувшись через парапет, он глянул на волны, разбивавшиеся об отвесную скалу, и, тяжело опираясь на трость, зашагал назад.

* * *

Котхи, вероятно, полагают, что только им решать, в какой момент положить конец истории человечества. Это заблуждение вызвано тем, что они шли к своим знаниям и своему могуществу слишком прямым путём. Они убеждены, что вселенная состоит лишь из материи, информации и энергии. Их путь был слишком прям, и они прошли мимо многого из того, что составляет ныне необъятное духовное богатство и силу выходцев с Земли.

Преподобный Диоген Арктурский, богослов, настоятель планеты-монастыря Гермит, XXVIII век

Буфетчик едва не свалился в обморок, когда через порог заведения перевалился здоровенный енотище. Попытка выгнать наглое животное завершилась тем, что оно превратилось в мальчика, одетого в чёрные шорты и полосатый джемпер. За ним вошёл какой-то рыжий, патлатый, тощий престарелый бродяга в драных джинсах и желтой футболке с красной надписью: «No pasaran!». Он сел за столик у окна и щёлкнул пальцами, заявляя таким образом о готовности сделать заказ.

– К стойке подойдите и скажите, чего изволите, – мужественно заявил буфетчик. – У нас официантов нет. Вчера последнего рассчитали.

– Ты что творишь, шельма! – На пороге возник хозяин заведения, гладко выбритый мужчина средних лет. – А ну, обслужи как полагается! А то вслед за ними вылетишь.

Буфетчик тут же накинул на руку полотенце, схватил блокнот и карандаш. Но не успел он метнуться к посетителям, как из гладко выбритого лица владельца придорожного кафе начали стремительно расти густые всклокоченные седые волосы. Через мгновение на буфетчика в упор смотрел мерзкий косматый низкорослый старикашка. Из копны седых волос и длинной, до пупа, всклокоченной бороды торчал только нос и светились два нечеловечески огромных зеленых глаза. Длинная зеленая хламида волочилась по полу, узловатая рука сжимала простой деревянный посох.

– Так вот, – заявил этот оборотень голосом, не терпящим возражений, – подай-ка нам три порции окрошки, шашлычок из баранинки каждому, а на десерт – клюквенный пудинг. Но его попозже принесёшь – с чаем.

Буфетчик едва не сказал, что шашлык у них только свиной, а пудингов вообще никаких не водится, но вовремя сообразил, что это не пошло бы ему на пользу. Он, пятясь и кивая, задвинулся за стойку, а потом, стараясь не потерять из виду странных посетителей, так же спиной отступил в подсобку. Вскоре хлопнула входная дверь, и донёсся топот ног убегающего человека.

– Как думаешь, вернётся? – поинтересовался Смайли.

– Это вряд ли, – отозвался Чатул, приближаясь к стойке. Он взял с неё стеклянный кувшин с мандариновым соком и три стакана.

– Я хочу вишнёвый, – заявил Крошка-Енот, и сок в кувшине тут же поменял цвет, вкус и запах.

– Итак, зачем звали? – поинтересовался Смайли, разливая сок по стаканам. – У меня парочка на подходе в кои-то веки. Надо решить, выпускать их или здесь оставить.

– Человечество в опасности, – ответил Крошка-Енот.

– Оно всегда в опасности, – тут же отозвался Смайли и одним глотком отпил полстакана.

– Верховная Ложа испытывает крайнюю озабоченность бесконтрольным распространением людей по галактике, – сообщил Чатул.

– Ложа всегда чем-то озабочена, – заметил Смайли, допивая сок и наливая себе ещё. – И я вполне понимаю почему. Пока люди не заполонили галактику, цивилизации рождались и умирали, присоединяясь к сообществу котхов. Каждая планета, пригодная для жизни, за миллионы лет давала сотни урожаев носителей разума и духа. Когда появились люди, занятые ими планеты перестали давать всходы. Древние котхи уходят в небытие, новых становится всё меньше. Я этим тоже озабочен.

– Но это не повод для уничтожения человечества! – возмутился Крошка-Енот.

– А что тогда повод? – поинтересовался Смайли.

– Но мы без них уже не можем! – не унимался Крошка-Енот. – При всей своей ущербности только люди способны на столь сильные и глубокие чувства, на творчество, перед которым меркнет сияние звёзд, на любовь, которой нет предела. Даже Высшие внимают их музыке, купаются в эманациях их любви. И только люди способны проложить путь за пределы того совершенства, которого достигли мы. Как можно всерьёз думать о том, чтобы убить надежду?!

– Пока речи об их уничтожении не идёт, – включился в разговор Чатул. – Пока ставится вопрос об ограничении их экспансии. Но я другого опасаюсь. В них становится всё меньше того, что ценно для нас. Корысть и примитивные инстинкты всё сильнее овладевают ими. Они постепенно теряют не только величие духа, но и самое элементарное – тягу к прекрасному, совесть и чувство вины. Если так будет продолжаться, то Верхняя Ложа сочтёт их существование нецелесообразным.

– Но где тогда отдыхать-то? Если им вдруг стрельнёт стереть человечество, то у половины котхов пропадёт интерес продолжать существование. Они что – не понимают: потери будут в сотни, в тысячи раз бóльшими! – Смайли в очередной раз опустошил стакан, и тот снова наполнился.

– Судьба человечества меня лично не очень волнует, – заявил Чатул. – Но в опасности не только оно. Ложа может стереть заодно и котхов, которые слишком часто принимают человеческий облик, стараясь вникнуть в их сущность, раскрыть их тайну. А есть и такие, что вообще из человеческой шкуры не вылезают.

– Например? – поинтересовался Смайли.

– Например, ты, – тут же отозвался Чатул.

– Я – для дела, а не потому, что мне это нравится.

– А что – не нравится? – вмешался в дискуссию Крошка-Енот. – Ты уже настолько очеловечился, что врать научился?!

– Ну, хорошо, – согласился Смайли, – есть в этом что-то… Кто не почувствовал, тому не понять. А Ложа, согласен, дальше собственного носа ничего не видит. И таких, как мы, они бы точно презирали, если бы вообще могли это чувство испытывать. А Крошку-Енота, например, они точно на живодёрню отправят.

– Могут, – согласился Крошка-Енот. – Только я против.

Двое котхов посмотрели на него с нескрываемым недоумением.

– Ты что-то задумал? – настороженно спросил Чатул.

– Что такого я могу задумать… – тихо и неуверенно сказал Крошка-Енот. – Я могу лишь на что-то надеяться.

– На принцессу с командором? – скептически поинтересовался Смайли.

– Да! – ответил Крошка-Енот. – Почему-то к ним люди тянутся. Причём именно те, которым людская масса отказывает в понимании. Может быть, у них и получится создать общество, в котором не стыдно жить, которое и Лигу не станет раздражать. Нужен-то всего один пример.

– Где они намерены поселиться? – спросил Чатул, выбивая пальцами дробь по столешнице. – Или так и будут странствовать туда-сюда на своём «Ковчеге»?

– Они уже летят к своей чудной планете. Прямо сейчас.

– Но там уже занято! Там же обитает племя самых отъявленных жестоких и безнравственных дикарей, поклоняющихся самому жестокому божеству. Сотни лет не пройдёт, как они встретятся, и начнётся бойня, – заявил Смайли.

– Встретятся они не так скоро. Да и не знает никто, что с ними станет через пару столетий, – заявил Крошка-Енот. – Иначе нельзя. Люди не могут жить, не выживая. Они слишком быстро деградируют там, где нет соперничества, где нет борьбы, где они сами себе не создают проблем. Даже сами понятия добра и справедливости для них превращаются в пустой звук, если за них не надо сражаться.

– А я-то думал, что я тут самый предусмотрительный, – проворчал Смайли. – А от меня-то ты чего хочешь?

– Не пора ли тебе хоть кого-нибудь выпустить из Лабиринта! – Крошка-Енот пристально посмотрел Смайли в глаза. – Уже сорок лет прошло – и ни одного нового мира… Это всё-таки неправильно.

– Сфинкс не против! – ответил Смайли. – Только для этого надо, чтобы до меня хоть кто-то дошёл. Вот сейчас какие-то двое приближаются, а я с вами тут время теряю. – Он глянул на наручные часы. – Может, и прошли уже…