Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Хакни дернулся. Плащ заскользил на покрытых корочкой льда камнях, неся на себе тело ковыляки. Дождавшись, когда гноменты перестанут оборачиваться и привыкнут к мысли, что их находка благополучно едет в хвосте процессии, Адам осторожно высвободил мешочек с крадеными снадобьями и приступил к непростому действу: ему требовалось отделить от общей кучи хотя бы один сверток или сосуд, запах которого был ему знаком по прежней жизни с хозяином, причем в распоряжении ковыляки теперь была всего одна рука.

«Самогон. Еще самогон, но уже на каких-то травах. Опять самогон? Забавный магический набор, ничего не скажешь! Кажется, это… Или нет? Дьявол — вонь от этих копытных перебивает все на свете! Точно — этот порошок при поджигании обладает взрывной силой. Интересно, я сумею добросить сверток до настенного фонаря?»

Память настойчиво повторила наказ хозяина: «Никакой агрессии, Адам!», но копчик и плечи немилосердно било о жесткую дорогу, заглушая голос разума.

Приподнявшись на скользящей плащ-палатке, ковыляка размахнулся и швырнул сверток с горючим порошком, метя в моргающий от сквозняка фонарный фитиль.

Тысячи холодных белых искр взметнулись к своду и тяжелым облаком обрушились на дорогу, выворачивая наизнанку каменный настил. Адама вместе с плащом подбросило вверх и протащило по воздуху, словно сказочного героя, путешествующего на ковре-самолете. Гортанно вопя, хакни рванулись вперед, не видя ничего, кроме густой каменной пыли и застревая копытами в образовавшихся ямах. Оглушенные гноменты что-то кричали, но шум от падающих камней заглушал крики.

Просунувшись сквозь образовавшийся в результате взрыва проем в тоннеле, Адам некоторое время катился по склону, пока не сумел зацепиться за колючий куст.

Его правая рука по-прежнему была украшена браслетом наручника, на конце цепочки болталось содранное с хакни седло. В воздухе еще витала каменная пыль, попадая на глаза и щекоча ноздри.

Действенное оказалось средство, даже слишком. Жаль, что приличного отрезка дороги больше не существует.

«Прости, хозяин. Клянусь самым дорогим, что имею — собственным телом, — это была не агрессия, а самозащита…»

Небо над Пеленкаути. Капсула бригады Пятого

Коротенький визит в зеркальную деревню в действительности отнял у нас более двух суток — на этом настаивали приборы капсулы, и у меня не было оснований им не верить. Вот вам и «обманный маневр». Кто кого обманул? Не выбрался ли зверь из лабиринта раньше нас?

Когда все идет наперекосяк, локальный скандал в коллективе гарантирован.

Уже на пути к Пеленкаути чертовке вдруг пришло в голову срочно перекусить, она ушла в багажный отсек и там обнаружила страшное зрелище: девственная чистота, сладко дремлющий Третий — и никаких продуктов. В углу сиротливо жались друг к другу голодные мусорные карлы, растеряно поводя пустыми хоботками. Разбуженный толстяк некоторое время не мог сообразить спросонья, чего от него хотят, но наша красавица применила любимый прием (комплекс освежительных пенделей с последующим отрыванием ушей), и он быстренько пришел в себя.

— А-а-ай! Ты что?!

— Да так! — рявкнула чертовка, угрожающе сводя выщипанные брови к переносице. — Пришла червячка заморить! Где наши продукты?

— Так… все строго по заданию! — отрапортовал Третий, потирая красные уши и ежась под сверлящим взглядом черных глаз. — Использованы! Превращены в упаковки с дальнейшим разбрасыванием в виде мусора по дороге к зеркальному лабиринту! Чтобы химера не отстала!

— Превращены в упаковки? — изумилась Вторая. — Это что за фокусы такие охренительные, а? Третий, не шути со мной, это чревато! Отвечай, зараза, куда дел еду, иначе я вместо червячка тебя самого заморю!

Спрашивается, зачем так орать? Лично мне, как другу детства, отрочества и затянувшейся юности Третьего, было уже понятно без всяких слов, в чем секрет волшебного исчезновения продуктов.

Да, сначала он действительно бросал на дорогу мусор из багажного отсека. А через некоторое время мусор кончился, и перед Третьим встала непростая дилемма: прекратить оставлять след для аш-шуара или раздобыть где-то новый мусор. А как получить пустые упаковки от съеденных продуктов? Правильно.

Короче, сожрал все, пожертвовав собой во имя общей цели.

Именно это я и объяснил Второй, когда она немного успокоилась и перестала пинать толстяка. И хотя стычка слегка разрядила напряженную обстановку, было потеряно несколько драгоценных секунд, в результате чего мы все-таки опоздали.

Опоздали обидно, позорно, буквально на миг.

Прямо на наших глазах замок и прижимающаяся к нему ферма вздрогнули всеми своими балками, стенами и перекрытиями, издали почти человеческие всхлипы (это вспучивалась дранка) и запылали таким ярким красным пламенем, какого в жизни просто не бывает.

Из всех отверстий брызнули люди. Как водится при пожаре, каждый прижимал к сердцу то, что считал самым ценным для себя. Как водится при массовом психозе, состояние аффекта сместило шкалу ценностей в непредсказуемую сторону, и некоторые на полном серьезе выносили из огня корзинку с вышиванием, метлу, вставную челюсть или горшок с кашей.

Обычно я достаточно спокойно отношусь к пожарам, но в данном случае были затронуты наши кровные интересы, и я ощутил горькую обиду и безысходное опустошение. Надежда не стала ждать, пока остальные чувства соизволят умереть, и первой покончила жизнь самоубийством.

Отпросившаяся на разведку Вторая вернулась уже через несколько секунд, и лицо ее не выражало ничего хорошего.

— Крепись, Пятый, — прошептала она. — Ты же старший бригады! Сейчас этот костер догорит, и мы как следует пороемся на пепелище! Время есть, зверь не скоро выберется из зеркального лабиринта! Надо верить!

— Во что? Ты сама видишь, что здесь творится. Если в доме и были записи старика архимага, то от них останется в лучшем случае пятно копоти… С «химериаш» можно проститься…

Чертовка нахмурила брови и неодобрительно огляделась.

— М-да… — вынуждена была признать она. — Чувствую, не носить нам новые меховые стельки. Горит хорошо…

— А может, заклинание «хозяин химер» не здесь? — предположил Третий. — Уверен, эта пакость преспокойненько красуется себе где-нибудь за сотню верст отсюда и нахально над нами подсмеивается! Полетим по следующему адресу, и все дела!

— И какой же это адрес? — грустно уточнила Вторая.

— Пока не знаю! — оптимистично заявил толстяк. — Вот если бы с нами был товарищ куратор… Товарищ куратор! Нам бы адресок, если можно! Ау!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});