Совьетика - Ирина Маленко

– Опять ваши «сказки Венского леса»? Опять – «из России с любовью»?- разозлилась я.

– Нет-нет, на этот раз дело предстоит совершенно другое!- он посерьезнел.- Нам нужен свой человек в одной из стран Карибского бассейна…

– I beg you pardon ?

– Наши венесуэльские друзья знают, что против их страны опять что-то затевается и попросили нас помочь с информацией. Как ты знаешь, под боком у Венесуэлы – две американские базы ВВС. Когда нам передали эту просьбу, то мы сразу подумали о тебе….

– Мы – это кто? Ваш бородатый дендрофил ? Или «Бойцы вспоминают минувшие дни»…?

– Именно. Считай, что о помощи тебя просит The Old Boys Club !- он озорно подмигнул.- Ну, говоря точнее, о тебе подумал я. Ты ведь уже знакома с регионом, знаешь языки….

– И как это вы мне вдруг доверяете? Ведь я же добровольно и давно вычеркнулась из всех ваших списков. На митинги не хожу, «одобрям-с» не кричу…. Даже не голосую больше за вас – и не делаю из этого секрета.

– Вот именно потому и доверяем, что секрета не делаешь. И самое главное как раз в том, что ты «вычеркнулась», как ты изволила выразиться, – не только из наших списков. Теперь ты совершенно вышла и из поля зрения бритов. Теперь, когда ты не общаешься со мной и за нас не голосуешь, они уверились в том, что ты была всего-навсего еще одной иностранной искательницей приключений, которую потянуло на ирландскую экзотику. Тем более, что твое собственное поведение… гм… только помогло подкрепить эту легенду. И не бросайся на меня с кулаками: это не я так думаю! Это даже хорошо, что они такого мнения. Просто замечательно. Мы проверили по своим каналам, и ты – как раз именно то, что нам надо. Всех наших, знающих испанский язык, или имеющих хоть какие-то контакты в регионе, они знают наперечет. Тебя сняли со счетов. Мы тебя подготовим в одной нейтральной стране, поедешь с нашим человеком, но он будет держаться в тени. Он просто будет тебе вроде наставника, у него большой опыт, хотя и не за границей. И на нем будет держаться связь.

– А что я там, по-вашему, должна делать?

– Ты просто будешь там жить. И наблюдать. Наблюдать, устанавливать нужные нам контакты – и передавать информацию. Все. Этого и так будет предостаточно. Твоя помощь может оказаться незаменимой!

– А дети?

– О детях не беспокойся. Ты их будешь видеть не меньше 2 – нет, 4-х раз в году. Они будут жить в безопасности, в нейтральной стране, и мы к ним выпишем твою маму. Или найдем им няню, по твоему выбору. Получат первоклассное образование. И за ферму тоже не беспокойся. За ней тоже будет уход.

– Дермот, ты говоришь таким тоном, словно за меня уже все решено! Я ведь еще не говорила, что я согласна! – возмутилась я. – Посмей еще только сказать, что я «хорошо на этом заработаю»- и я пошлю тебя знаешь куда?…

– Догадываюсь!- засмеялся Дермот. – Я просто хорошо знаю твои взгляды, Женя. И знаю, что нам бы ты в помощи, может, и отказала, а вот братскому народу, строящему социализм, не откажешь….

Глава 21. Чудеса бывают.

«Чёрт побери… Живут же люди. Влюбляются. Ходят в театры. В библи… в библиотеки…»

(«Человек с бульвара Капуцинов»)

«-А у вас что, на Земле и реки еще есть?

– И моря есть и реки, и порядочные люди тоже есть!"

(«Киндза-дза!»)

… Он был прав. Он действительно меня хорошо знает…

Прошло несколько месяцев. И вот я – в «одной нейтральной стране». Выхожу из вагона поезда.

На перроне ко мне подходит невысокий, чуть выше меня оранжево-смуглый незнакомец с веселыми, похожими на блестящий антрацит глазами и тяжелой, чуть выступающей вперед, но совершенно его не портящей челюстью. У него чуть коротковатые, кривые ноги, но и это его ни капельки не портит. Это очень даже симпатичный мужчина, примерно моего возраста. В коротких черных жестких на вид волосах его чуть пробивается первая седина. Одет он в черную навыпуск рубашку из какого-то необычного, жесткого и полупрозрачного материала с небольшим круглым значком на груди и черные же брюки. Рукава у рубашки – по локоть, и из них торчат загорелые до черноты, худые, но мускулистые руки. Он крепко пожимает мне руку одновременно с небольшим поклоном и говорит глуховатым баритоном на хорошем русском языке:

– Добро пожаловать в мою страну! Мое имя Сон Ри Ран, и я буду Вашим гидом и переводчиком в течение Вашего пребывания здесь.

Гидов-переводчиков двое. Молодая девушка в очках – ее зовут Ли Чжон Ок – и он. Товарищ Сон. Девушка, как ни странно, чем-то напоминает мне внешне подругу из раннего детства – Женю Николаеву. Наверно, тем, что она такая же очень серьезная на вид. Но в отличие от Жени, девушка эта очень красивая и стройная как березка, с круглым словно луна, лицом. Пальцы у нее тонкие, длинные, будто у пианистки. На ней аккуратный, но не слишком строгий костюм. И тот же непременный значок. Она тоже прекрасно говорит по-русски. Только почему-то почти каждого слова добавляет «Да?” , словно хочет убедиться, что ее поняли- но у нее это очень мило получается.

Они ведут меня к микроавтобусу, товарищ Сон ослепительно улыбается, товарищ Ли улыбается тоже, но чуть сдержаннее, а я… я ошеломлена цветами и красками вокруг меня, спокойствием и невероятной чистотой и зеленью улиц, и жизнерадостными и целомудренными лицами людей. Такое чувство, что я оказалась в сказке.

Я видела пейзажи этой страны и раньше – память вытаскивает из далеких теперь уже отрочества и юности глянцевые картинки в журнах «Корея сегодня» и просто «Корея», на которые у меня несколько лет был абонемент. Но тогда я журналу немножко не доверяла – исключительно потому что картинки в журнале «Советский Союз» были все-таки как-то живописнее действительности. Да что журнал – даже на моих собственноручно сделанных фотографиях нашего города он выглядел немного аккуратнее, чем на самом деле! С тех пор прошло много лет, я наслушалась на Западе ужастиков о жизни в этой стране и, хоть и знаю, как нагло врут западные СМИ в отношении тех, кто встал поперек горла у империализма, какой-то осадок от этого все равно остался. Я представляла себе это место хмурым – похожим на осеннюю Москву времен Горбачева. А передо мной предстала настоящая весна человечества!

Корея оказалась совершенно такой же красивой, как в журнале 25-летней давности. Даже еще красивее. Фотографии ничуть не приукрашивали ее. И это открытие поразило меня так, словно я вышла из звездолета на Марсе в скафандре, а оказалось, что там есть кислород!

Пейзаж резко изменился, как только поезд пересек корейскую границу с Китаем. Нет, я не хочу ничего плохого сказать о Китае – он тоже по-своему очень красив. Но нет в нем такого пронзительного после западной нервотрепки спокойствия – да и какое может быть спокойствие в стране, на наших глазах превращающейся в сверхдержаву?

Поезд переехал через мост…Началась Корея, и вместо суровых заросших деревьями гор, перемешанных с серыми, дымящими городами вдруг расстилаются за окном поезда ослепительной зелени рисовые поля, аккуратно отделенные друг от друга рядами картофеля и кукурузы. Корея – страна горная, земли, пригодной для сельского хозяйства, здесь не так много, и создается впечатление, что здесь засажено все, что только можно засадить, вплоть до склонов гор, на которых террасами подрастают саженцы кукурузы и разные овощи, зачастую под таким углом, что невозможно себе представить, как удалось забраться туда местному земледельцу. Трактор в таких местах, естественно, не годится, землю копают вручную или пашут на волах… На полях – буквально ни одного сорняка, даже на самых удаленных от дорог. Идеальные поля.

С первыми же сценами, увиденными мною здесь, у меня возникло не чувство того, что это какая-то бедная, богом забытая диктатура из «оси зла», как пытается внушить нам «демократическая» пресса, а… ощущение праздника. Я уже точно лет 30 не видела свежевыбеленных стволов деревьев вдоль дороги! Трамваи и троллейбусы здесь – намного новее и чище, чем. на улицах моего родного «одемокраченного» города в России, и нет ни одного сломанного сиденья. Никто не пишет на заборе матерных слов – ни на родном, ни на английском языках. До сих пор еще можно мыться в речках и пить родниковую воду (что, наверно, очень удивляет добравшихся сюда западных европейцев!)

Автобус ехал по корейской столице, и я, забыв о своей усталости с дороги, жадно разглядывала ее в окно. Многие здания и достопримечательности были мне хорошо знакомы – все по тем же журналам. В Москве в годы моего студенчества был еще магазин «Книги стран социализма», а в нем – отдел корейских книг, где я приобрела тогда русские переводы классических корейских произведений «Море крови» и «Цветочница». Так что некоторые познания о том, что мне предстояло увидеть, у меня имелись.

Корейские журналы пользовались большой популярностью среди моих студенческих подруг – правда, по специфической причине. Из-за употребляемого там русского языка. Статьи были написаны совершенно безукоризненно с точки зрения грамматики и пунктуации (а ведь русский язык очень сложный!), но вот стиль… Стиль был таким особенным, что его нельзя было спутать ни с чем. Например, в нем широко использовались различные русские идиоматические выражения, но оттенок у них при этом получался совершенно нам, носителям языка, непривычный. Ну, например, «он посмотрел на нас и улыбнулся светлой улыбкой рубахи-парня» (о партийном деятеле). Или «за большие старания в работе жители уважают ее как «неутомимую работягу». Или «спортсменки вышли на старт, не испытывая ни малейшей доли психической стесненности.» Такого не придумаешь даже если захочешь! Это было не от недостаточного знания русского языка, а наоборот, от слишком хорошего. От стремления перевести как можно более образно и точно. Вероятно, все эти обороты переводились с каких-то существующих в корейском оригинале. Такие вещи есть в каждом языке – попробуйте-ка перевести как следует на английский, например, хрущевское «я вам покажу Кузькину мать!» или даже хотя бы путинское «мочить в сортире».