Приблудяне (сборник) - Виталий Бабенко

Впились наши герои зубами в ломти хлеба с копченой рыбой (поверх еще по сырному лоскуту положено было), зажевали срочно, выпили потом по стакану холодной воды из-под крана (привкус оборотной воды в этот раз даже не почувствовали), и тем самым первая атака на голод была произведена…

— Жнаешь што, — сказала Иоланта с набитым ртом, — нихуда мы отшюда ни паэдем болшэ. Хорохо ждес. Кра-ахиво. Жавтха в баххейн с утха. И вшё…

— Уху, — только и ответил ей Фант.

А когда оба насытились и готовы были ко сну отойти, Фант вполгромкости включил радио. Красивый мужественный голос, страшно похожий на голос матроса Спартака, пел:…

ВАРИАНТ ВТОРОЙ

До того обрадовались наши герои благополучному избавлению от ширеров, что усталость испарилась — как не бывало. Поэтому поступили они так: добрались до своей каюты, переоделись — Фант облачился в белый джинсовый штучный костюм, а Иоланта, разумеется, в макси-платье, — взяли деньжат побольше, рублей двенадцать (пора ведь покончить с финансовой неполноценностью), и скорым шагом отправились в ресторан.

Надо сказать, что ближайшее от рекбазы заведение подобного рода было весьма удовлетворительным: обладало умиротворяющим интерьером, и — что имеет первостепенное значение — подавали там экзотическую земную дичь: перепелов.

Нашелся и свободный столик на двоих (это ли не достойное вознаграждение за треволнения дня?). И официант случился расторопный да молодой, не обученный пока еще всяким объегоривательским хитростям (это ли не удача?). И перепела еще не кончились, равно как марочное десертное вино редкого сорта (это ли не знамение?). И трезвенница Иоланта вдруг хитро подмигнула Фанту и, прикрыв рот ладошкой, прошептала:

— Что-то стало холодать, а?

Ну как тут не посидеть подольше в прохладе и приятствии!

Словом, медленно заканчивался этот долгий день. Фант с Иолантой обсасывали нежные косточки, уминали какие-то салаты и ассорти, снова заказали перепелов («Ну и птица! Есть-то здесь чего? Прямо птеродактиль какой-то, кожа да кости!») — и все это под бутылку дорогого вина, да под другую — с чоканьем, с неторопливыми разговорами, с победными взорами на окружающую публику, — а закончили-то ведь тоже не без жеста: мороженым да кофе с коньяком, и еще упредительному официанту бешеные чаевые дали — рубль!

После коньяка Фанта совсем разморило.

— Знаешь что, — сказал он, блаженно покуривая заключительную сигарету, — никуда мы отсюда не поедем больше. Хорошо здесь. Красиво. Завтра в бассейн с утра. И все…

— Угу, — только и ответила ему Иоланта.

Возвращались поздно. Немного пошатывало наших героев, но это никому не мешало. Иоланта подозрительно хихикала, но и это никому в голову не приходило пресечь. А когда вошли в свой блок и Иоланта, совсем уже не стесняясь, залилась счастливым смехом и повалилась на кровать, Фант на всю катушку включил радио. Красивый мужественный голос, страшно похожий на голос дядьки Зазы, пел:…

ВАРИАНТ ТРЕТИЙ — НЕОЖИДАННЫЙ

Фант с Иолантой не доехали до Курортного Сектора и сошли с вакуум-снаряда на предпоследней станции в десятом часу вечера. Возвращаться в шумную преднощную суету не хотелось. Расставшись с пятеркой, перешедшей в пользование контролера, наш герой пересчитал деньги. Оставалась какая-то ерунда. Ерунды этой, впрочем, хватало, чтобы купить какие-никакие продукты и устроить ужин à la boursier, то бишь на студенческий манер. Но в том-то все и дело, что ни Фанту, ни Иоланте есть не хотелось. Им вообще уже ничего не хотелось. Поэтому они вышли к Большому Соленому Бассейну.

Пляж был пуст. Ночной ветерок шуршал по пластиковой гальке обрывками газет, приносил горьковатый синтетический запах водорослей, отражался от стен, и тогда ощущалось тепло нагретого металлопласта. И зеркало бассейна — площадью два квадратных километра — тоже было пустынно. Фант медленно шел вдоль кромки воды. Следом за ним понуро двигалась Иоланта. Вскоре отыскался и одинокий самонадувной лежак, почему-то не спущенный и оставленный кем-то до утра. Оба уселись на него, не касаясь друг друга, и стали смотреть на непроглядную воду.

Внезапно раздался негромкий смех. Смеялась девушка. Словно серебряный колокольчик звенел в сумраке. Потом по соседству с первым разлился трелью еще один. И третий… И четвертый…

Несколько обнаженных фигур появилось на пляже. Они бегали по гальке, ловя друг друга и не слишком стараясь поймать, а потом, все так же звеня легким смехом, ступили на воду.

И вода подхватила девушек. Они переступали по мелкой ряби, не проваливаясь, не страшась глубины. Все дальше и дальше убегали непонятные нереиды, и видно было даже во мраке, что ноги у них оставались сухими.

— Скажите, как вы это делаете? — закричал Фант, поднявшись во весь рост.

— Это очень просто, — донеслось до него. — Надо только не бояться и верить, что вода удержит. Вечер сегодня чудесный!..

Фант потянул Иоланту за руку. Та покорно подчинилась. Они шагнули с бортика. Действительно, вода была другой. Она не захлестывала ступни, но колебалась под ними упругим плотным ковром. Не нужно было даже переступать ногами: невесть откуда взявшееся течение неторопливо повлекло их вдаль от кромки.

Теплая радость обрушилась на Фанта с Иолантой. Они чувствовали себя совершенно невесомыми, и удивительная власть над законами природы убеждала: их общая жизнь неповторима и исключительна; напоминала: они необходимы друг другу; провозглашала: вот оно какое — счастье. «Как смели мы куда-то стремиться, за чем-то ехать, — думали оба, — когда и здесь может быть так сладко, так волшебно, так таинственно…»

Вскоре они нагнали девушек и остановились неподалеку. Те лежали на волнах, подперев головы руками, и переговаривались.

— Знаете что, — услышал Фант, — никуда мы отсюда не поедем больше. Хорошо здесь. Красиво. Завтра в бассейн с утра. И все…

— Угу, — донеслось до Иоланты.

Девушки вскочили на ноги и побежали снова. И вдруг металлопластовая стена — там, в дальнем конце — растаяла. И растаял светосвод. Перед Фантом и Иолантой распахнулся космос. Черный бархат пространства на горизонте был усыпан бриллиантами звезд, а над самой головой сияла гигантская полная чаша — Грааль — родина предков — колыбель человечества — Земля, обрамленная радугой атмосферы. Океаны и континенты были подернуты морозными узорами облаков.

Туда, к Земле, убегали волшебные девушки — сквозь невидимые барьеры стен, сквозь холод и мрак пространства, сквозь вакуум и солнечный ветер.

Фант и Иоланта остановились, ошеломленные зрелищем, которое только с орбиты и можно увидеть, — зрелищем давно и, может быть, навсегда покинутой родной планеты, вокруг которой они медленно плыли (на самом деле — стремительно неслись) вместе с цилиндром Орбитального Поселения.

Наконец наши герои очнулись, посмотрели друг другу в глаза, повернулись и пошли назад, мягко ступая по колышущейся воде…

В каюте Фант включил радио. Красивый мужественный голос усатого контролера пел:

Не обгорят рябиновые кисти,От желтизны не пропадет трава.Как дерево роняет тихо листья,Так я роняю грустные слова…

Фант выключил радио и достал из кармана компьютер. «КОДА», — набрал он четыре буквы…

КОДА

31. Другими словами…

…в этом будущем, похожем на настоящее, как все сновидения похожи на прошлое…

…в центре этого большого, хорошо освещенного, но такого неустойчивого, пульсирующего помещения, на полу…

…в самом распроцентре того клятого гиперпространства, на крохотной планетке…

…на солнечной, сухой и свежей лужайке… …посреди гигантского неухоженного чердака…

…в удивительном темном углу, заросшем великанской паутиной…

…сидел мальчик лет пяти-шести и напевал какую-то песенку. Он сидел, разметав тонкие ножки в аккуратных башмачках, и, судя по всему, ему было очень одиноко. У него были белокурые волосы, локонами спускавшиеся на плечи, как у маленького лорда Фаунтлероя, очаровательный вздернутый носик и большие карие глаза в маму.

— Мамочка! Папочка! — воскликнул мальчик со слезами в голосе. — Что же вас так долго не было? Я вас ждал, ждал, ждал, ждал, а вы все не идете.

Мы бросились целовать малыша и стали успокаивать его, говоря, что были очень заняты, но теперь все позади, и мы вместе.

— Ну хорошо, — сказал малыш. — Мне надоело уже играть в разные игры. Сейчас вы будете рассказывать мне сказки. Только чтобы там были одни хорошие люди и зверюшки и все всегда кончалось хорошо.

Мы окинули взглядом все пути, проделанные нами, переглянулись, как бы обещая друг другу больше никогда не оборачиваться назад и не возвращаться к прошлому, и тогда я погладил сына по голове и сказал ему: