Волшебникам не рекомендуется - Галина Гончарова

– Зачем? Если она все равно сложит там голову?

– А вот в этом я весьма сомневаюсь. Я просмотрел историю России за последние двести лет и могу сказать с полным основанием: русских людей революциями не убьешь! Для них это привычная среда обитания. Они последние лет двадцать в таких условиях выживают, что у меня волосы дыбом встают при одной мысли. Тебе знаком термин «перестройка»?

– Постольку поскольку. А что перестраивали?

– Значит, незнаком. А зря. Перестройка в России – это примерно то же, что сейчас происходит в Порридже. Только еще похуже. Но оставим это! У меня есть один план. Сама ты убить ее не можешь, но у меня в этом мире имеются кое-какие наметки. Эта девчонка весьма неосторожно отправилась в Латтераниан, не наведя о нем справок. За что и поплатится! Тебе остается только…

Голоса упали до шепота. В хрустальном шаре на столе фигурка Тины двигалась по дороге, что-то насвистывая.

– Папа, ты гений!

– Я знаю.

– Я бегу собираться! – Орланда ан-Криталь вихрем вылетела за дверь. Волшебник проводил ее взглядом. Он знал, что большинство гениальных планов губят бездарные исполнители. Если бы он сам воплощал его в жизнь, все бы получилось, но его дочь? Ему плохо верилось в успех Орланды. Или просто девчонка с Земли такая сильная? В такое верилось еще хуже. Ладно, справятся они с этой Тиной, никуда она не денется! И не таких обламывали.

– Банька моя – я твой тазик, вилка моя – я твой глазик, попка моя – я твой ежик, ты табурет – я топорик для ножек, стерва моя-а-а-а! – бодро калечила я Киркорова. Мне он ужасно не нравился, но для такой прогулки вполне подходил. Как хорошо, что у меня костюм непромокаемый! Дождь лил как из ведра, а дорога так размокла, что я передвигалась только по обочине, чтобы в трясину не засосало. И уверенно приближалась к городу. Ну, я так полагала. Все равно за дождем ничего не видно. Я уже два раза чуть с деревом не поцеловалась. Но перла вперед. Город возник передо мной еще более неожиданно. Из пелены дождя проступали очертания стен, крыш, башен. Я на ощупь нашла ворота и заколотила по ним ногой.

– Открывайте, мерзавцы, уроды, дармоеды!!!

– Это кто там орет? – послышался из-за забора голос стражника. – А в тюрьму за оскорбление власти?

– А золотой за пропуск в ворота? – парировала я, окончательно одурев и озверев от дождя и грязи.

Слово «золотой» знали во всех мирах. Местной валютой меня снабдила Лирин в обмен на ту, что я вытащила из карманов инквизитора. Она бы подбросила мне денег просто так, но тут уже воспротивилась я. На шее сидеть ни у кого не буду!

Ворота распахнулись через три минуты. Я приготовилась одарить стражника золотым, но не тут-то было. За воротами меня встретили сразу пять человек с убойным запахом перегара, небритыми с рождения рылами и самыми плохими намерениями.

– Какая киса, – пропел один.

– А откуда у девочки золото? – похлопал ресницами второй.

– Надо делиться, – решил третий.

Четвертый и пятый ничего не говорили. То ли с похмелья, то ли вообще не умели разговаривать.

Просто попытались меня сгрести в охапку. Едва увернулась. Блин, вот живи после этого честно! В кои-то веки решила заплатить стражникам за пропуск в город! Не тут-то было! Отсюда вывод: жить честно – вредно для здоровья! Закон лучше нарушать! Целее будешь!

– Мужики, вам че, на пол-литру не хватает? Золотого хватит? – Я попыталась мирно уладить конфликт, но у стражников точно было другое мнение.

– Ты сейчас нам все отдашь, – пообещал первый.

– А потом мы еще с тобой… – добавил второй очень неприличный глагол. Что-то вроде «переспать», только матерно. Мне это не понравилось.

– Нет, ну вконец распустились, мужики! Что вы себе вообще позволяете?! Не будите во мне зверя! – храбрилась я из последних сил. Зверя, блин! Особенно кролика. Вот честно – я их смогу уделать? Сомневаюсь. Колдовать-то я могу, но как?! Загоню всю нашу шестерку под землю – вот радости будет Орланде ан-Криталь! Надо мириться. И тут один из стражников, молчаливый, ухватил меня за грудь.

– Пусти, козел, урод, скотина!!! – заорала я. Мирное урегулирование конфликта было забыто насмерть.

Зато вспомнился коронный удар в пах. Его я и применила. И рванулась с места с такой скоростью, что чуть из шкуры не вылетела. Если бы меня сейчас видело какое-нибудь жюри, все призовые места были бы мои. Сто пудов. Стражники сперва пытались за мной гнаться, но потом безнадежно отстали. Куда им, алкоголикам! Я выскочила в какой-то переулок и огляделась. А куда я, собственно, попала? Мостовые каменные, дома по большей части тоже, а я из записей по Новограду отлично помнила, что камня там просто не было. Песок, лес, холмы, но никак не горы. Поэтому только королевский дворец и дома самых крутых барышников строились там из камня. Куда уж улицы мостить! И что получается? Это не Новоград? Хорошо. Д’Артаньян, я допускаю все! В том числе и свое нахождение не в Новограде, – а где тогда? В одном известном месте? Черт его знает! Я огляделась вокруг еще раз. Надо искать себе ночлег. Я в этом городе ничего не знала, поэтому уверенно замолотила в первую же дверь, которая подвернулась под руку. Открыли мне не сразу. А когда створка распахнулась, первое, что я увидела, – арбалетную стрелу, направленную прямо в мой нос. Неприятное ощущение.

– Грабить у нас нечего, – сурово заявил хозяин… хозяйка? Да, именно хозяйка. Такая девчонка лет под тридцать… Нет! Я опять не права. Не девчонка. А нормальная русская женщина. Таких еще Кустодиев любил рисовать. Не вешалок, а настоящих женщин, у которых все при них. Такая и коня на скаку, и по горящим избам, а уж врага замочить – тем более рука не дрогнет! Не говоря уже обо мне. Я достала из кармана золотой, отложенный для стражников.

– Грабить не буду, честное слово! Войти можно?

Женщина поразглядывала меня, потом монету, взяла ее, попробовала на зуб и кивнула:

– Заходи. – Но арбалет не убрала. Только немного опустила, чтобы нос мне не оцарапать.

Я сделала шаг и оказалась внутри. М-да, ничего себе местечко. Дом. Сразу от входа начинался каменный зал типа гостиной. В ней несколько табуретов работы инквизиторов (на такой табурет раз сядешь – и час будешь занозы из задницы вытаскивать), камин, в котором спокойно можно было зажарить быка, и стол. Плюс грязь, пыль и паутина. Самая обычная обстановка. Что еще присутствовало в доме, я не видела, потому что женщина спокойно уселась на один из табуретов (вот почему они носили столько нижних юбок!) и показала мне на другой. Я плюхнула на табурет свой рюкзак и уселась сверху.

– Ну и чего от меня тебе надо? – спросила женщина.

При втором взгляде первое впечатление усилилось. Этакая бой-баба, между двадцатью и тридцатью, невысокая, темноволосая, симпатичная, причем не за счет смазливого личика, а скорее из-за недюжинной силы воли. И вовсе она не толстая. Судя по тому, как она двигается, это именно мышцы. Такая и Шварценеггера на тесто для блинчиков переработает!

– Какой это город? – спросила я.

– Порридж.

– Та-ак.

Кажется, я попала. И совсем не на ТВ, а кое-куда похуже. Или нет? Или да. Мне нужен дракон Краттохен, а Змей Горынычи здесь не водятся. Климат не тот.

– А до Новограда далеко?

– Да нет, совсем недалече! Если по воде – так пять десяток будет, по суше дольше, – порадовала меня женщина. М-да, не было печали. И кого же я должна благодарить за такое счастье? Вернусь – копыта на уши намотаю! А пока…

– А можно тут корабль нанять? Мне в Новоград нужно, как в сортир!

– Сортир на заднем дворе, – фыркнула тетка. – А в Новогра-ад – это вряд ли.

– Почему?

– А ты что думаешь, я от хорошей жизни на людей арбалет наставляю?

– Вряд ли, – честно говоря, я вообще об этом не думала, после сексуально и финансово озабоченных стражников. Ноги унесла – и ладно. – А что тут творится?

– Да все поохреневали вконец! – коротко выразилась тетка. – Третий год подряд неурожай – крестьяне на дыбы встали, цены на хлеб подскочили, а тут еще король отличился… сволочь! Прикинь, выходит этот недобитый как-то к народу вместе с придворными, все раззолоченные, как не знаю кто, дамы веерами машут, драгоценности сверкают – красиво?

– Наверное, – пожала я плечами.

– Да, красота, – фыркнула женщина. – Только народ с голодухи таких тонкостей не оценил. И этот гад начинает людям на мозги капать – в том смысле, что Принесший терпел и нам велел! Оно бы, может, и так, да только Принесшего в свое время сразу прирезали! У него ни дети с голоду не помирали, ни родители! Народ тоже не проникся. Король обещает, что все будет хорошо, люди хлеба требуют, а тут королева – тоже стервь еще та – и заявляет: «Дорогой, если у людей нет хлеба, может, им пирожные кушать надо?»