Дело о Золотом городе - Лариса Куницына

символично, что они называют свой замок волчьим! И они пытаются выжить нас отсюда потому, что уверены, что где-то здесь спрятана гробница принца Себастьяна?

— Какая глупость, — проворчал Гай. — Как у него может быть гробница, если изменник был лишён погребения?

— Но по всей долине действительно множество ям, словно здесь искали клад, — заметил Теодор.

— Это не так важно. Меня совершенно не интересует, что они ищут. Куда важнее, как их уничтожить. Со мной триста человек, Марк. Это проверенные воины, прошедшие с нами до Восточных гор и потом под стены луара. Они в полном твоём распоряжении. Как я понял, ты видел их замок только в темноте, а потом побывал в подвалах. Но ты ведь можешь сказать, что он собой представляет?

— Могу, — кивнул Марк. — И ещё могу с уверенностью заявить, что взять этот замок на приступ очень сложно.

— Значит, осада?

— Это — единственное, что приходит в голову, но я видел их склады, они забиты продовольствием. У них есть оружие и порох, они фанатики, и будут защищаться до последнего. Так что на скорую победу рассчитывать не приходится. Однако я считаю, что нам нужно запереть их в замке и затем уничтожить, иначе Лурдесу не будет спокойной жизни.

— Может, нам вызвать ещё подкрепление? — спросил Вайолет. — Или обратиться к алкорцам. Я не в восторге от мысли, что мы пригласим их участвовать в осаде Волчьего замка, но ведь это и в их интересах! Их часть города тоже страдала от козней этих злодеев!

— Я не желаю связываться с алкорцами! — заявил Гай. — Может, теперь у нас с ними и мир, но мне они не друзья и не союзники.

— Простите, барон, я забыл, что ваш отец погиб от их рук.

— Дело даже не в этом. Я просто им не доверяю и ни за что не позволю им стоять лагерем рядом с моими людьми.

— Надеюсь, мы обойдёмся своими силами, — произнёс Марк, бросив задумчивый взгляд на своего старого друга. — Хоть я и сказал, что не вижу другой возможности, кроме как осадить замок, это не значит, что её нет. Нас провели по всем их подвалам, и я вполне могу нарисовать план, на котором укажу, как размещены помещения и даже пороховой погреб. У меня остался план лабиринта, я помню направление, в котором мы выходили по подземному ходу…

— Подожди, ты сказал, что вход из замка в лабиринт засыпан обвалом, — встрепенулся Гай, — но подземный ход остался открытым. По нему можно вернуться в лабиринт?

— Да. И этот лабиринт располагается как раз под подземельем.

— Сколько у нас есть пороха? — он обернулся к Вайолету.

— Не так много. Он не нужен при строительстве. Я могу спросить у графа Ангрена, может, что-то есть в запасе у алкорцев. Вы хотите взорвать заряд под замком?

— Если я очень хорошо подумаю, то, вероятно, смогу указать в лабиринте место, которое находится под пороховым погребом, — задумчиво проговорил Марк. — Но чтоб взрыв был достаточной силы, нам нужно очень много пороха. И я не уверен, что мы сможем безопасно доставить его в нужное место, потому что там много смертельных ловушек.

— И всё же это лучше, чем месяцами сидеть под стенами, — проворчал Гай. — В любом случае, у нас тёмный день на подготовку к выступлению, а утром мы отправимся в горы и окружим крепость. Велик ли там гарнизон, Марк?

— Не знаю, я видел не так много. Однако когда-то де Бланзак провёл там несколько лет. Не думаю, что за эти годы орден так уж сильно увеличился, да и сам замок невелик. Это просто высокая башня.

— Я не думаю, что их так уж много, — заметил Вайолет. — Иначе они бы не ограничивались мелкими подлыми вылазками с целью нас запугать, а сразу устраивали бы набеги, чтоб убить как можно больше народу. Никто не стал бы строить город там, где есть противодействие сильной армии.

— И всё же, я полагаю, нам не нужно открыто окружать замок, — произнёс Марк. — Триста человек — это немало, и всё же не так чтоб очень много. Они всё ещё ждут нашего возвращения из лабиринта и не знают, что раскрыты. По моему мнению, нужно подойти к замку по той тропе, по которой шли мы. Для участников горного похода это не составит труда. Мы окружим их, но будем оставаться вне их видимости. При этом мы перекроем им путь, которым они пользуются обычно, и будем перехватывать всех, кто выедет из замка или направляется туда. За это время мы сходим через подземный ход в лабиринт и спокойно обследуем его, а заодно заберём оттуда сокровища принца Себастьяна. Это будет хорошим пополнением королевской казны. Я снова осмотрюсь там, уточню карты и планы и мы решим, можно ли будет устроить подрыв замка.

— А я тем временем подумаю, где можно раздобыть достаточный запас пороха, — кивнул повеселевший маркиз Вайолет.

Теперь, когда он понял, что появились те, кто готов снять заботу о безопасности города с его плеч, и эти люди знают, что делать, он почувствовал облегчение. Марк же, напротив, озабочено потирал лоб, обдумывая следующие шаги. Он снова вспоминал бесконечно петлявшие коридоры подземного лабиринта и, наконец, догадался, что имел в виду Аргент, сказав, что он поймёт позже, что именно ему, Марку даёт это приключение. У него теперь были сведения не только о местонахождении резиденции ордена Чёрного зеркала, но и о его подвалах и подземельях. Он знал, где находится вход туда, и мог незаметно вернуться в лабиринт в любое время, не будучи замеченным врагами. И самое главное, он вспомнил, что говорил Аргент о том, что в лабиринте ничего нельзя взрывать, потому что между нижними этажами замка и лабиринтом могут находиться пустоты. Это значило, что они там точно есть, и это было подсказкой, как разрушить замок.

Следующий тёмный день Марк провёл в своём доме за письменным столом у окна. Подготовкой похода в Ущелье мечей занимались Ренар-Амоди и Вайолет, а он составлял план подземелий и пытался совместить его с картой известной ему части лабиринта. Это было нелегко, потому что он не мог быть до конца уверен в том, как именно расположены помещения, в которых он побывал. К тому же они столько крутились в лабиринте, что он вполне мог ошибиться с углом поворотов и даже их количеством, ведь он составлял свою карту в полутьме и очень схематично, поскольку в тот момент она была ему нужна только для того, чтоб пройти лабиринт.

Он промучился весь день и, в конце концов,