Проклятые Благословением. Часть 1 (СИ) - Дичковский Андрей

— Насколько мне известно, никакой. Он школяр… как и я, между прочим. Единственное, чуть более усердный — ну, судя по тому, что он там, а я здесь. Альдан вроде специализируется на истории Триамны. Кажется, он третьекурсник, хотя не уверен. — Герцог издал смешок и помотал головой. — Да уж, Книгочей умеет производить на девушек неизгладимое впечатление…

— Книгочей?

— Ага. Это что-то вроде его второго имени. Или даже первого, раз уж я Герцог. — Герцог хмыкнул, затем сплел перед собой руки. — Ладненько. С удовольствием поболтал бы еще с тобой, но, увы, внизу ждут кое-какие неотложные дела. Как говорится, чувствуй себя как дома, только на кухню ни ногой. Хех. Шучу. Кухня всецело в твоем распоряжении, вместе с поварами и слугами.

Герцог развернулся, чтобы уйти. Шелиара удивленно приподняла брови. Она ожидала, что он, по меньшей мере, начнет расспрашивать ее: о семье, о вчерашнем… в общем, о всем. В конце концов, должен же он знать, кого приютил под своей крышей. Однако, по всей видимости, расспросы Герцог решил оставить на потом — и Шелиара была ему за это крайне признательна. Сейчас ей совсем не хотелось обнажать перед ним душу.

— Ты так добр ко мне, — поспешила добавить Шелиара ему вслед. — Я даже не знаю, как и чем могу отблагодарить…

— Сказал же, перестань. Это меньшее, что я мог сделать в такой ситуации. — Герцог остановился на пороге и добавил, прежде чем оставить ее в одиночестве: — Слева за тумбочкой висит шнурок для вызова слуги, не стесняйся. Ни в чем себе не отказывай и наслаждайся отдыхом.

Однако наслаждаться отдыхом ей пришлось не так уж и долго — буквально через пару часов, которые Шелиара провела лежа на кровати и размышляя, что же делать дальше, Голоса (за исключением затаившейся где-то глубоко-глубоко Надежды) завели привычную, и оттого еще более противную песню монологов и диалогов. За тем лишь исключением, что сегодня к ним добавились извещения о том, какой она оказалась наивной дурой.

Как будто она сама не успела этого осознать.

«…мы предостерегали тебя…»

«…пытались предупредить…»

«…не Надежда, а, скорее, Лженадежда, могла бы и догадаться…»

«…надо было слушать нас, а не ее…»

«…тебе предложили бесплатного жаворонка, а ты и не заметила подвоха…»

«…о чем ты думала, позволяя ей овладеть своим телом и разумом?..»

«…дорога, которую ты выбрала, загнала тебя в тупик…»

— Это все из-за вас. — Обхватив голову руками, Шелиара принялась мерить шагами комнату, от стены к стене. — Все мои беды из-за вас! — Она начинала переходить на крик: дурной знак. — Если бы не вы все, я бы не пошла на поводу у нее!

Этот аргумент оказался если не убедительным, то по крайней мере действенным — Голоса чуть притихли. Но не полностью. Далеко не полностью.

— Почему? — вопрошала Шелиара у них, не останавливаясь. — Почему вы не можете замолчать? Почему вам не оставить меня в покое?!

«Потому что мы — неотъемлемая часть тебя, глупышка, — раздался в голове четкий голос Реалиста, заглушивший на какое-то время все прочие. — Неужели ты за все время, что мы вместе, не поняла, что каждый из нас есть не более, чем усиленный вариант твоих тайных мыслей, стремлений и желаний? За возможность использовать силы своей интуиции, своего тайного сознания тебе приходится нас слушать. Ну а мы… Мы просто не можем молчать — такого наша природа. Такова твоя природа».

— Это неправда! Никакая вы не часть меня! — Она остановилась у окна и вцепилась руками в деревянный подоконник. — А даже если это и правда… К Сумеркам вас! Я не могу ничего делать, когда не принадлежу сама себе!

«Твоя беда в том, что ты изначально настроилась против нас, — продолжал вещать Реалист. — Ты видела в нас не помощников, ниспосланных божественным вмешательством, а Сумеречных демонов, которые только и жаждут поскорее отправить тебя на тот свет. Ты вбила в свою глупую голову, что мы сводим тебя с ума — и эти мысли с течением времени начали все сильнее и сильнее воплощаться в реальность. Но еще не поздно, Шели. Ты все еще можешь научиться сожительствовать с нами. Поверь, к нам привыкнуть тебе будет гораздо проще, чем, например, к архонту Кагальзиру…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не упоминай о нем!

Продолжая стискивать пальцами подоконник, Шелиара вперилась взглядом в окно. Оно вело на практически пустующие улицы и роскошные жилища Северного района. Как далеко отсюда особняк Кагальзира? Шелиара не знала, и не хотела знать. Она хотела бы забыть этого наглого толстяка, как страшный сон, но архонт, словно один из Голосов, упорно засел в ее голове.

Из-за края облака высунулось солнце, и кольцо на ее среднем пальце предательски блеснуло. В сердцах Шелиара попыталась сорвать его с пальца, но оно, как и вчера, не поддалось.

Готовая расплакаться, Шелиара отошла от окна и уселась на кровать. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она попыталась осмыслить сказанное Реалистом. Да, в его словах определенно присутствовала логика. В чем-то, возможно, он даже и был прав. Но это никак не меняло сути — так жить дальше было для нее невозможно.

— Следующий раз я брошусь с крыши! — Она решила попробовать новую стратегию, надеясь добиться хоть какого-то компромисса. — Вы этого добиваетесь, да? Клянусь всеми двадцатью четырьмя Рассветными Богами, если вы не перестанете сводить меня с ума, я рано или поздно спрыгну! И скорее рано, чем поздно! И вы погибнете вместе со мной!

«Глупое дитя, подумай сама. — На этот раз ей ответила Вопрошающая. — Как мы можем погибнуть, если, по большому счету, не существуем? Мы — плод твоего сознания, усиленный Ритуалом Преображения, сколько тебе об этом нужно повторять?»

— Я не позволю вам свести меня с ума и вновь погубить мою жизнь! — закричала Шелиара, грозно потрясая кулаками. — Я найду способ избавиться от вас! Я сделаю…

Дверь распахнулась, и перепуганный Герцог, с длинным узким клинком в руке, вбежал в комнату. Выставив перед собой отполированное до блеска лезвие, он огляделся по сторонам. Никого не увидев, с подозрением покосился на нее — точнее, на до сих пор не разжатые кулаки. Затем, выждав паузу, с явно не присущей ему робостью поинтересовался:

— Все… в порядке? Мне показалось… ты будто с кем-то ругалась.

Шелиара положила руки поверх коленок и тяжело вздохнула. Ну вот — не прошло и суток с момента побега от отца и Кагальзира, как она уже успела втянуть в свои проблемы кучу людей. И что ей теперь отвечать Герцогу? Что ему послышалось? Что у нее такое хобби — кричать саму на себя? Может, что она — на самом деле актриса городского театра и репетировала монолог безжалостной стервы?

Герцог увидел ее смятение и поспешил опустить клинок. Затем прикрыл дверь и вкрадчиво произнес:

— Все это… — Шелиара видела, как он старается подбирать слова настолько осторожно, будто одна неточность может вывести ее из себя. — Как-то связано… с твоей вчерашней… э… проблемой? — Помолчав, Герцог добавил: — Расскажи мне, если, конечно, хочешь. Быть может, мне даже удастся… помочь.

С минуту Шелиара размышляла, стоит ли посвящать этого незнакомца в свои проблемы. С одной стороны, ей этого не хотелось — во-первых, неизвестно, можно ли вообще ему доверять; во-вторых, далеко не факт, что он ей поверит… А если и поверит, то что предпримет? Шелиара попробовала представить себя на его месте. Что бы она сделала, услышав такую историю? Кто его знает… Он ведь богач. Может, они и вовсе с Кагальзиром — давние друзья? Хотя навряд ли… С другой стороны, этот человек приютил ее, напоил и накормил — причем безвозмездно. По крайней мере, пока что. И даже сейчас по нему видно, что он искренне хочет ей помочь.

«Наверное, хуже не будет».

Наконец, она решилась и, выпив воды, принялась излагать Герцогу историю своего Проклятья.

Когда она закончила — а повествование (включающее в том числе и весьма укороченный вариант истории помолвки и бегства от архонта, имени которого она на всякий случай не стала раскрывать) заняло по меньшей мере четверть часа, — Герцог, стоявший у окна, длительное время хранил молчание. Шелиара постаралась уловить проблески мимики на его лице — но ему удавалось хранить каменное выражение. Она подумала было окликнуть Герцога, когда он все же заговорил.