Игра - Александр Мокроусов

упал на большой экран часов на моем левом запястье. И как только я увидел массивный браслет и циферблат, произошли две вещи.

Во-первых, я понял, что делаю очередную глупость. Сегодня я просто фееричный идиот. Наши часы. Браслеты, которые всем участникам надели в палатке еще в Нахабино. Если на них, как на пейджер, приходят сообщения, то и с них вполне возможно отправить пакеты данных. Судя по размерам, аккумулятора на постоянное прослушивание в приборах нет, а вот ввести краткое сообщение, даже с прокручивающимся на экране алфавитом, займет не очень много времени и потребует не так уж много энергии. На неделю автономной работы таких девайсов хватит. А я в куртках какие-то шпионские штучки ищу. Еще бы рацию с ключом для выбивания морзянки поискал.

Именно на этих мыслях произошла вторая вещь. В коридор вышел Сергей. Вышел и смотрел, как я проминаю его куртку.

— Что ты делаешь? — Мне показалось, или испуга в голосе больше, чем возмущения?

— Ты же IPO проводил в Лондоне, на лондонской бирже?

— Да, конечно, как все, там законодательство дает лазейки для первичного размещения. — Его голос дрогнул, или мне опять показалось?

— Ты же поближе к бирже жил? В Сити? В каком отеле? Вообще, три любимых отеля Лондона скажи свои.

Сергей прислонился спиной к стене и медленно опустился на корточки.

— Как ты догадался? — Глядя себе под ноги спросил он.

— Вероятность почти двадцати процентов. Это очень много. И я не догадался, я проверял.

— Купил меня получается, — Сергей усмехнулся, — а у тебя какие отели любимые?

— Да черт их знает, думаешь я названия запоминаю? И вообще, в Лондон на IPO мой финансовый летал, а я когда там бываю — апартаменты арендую.

— Купили вы меня получается, — снова усмехнулся Сергей, а я отметил этот его переход к обращению на «вы».

— Наташа, — я кивнул в сторону ванны, — актер или участница?

— Я не знаю. Я правда не знаю, кто нанят, а кто и правда участник. Вы меня теперь из квартиры выгоните?

— А зачем? Ты ведь никому не расскажешь, что тебя рассекретили? Подозреваю, в таком случае ты оплаты не получишь.

— Да какая оплата! Если бы в деньгах было дело. Вы их не знаете, это страшные люди, это… они… я…, — Сергей встал, повернулся было ко мне, но потом вновь прислонился к стенке и, похоже, был готов разреветься.

Вся харизма успешного создателя самой популярной в стране социальной сети разом свалилась с него, словно в мультике от попадания петарды сгорает новогодняя елка. Моментально. И остается только черный обгоревший скелет. Так и Сергей. Он даже стал как-то ниже, макушка раньше постоянно стремилась вверх, а сейчас как будто его позвоночник стал жидким. Вот только истериков-мхатовцев мне тут не хватало.

— Спокойно! — Я знаю, что еще ни одного человека в мире не успокоил такой приказ, но почему-то именно это слово первым вырвалось. — Серег, молчи и думай. Идем на кухню, только молчи. Идем.

Табуретки около простого деревянного стола. Вода в чайник из крана. Набирая я подумал о том, что даже вспомнить, когда последний раз пил воду не из стеклянной бутылки не смогу, а тут, из крана…

Сергей сел на табурет. Лицо в красных пятнах. Стресс действует на его вегетативную нервную систему, которая начинает требовать повышенную дозу кислорода, учащается кровообращение, сердцебиение, сосуды расширяются. Такое даже лучшему актеру не сыграть. Мы не можем управлять нашим телом. И это здорово. Оно намного умнее нас. Стоит вам порезаться, и к месту разреза моментально хлынет кровь. Красные кровяные тельца тут же начинают строить защитный фиброзный каркас, мост между краями раны, который постепенно сужается. А белые тельца в это же время чистят рану от проникших в нее бактерий. Если бы эта работа начиналась только по команде хозяина тела — численность населения земли была бы куда меньше. Поэтому я знал, что Сергей переживает. Вот только мне на его переживания плевать. Руководить — значит найти баланс между Матерью Терезой и бульдозером. Сейчас мне нужен именно трактор.

— Серег, пойми, на войне как на войне. Тут полусфер нет. Тут ты либо жив, либо мертв. Раненым ты не будешь. Возможен только Сергей — мой человек, или Сергей — актер, работающий на организаторов. И если я тебя актера приму, то организаторы тебя, разоблаченного мною, просто уволят.

В такие моменты важно не перегружать. Тут, как с полкой для книг. Если она заполнена, а ты в серединку новую воткнул — по краям обязательно книжки повалятся. Поэтому разговор самыми простыми категориями.

— А вы правда Максим Романов? Который рестораны «Максим»?

— Виновен, ваша честь. Да я это, я. — Я ободряюще улыбнулся и, увидев, что он тоже подернул губы вверх, наконец позволил себе отвернуться.

Чертовски хочу кофе. Последние пару чашек я выпил в самолете, у Аэрофлота неплохой кофе в бизнесе, но разумеется не идеал. А без пятидесяти граммов арабики в день — я начинаю очень плохо относиться к окружающей действительности. В ящике справа от мойки, ближе к плите, пачка пакетированного черного чая и жестяная красно-коричневая банка «instant coffee». Ну а что я ожидал? Сто процентную арабику свежей обжарки? Нет уж, это я пить точно не стану.

В этот момент вода в ванной комнате затихла.

— В принципе, Сергей, выбора у тебя нет. Как я уже сказал, рисковать и признаваться организаторам в том, что тебя рассекретили — это прям такой себе вариант. Для тебя. Для меня — он ровно ничего не поменяет. Поэтому мое тебе предложение: прям сейчас, нужно успеть до выхода Наташи из ванной, ты устно просишь меня принять тебя на работу в «Максим» и становишься моим сотрудником, за которого, заметь, я несу ответственность. И за его здоровье, и за его безопасность. И за его благополучие. Его и, после семидневного испытательного срока, его семьи. — На упоминании о семье Сергей вскинул глаза. Попал, вот он его нерв, семья. Вообще, легко разговаривать с людьми, когда ты умный и богатый. Но я это сам заработал, поэтому могу себе позволить…

— Я согласен, но только я и правда ничего не знаю.

— Не ври. Сразу договоримся, ты мне не врешь. Хоть раз замечу — и ты на улице. У тебя наверняка есть ежедневное задание, что ты должен регулярно делать?

— Я должен просто постоянно со всеми не соглашаться, постоянно доказывать свое мнение…

Я посмотрел на часы. Уже начало седьмого. Да куда же ты, время, летишь так быстро?

— Постой, нет времени твою роль выслушивать. Ты с организаторами связь имеешь?