В его власти (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

До Готт сложил руки на груди и оперся спиной на стену позади себя, с интересом разглядывая распалявшуюся от его слов девушку.

— Но ты не задумываешься или просто не видишь правды, Азанет. Вы все, жители этих маленьких покоренных планет, считаете себя правыми, потому что именно мы, имперцы, пришли к вам, в мирное время требовать признания своей власти! Но тебе не сказали или ты просто не потрудилась понять, почему мы это делаем. Мир, после того, как человечество рассеялось по вселенной, перестал быть просто опасным местом. Он стал адом. Такая необузданная свобода — колыбель для человеческих пороков. Если бы ты хоть на минуту задумалась, то поняла бы это и сама. Ведь достаточно лишь посмотреть вокруг! Планеты, населенные рабами, принадлежащие единым правителям, творящим беззаконие и уничтожающим собственный народ. Огромные преступные синдикаты, только прикрывающиеся государственными флагами и законами — вот действительность нашего мира! Беззаконие, жадность и переходящая все мыслимые и немыслимые границы жестокость — вот суть существования за пределами Империи. Только в порядке есть гармония, только из жесткой системы ценностей и твердой вертикали власти может выйти что-то действительно прекрасное. Гражданское общество, в котором быть гражданином, значит иметь права, которые никто не попрет. Знать, что твоя жизнь и жизнь твоих детей будет в безопасности, а если кто-то посмеет посягнуться на нее или твои свободы — его ждет неминуемый и жесткий ответ из всех возможных орудий. Вот в чем суть идеального мира, Азанет. Пойми, Империя не нападает, вероломно сминая силы сопротивления. По восшествию на трон, Император издал «указ о намерениях», в котором огласил, что грядет новый мировой порядок, в котором не будет места несправедливости. Он предложил всем сложить оружие и присоединиться к строительству нового мира и особо указал, что лишь несогласных ждет его жесткий ответ. Установление порядка во всеобщем хаосе — согласись, это тяжелая ноша и взвалить ее на себя одному человеку, значит принять последствия и действовать решительно. И я целиком и полностью в том на стороне своего повелителя. Мы строим новый мир, который не может ютиться в одной галактике или части вселенной — он должен охватить все, иначе так никогда и не будет создан, потому что нет и не будет мира там, где нет единства.

— И что же, это ты говоришь себе после того, как твои люди устраивают геноцид в рамках целых планет? — буквально выплюнула ему в лицо Азанет.

Мужчина долго смотрел на нее, словно борясь с собой. На его лице не дрогнул и мускул, но по одному напряжению, что зарядило комнату до состояния грозовой тучи, было понятно, что внутри у командующего развернулось целое невербальное сражение.

— Что ж. Я бы мог еще многое тебе сказать, но До Аннар прав, из палки не сделать меча, даже если очень постараться. А мне вовсе не нужна рядом Агия, сегодня я понял это совершенно точно. Тогда сделаем так, как договаривались? — До Готт посмотрел на нее серьезно и внезапно отвернулся, поправляя форму, расправляя мнимые складки на куртке. — Я постараюсь тревожить тебя, как можно меньше. После Амодии будет несколько остановок в космопортах, сойдешь там, где сочтешь нужным. — Сказал он, не оборачиваясь и вышел вон.

Ощущение совершенной безысходности и одиночества вдруг захлестнуло Азанет ледяной хваткой. Всего мгновение назад, этот властный мужчина, с тяжелым взглядом и сталью в голосе, сказал, что даст ей свободу и больше не будет мучить… Но от чего же именно с его уходом с такой болью сжалось ее сердце и тело свело судорогой так, что девушка без сил упала на пол — разрыдалась, обхватив себя за плечи?

18. Худший из людей

Шаг и еще — Титус До Готт шел по коридорам к командному пункту почти не дыша. Он гнал от себя мысли о случившемся, но сердце, до боли сжавшееся в груди, не позволяло отвлечься. Оно колотилось о ребра выстукивая фразу, которую вновь и вновь воспроизводил его внутренний голос: «Что же я наделал?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Между ним и Азанет все было ясно с самого начала. Никаких недомолвок и притворства, все именно так, как он и хотел. Девушка не виновата в том, что он вдруг пожелал большего — не смирения и покорности… а взаимных чувств?

Он признался ей как дурак, зная ответ заранее, прекрасно понимая, что просто не может требовать от нее большего! Так от чего же ее слова так сильно ранили его?

Достигнув наконец капитанского мостика, Титус велел оставить его, после чего упал в кресло и взмахом руки погасил все экраны перед собой, отключил звук, чтобы остаться в тишине. Но это было ошибкой — его мысли стали громче, боль стала ощутимее.

Отношения — он всегда сторонился какой-либо близости с людьми и в итоге, когда другие учились понимать друг друга, дружить, любить и ненавидеть, посвящал все свободное время учебе. Он смеялся над сокурсниками, сбегавшими из корпуса на свидания, искренне не проявлял интереса к той чувственной стороне жизни, которая теперь настигла его и, казалось, погребла под осколками разбитого самообладания.

Мужчина усмехнулся своим мыслям. Боль в груди была не выдуманной, он физически ощущал, как она пульсировала под кожей, бередя старые раны — таким же беспомощным он чувствовал себя лишь однажды. На корабле проклятых базгулов, это ли не шутка судьбы? Титус До Готт, бесстрашная Галлская Фурия, был готов ко встрече с любым неприятелем, не важно насколько бы тот превосходил его собственные силы, но не к отказу какой-то смазливой девчонки.

Из пучины самобичевания и тяжелых мыслей его вырвала назойливая вибрация интерактивного браслета на запястье.

— Командующий До Готт, — огласил пространство голос старпома, — мы идем на сближение с метеоритным потоком. Направление изменено, скорость движения выше рассчитанной ранее, пересечение траекторий неминуемо. Ошибка в расчетах связана со вспышкой на ближайшей звезде Кантор-3.

Вот и кончилась тишина. Мужчина взмахом руки вернул питание экранам и панелям перед собой. У знакомой маршрутной сетки, где Танатос-4 был отмечен зеленой точкой, теперь появился тревожный красный тон. От небольшой окружности, помеченной как звезда Кантор-3, на корабль надвигался целый циклон маленьких красных точек и то были лишь наиболее крупные объекты движущегося к ним потока.

— Сколько до пересечения?

— Ноль целых четыре десятых а.е.

— Мощность потока?

— Сэр, вспышки продолжаются… новые данные могут быть не точны, но щиты и вооружение приведены в готовность. Прикажете включить систему оповещения?

Верно говорят, что беда никогда не приходит одна. Всего час назад ему доложили о том, что корабль минует зону прохождения метеоритного потока до точки пересечения траекторий. Перевести корабль на режим внешней опасности, значит заблокировать жилые отсеки и встревожить гостей. До Готту очень не хотелось отвечать на глупые вопросы До Аннара, тем более сейчас.

— Насколько велики риски?

Офицер Кан Базза внезапно замялся с ответом, что было вовсе на него не похоже.

— Сэр… мы в эпицентре. Предыдущие данные фиксировали плотность потока десять по шкале Ман Атара, но аналитики не могут подтвердить их в данный момент из-за помех, вызванных активностью звезды.

Все хуже и хуже. Корабль класса Танатос способен перенести воздействие потока до двенадцати по шкале, но и на десяти можно полностью израсходовать мощность и выйти в чистое пространство с истощенными щитами. Союзники на орбите Нарвиби еще были в пределах досягаемости, но это не спасет корабль, окажись он после выхода в зоне поражения вражеских сил. С другой стороны, откуда им взяться прямо здесь и сейчас?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В голове командующего До Готта мысли сменяли одна другую, но первое решение — встретить поток, все же оставалось предпочтительным, несмотря на все риски. Слишком мало времени и места для гиперперехода, кроме того это весьма опасный маневр! В обычное время подготовка к нему занимает минимум шесть часов и это при отсутствии гражданских на борту. Кроме того, находясь в эпицентре, нет смысла поворачивать назад и уж тем более останавливаться на месте — плотность десять по шкале Ман Атара означает, что ни в какой плоскости не удастся избежать столкновения.