Кварталы - Дмитрий Билик

там.

— Надеюсь, ты раздеваться не собираешься? — серьезно напрягся я.

— Нет, — опешил от моего вопроса Псих. — А надо?

— Типун тебе на язык. Просто сегодня день такой, странный. Все приходят с благодарностями, которые обретают совсем непредсказуемые формы.

— Ты про Кору? — посмотрел мне Псих прямо в глаза. — Я слышал ее голос. У вас что-то было, да, Шип?

— Не было ничего. Просто поговорили. Погоди, она тебе что, нравится?

— Ну так, — пожал плечами Псих. — Вроде того.

— Тогда не теряйся. А то смотри, тебя Слепой обгонит на повороте. Он хоть и старый, но пороха у него в пороховницах больше, чем у некоторых молодых. Еще что-то?

— В общем, спасибо тебе больше, — еще раз повторил Псих.

— Большое пожалуйста. Только ты и себя не принижай. Если бы не ты, сейчас бы все тут лежали. Я не в этом смысле.

Наш разговор, который, впрочем, близился к завершению, прервал шорох динамиков. Блин, а я уже почти забыл про тебя Голос. Почему мне кажется, что ничего хорошего ты не скажешь?

— Уважаемые жители и гости города, спешим предупредить, что из зоопарка сбежал орангутанг. Животное остро реагирует на яркие цвета и представительниц женского пола, к тому же обладает высоким либидо. Просим вас сохранять предельную бдительность.

Смотри какой веселый, почти анекдот пересказал. Но смеяться я не стал, потому что следом за объявлением послышался шелест волн. От одного этого звука меня мороз по коже пробрал. За окном, в которое минуту назад еще можно было разглядеть дом бывшего квартала Крыла, стелился густой туман.

Я не в первый раз почувствовал, что он напоминает мне некое живое существо. Которое с хищным оскалом наблюдало за тобой, изучало, ждало ошибки, чтобы нанести коварный удар.

— Чего стоишь? — спросил я Психа. — Давай быстро вниз.

На лестнице мы столкнулись с игольчатым Слепым. Рановато он вошел в боевую трансформацию. Пришлось спускаться медленнее и аккуратнее. Старик заметно нервничал, он уже достал ружье и явно был готов к любому повороту событий.

— Шлышали? — спросил Слепой. — Обезьяну какую-то пришлали.

— Из правительства, наверное, — отшутился я, чувствуя, что дергаюсь не меньше старика. — Щас посмотрим, что там за Кинг-конг.

В прошлой жизни мы были разными людьми. Каждый со своими привычками, индивидуальным ритмом, уровнем физической подготовки. Однако Город выработал новые рефлексы. Волна — это значит опасность. Максимальная. И на нее надо реагировать так быстро, как только можешь.

Потому во дворе оказались все. Последней, одновременно с нами, из подъезда с противоположного дома выбежала Гром-баба, на ходу наливаясь темным цветом. И Кора тоже перешла в боевой режим. Хотя, от нее-то тут будет какой прок? Вряд ли наш так называемый орангутанг сплошь состоит из металла.

— Алиса, сюда, живо! — крикнул я девушки, запоздало поняв, что не перешел в боевой режим. Опять придется одежду портить. — Кора, укройся в подъезде!

— Но… — попыталась возразить блондинка.

— Без разговоров! Так, Алиса, берешь карабин и занимаешь позицию там, — указал я девчонке место вдали от входов. — Магазин полностью заряжен, стреляешь только в случае крайней нужды. Если поймешь, что мы не справляемся.

— Ясно, — кивнула красотка. Да уж, ее короткие шорты и мягкие тапки меньше всего подходили для боя. — Остальные, по периметру. Действуем по плану. Громовна впереди, мы на подхвате. Лучше закончить все быстро. В первом раунде.

Но по поводу «быстро» у Голоса и волны были свои планы. Потому что шелест невидимого прибоя продолжал набегать, разбиваясь о скалы нашего терпения. Хуже самого ожидания может быть только гнетущеей нарастание опасности. Когда знаешь, что скоро ночное небо вспыхнет россыпью трассеров, пение птиц сменится взрывом от гранатометов, сладкий запах фруктовых садов уйдет, оставив после себя смрад перегревшегося оружия и крови…

— Дух, ты слышал, что с Никифоровым из второй роты? — раздался голос справа.

Я повернул голову и, к собственному удивлению обнаружил там молодого пацана, на вид чуть старше Крыла. Он укрыл сигарету в ладони, скорчившись в окопе, и жадно курил. Лейтенант строго-настрого запретил курить, это я тоже помнил. Где-то в горах работал снайпер.

— А че там с ним, Витька? — спросил громила с распухшей губой. Сам виноват, поспорил, что я его не уложу… Правая рука здоровяка ласково поглаживала цевье ручного пулемета Калашникова.

— Да я не тебе рассказываю, а Духу, — отмахнулся, пацан. — Так вот, нам тут аксакалы подогнали апельсинов местных. А Никифоров же с Дальнего Востока. У них там апельсинов хер найдешь. А если и найдешь, то стоить будут, как половина нашего «Крокодила». Так он сразу пол ящика заточил. Срет с обеда, как подорванный. В медчасти сказали, что таким древним незамысловатым образом организм избавляется от витамина C. А еще пообещали Никифорову после пару клизм поставить. В воспитательных целях.

Громила заржал, прикрывая щербину между верхних зубов здоровенной пыльной рукой, а после тихонько, чуть похрюкивая, засмеялся и сам курящий пацан. Он обернулся ко мне, и даже удалось разглядеть его зеленые, полные жизни и задора глаза, кривой, сломанный по малолетке нос, худые впалые щеки.

— Че, Дух, молчишь? Не смешно, что ли? Дух… Дух… Шипаштый!.. Шип!

Пацаны пропали, зато передо мной возник встревоженный Слепой с иглами, торчащими даже из лица. А жаркая ночь в субтропиках обернулась теплым вечером в Городе.

— Шип, ш тобой вше хорошо? А то будто отключилшя.

— Да так, задумался.

Ага, как же. Скорее действительно отключился. Получается, помимо случайно оброненных в разговоре фраз память может быть возвращена и похожестью в обстановке или ощущениях. Тоже вечер, неизвестность, предчувствие беды.

Громилу звали Семен Комаров, а худого пацана Витька Кравченко. В ту ночь оба они погибли. Точнее Комар сразу. Я помню его пустой взгляд и мускулистое тело, закрывшее собой единственную любовь Комара — пулемет. Витя прожил еще часа три в лазарете.

Впрочем, воспоминания не дали особой ясности. Что я был военным, уже и так стало понятно по ряду признаков. Вопрос — как долго? Где участвовал в боевых столкновениях? И как давно это было? Ладно, со временем разберемся.

— А то вроде началошь, — указал Слепой колючей рукой в сторону направления квартала Психа. — Угораздило же ночью волну пуштить. Не видно же не хрена.

В этом я вынужден был с ним согласиться. Обычно волны приходили утром, реже в обед, в сумерках — никогда. Учитывая пассивное участие городских электрических сетей в жизни населения, решение вполне разумное. Ну, что тут скажешь, все бывает в первый раз.

Однако опасения Слепого не нашли отражения в реальности. Голос тоже решил, что некоторые из членов моего гордого, пусть и маленького отряда, могут страдать «куриной слепотой». Потому расстарался