Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

— А ну ка дай это мне. — Сказал Кирилл и выхватил книжку из рук мальчика. Ему хотелось лучше понять, что там читал мальчишка. И почему эта книга была заляпана старой кровью.

От одних зарисовок у Кирилла стыла кровь в жилах. На них были люди… дети… вскрытые. А сами зарисовки были словно фотографии, детальные, сделанные мастером своего дела, человеком, умеющим держать карандаш в руках.

— Отдай! — Вскрикнул Лесогон и накинулся на Кирилла.

Персей увидевший это немедленно побежал к мальчику.

— Что здесь происходит? — Спросил он гневно.

— Он забрал моё! — Ещё больше разозлился Лесогон.

— Что это? — Спросил на этот раз Кирилл.

— Ничего! Отдай! — Ответил мальчик.

Но Кирилл не отдал, а бросил книжку Персею. Тот поймал её. Лесогон было побежал на старика, но завидев его недовольный взгляд, тут же остановился.

Персей надел очки и начал читать.

Чаровница подошла к нему. Ей хотелось понять, что за сыр-бор тут случился.

— Откуда у тебя это? — Лицо у Персея переменилось. На нём прорезались морщинки. Кажется, ему стало страшно.

— Не откуда. — Сказал Лесогон.

— Отвечай! — Вновь рассвирепел Персей. В последнее время он стал очень выходить из себя. Раньше такого за ним не наблюдалось. Это Кирилл помнил точно.

— У Шуппе забрал. — Ответил Лесогон с неохотой.

— Понятно. — И снова малейшая злость исчезла с лица Персея, и он положил книжицу себе во внутренний карман костюма. — Этому лучше быть у меня.

— А что это? — Спросила Чаровница, так и не разобравшись в чём тут дело.

— Мне тоже было б интересно узнать. — Сказал Кирилл. — Что это там за зарисовки с…

— Я объясню тебе потом. — Сказал Персей, словно строгий отец и пошёл ставить палатку.

Чаровница пожала плечами и пошла за ним.

— И кто вас вообще просил?! — Тихо, но грозно спросил Лесогон. В этот момент лошади разволновались. — Теперь я… — Лесогон махнул рукой и пошёл к лошадям. Те успокоились, а любимица мальчика вышла к нему из общего скопища.

На том всё и закончилось.

Егерь и Голем вернулись с целой охапкой хвороста, развели костёр и началась ночёвка.

Ночь была не столь холодной как предыдущие. Не особо большого костра вполне хватало чтобы согреться. Все ели не очень-то и вкусную похлёбку, приготовленную Егерем. Самому сталкеру она нравилась. Он хлебал её причмокивая и разговаривал с Кириллом. Тому было что поведать ему о радости отцовства и об ужасах первых лет этого отцовства, об его прекрасной Ие, об охоте. О-о-о… об охоте он мог говорить вечно. Сколько зверей он поймал, каких. Рассказывал и руками размахивал, с упоением говорил. И про кабана рассказал, и про оленя, и про то как напоролся на медведя и бросился в грязевую лужу. Говорил это, а сам думал, что если б сейчас перед ним сидел не Егерь, а давнёшний он, то не поверил бы сам себе. Изменился значит. Вот смотрит иногда в зеркало и не узнаёт. Вот точно помнил, каким он раньше был, румяным, весёлым, в лес не ходившим, да о том и не мечтавшим. Теперь совсем не такой. Рыжие волосы словно потускнели, да и меньше их вроде как стало. Лицо в следах, в шрамиках, что никогда не пропадут, и кожа словно бледнее стала, хотя Кирилл летом любит забраться на крышу избы и позагорать. Словно не принимает его кожа солнечных лучей, зато лесную тьму жрёт с упоением. Но и крепости, мужественности стало в Кирилле больше. Не пацан теперь всё же, а мужик, да работящий, семейный. М-да, прежний Кирилл в такое бы не поверил.

Утром, когда солнце ещё только думало, как бы ему встать, отряд двинулся дальше.

В первых, скудных лучах солнца, в лесу образовывались жутковаты тени. Можно было только догадываться каким тварям они могли принадлежать. Но не тени ужасали каждого путника, когда-либо ходившего через лес, а следы. Их было великое множество. Как оказалось, десятки различных животных и даже не совсем животных обходили лагерь, осторожно и потихоньку. Так, что даже Голем, Чаровница и Егерь, стоявшие на страже в эту ночь, не смогли их обнаружить.

Вот так вот и гибнут целые караваны из пары десятков профессиональных военных. И ведь никакие дозорные, ловушки и прочая хератень не поможет. Это просто для виду, для душевного спокойствия. Плацебо. Ну вот увидит дозорный готовящуюся напасть стаю, сигнальная ловушка, пустит ракету горящую ярко красным вверх, и что с того? Ничего ведь по сути не изменится. Всё равно ведь подохнет куча народа, если даже не все. Не каждому зверю хватит автоматной очереди в брюхо, чтобы склеить ласты, кому-то ведь даже гранаты взорвавшейся под лапами не хватает. Кому-то крупный калибр подавай и лучше всего залпом, а кого-то только огнемётом отогнать можно. Слава богам, что подобная дрянь сейчас в спячке. Но на такой мизерный отряд и большой стаи волков может хватить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Стоп. — Приказал Егерь спустя три часа пути.

В тот момент уже совсем рассвело, и Егерь увидел стоящего впереди человека в маскхалате с белой, вязанной шапкой на голове и автоматом с большим глушителем. Человек не пытался прятаться, специально встал посреди пути и почёсывал затылок.

— Федька, ты ли это?! — Громко и отчётливо спросил человек, теперь начав трогать бородку.

— Я! — Тоже громко ответил Егерь. — Изменился же ты Первач! Бороду отрастил!

— Ага! Какими судьбами к нам?!

— По делу! Помощь ваша нужна! — Встрял в разговор Персей. — Мне необходимо поговорить с полковником! Это очень важно!

— Извините, но полковник никого к себе не принимает, да и «Честь» на данный момент помощью не занимается, товарищ Персей.

— Это из-за вашего похода на запад?! В Германию?! Мы как раз насчёт этого!

Первач, профессионал что умел как никто другой скрывать эмоции, не смог удержать их в себе. Удивление вылезло из него, нарисовалось на его лице.

Со всех сторон послышались ели слышимые щелчки предохранителей.

— Нам нужно туда же! — Поспешил пояснить Персей, подумав, что его не так поняли.

Первач посмотрел на старика, потом на каждого пришедшего с ним, особенно долго он разглядывал Егеря, его глаза.

— Езжайте за мной. — Сказал Первач и развернувшись, повёл отряд к базе.

Через пятнадцать минут впереди стал слышен шум. Он был разнообразен. Где-то там стучали молотки, пилили пилы, ревели моторы. Там происходило что-то грандиозное и каждый член отряда в этом убедился, ещё только подъезжая к поляне.

Она была вычищена от снега до самой травы. От самой травы мало чего осталось. Всю её, как и землю изъездила какая-то гусеничная техника. Посреди поляны стояли махины, ранее видимые Кириллом разве что на картинках. Вертолёты. Огромные. Рядом с ними располагались десятки, если не сотни ящиков. Нутро железных монстров снималось, разбиралось, перебиралось и заменялось. Сильно заржавевшие элементы конструкции, срезались и на их место ставились более или менее сохранившиеся. Иллюминаторы превращались в бойницы, в проходах ставились пулемёты. И даже пара энтузиастов рисовали на корпусах знаки «Чести». Всего вертолётов было три.

Место работ окружалось дополнительными укреплениями, пулемётными точками. А за ними были расставлены прожектора, видимо, чтобы работы велись днём и ночью.

— Какие хреновины. — Сказал Голем.

— Ми-26. — Похвастался Первач, только этого никто не оценил. Люди тут вертолёт то впервые увидали, а он уже моделью хвастается.

На подступах ко входу в бункер у гостей забрали оружие. Егеря проверили особенно тщательно, с недовольными рожами. Не доверяли. Он хоть и оправдан лично полковником, но доверия к нему из-за этого не прибавилось. Один раз предал, значит ещё раз может предать.

Вход тоже теперь охранялся лучше. Были установлены дзоты, увешаны колючей проволокой, деревянными кольями и заставлены пулемётами, крупнокалиберными с прицелами как сеть паутины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тяжёлую дверь входа отварил крупный как богатырь солдат. Знающий человек, мастер, посмотрев на его форму, на его снаряжение, на бронь, изумился бы. Такого нигде не делали. То, что было надето на солдате являлось вершиной, максимумом того, что можно было сделать в эти времена. Если в одежде или снаряжении пытливый взгляд и мог заметить детали экипировки современных государств, то лишь с большим трудом. Всё было тщательно изменено, улучшено, дополнено. Каждый ремешок, застёжка, подсумок были на своём месте. Гости рядом с солдатами «Чести» выглядели как аборигены.