Можно и нельзя (сборник) - Виктория Токарева

Катя протянула ей визитку с указанием факса и телефона, Сморода спокойно попрощалась и ушла.

Через неделю пришел факс от Смороды с реквизитами банка. Катя переправила все деньги минус комиссионные. Еще через неделю раздался звонок. Это звонила Сморода, чтобы сказать одно слово:

— Спасибо. — Она была немногословной.

— Как вы поживаете? — не выдержала Катя.

— Я поживаю на океане. Хожу каждое утро по десять километров.

Катя не поняла: хорошо это или плохо — десять километров каждый день.

— Вам там нравится? — проверила она.

— Теперь уже нравится…

Сморода молчала. Кате не хотелось с ней расставаться, но ничего другого не оставалось.

— До свидания, — попрощалась Катя. Положила трубку и пошла вниз.

Надо было влиться в стадо, бегущее к корыту. Внизу ждал Костя, чтобы облегчить и украсить этот бег, сделать его радостным, почти сверкающим. Подставлял руку, плечо и сердце. Пел под гитару — ретро и современную попсу.

Катя спускалась по лестнице и думала: как хорошо, что есть на свете музыка и Сморода — территория любви и благородства.

Костя отвез Катю домой.

Перед тем как выйти из машины, она долго сидела. Потом сказала:

— Не хочется уходить.

— Не уходи, — отозвался Костя.

Это была его мечта — приватизировать Катю в собственность.

— Не могу.

— Почему? — не понял Костя. — Разве это не от тебя зависит?

— Александр выкинет меня из дела. Он хозяин.

— Я буду твой хозяин.

— Хозяин без денег — это не хозяин.

— Тогда иди домой…

Катя имела манеру давать надежду, а потом ее забирать. И тогда Костя, взметнувшись душой, шлепался этой же душой в лужу, ударялся сердцем.

Катя сидела.

Костя открыл ей дверь. Катя медленно выгрузила ноги, потом остальное тело.

— Что для тебя важнее, деньги или чувства? — спросил Костя.

— Все! Я не могу жить без любви и не могу жить без дела.

Катя скрылась в подъезде.

Костя предлагал ей выбор. А зачем? Когда можно иметь то и другое. Это было обидно для Кости. Он мог бы погрузиться в тягостные мысли, но его отвлекала малая нужда. Костя понял, что не доедет до дачи. Отлить было негде: набережная освещалась фонарями.

Костя въехал во двор. Двор был сквозной, напротив — широкая арка.

Костя вылез из машины, остановился возле багажника и принялся за дело. Струя лилась долго, дарила облегчение, почти счастье. Физическое счастье уравновешивало душевную травму.

Не отрываясь от основного дела, Костя успел заметить: в противоположной арке возник молодой человек. Он бежал, и не просто бежал — мчался с такой скоростью, будто собирался взлететь. Еще секунда — ноги перестанут толкать землю и он взлетит, как реактивный снаряд.

Снаряд за несколько секунд пересек двор, поравнялся с Костиной машиной и метнул в раскрытую дверь какую-то тяжесть типа рюкзака. Промчался дальше, нырнул в арку, которая была за Костиной спиной.

Костя обернулся — никого. Был и нет. Парень буквально побил мировой рекорд по бегу на короткую дистанцию. Правда, неизвестно, сколько он бежал до этого.

Костя закончил дело. Поднял молнию и увидел перед собой две зажженные фары. Во двор въезжала машина. Она проехала до середины и остановилась. Оттуда выскочили двое и беспокойно огляделись по сторонам. Двор был темен и пуст, если не считать Кости. Один из двоих приблизился к Косте и спросил:

— Здесь никто не пробегал?

— Я не видел, — соврал Костя. Он помнил разборку с Филином и не хотел повторений.

Было ясно, что первый убегал, а эти двое догоняли. По тому, КАК убегал первый, легко догадаться, что он уносил свою жизнь. Не меньше. Он сбросил рюкзак, как сбрасывают лишний груз с перегруженного вертолета.

Второй внимательно глядел на Костю и тем самым давал возможность рассмотреть себя. У него были большой нос, узкие и даже на вид жесткие губы, брови, стекающие к углам глаз. Он мучительно кого-то напоминал. Шарля Азнавура — вот кого, понял Костя.

Азнавур покрутил головой, досадливо сплюнул. Пошел к своей машине. Костя видел, как машина попятилась и выехала тем же путем, что и въехала.

Все произошло за три минуты, как будто прокрутили микрофильм с четкой раскадровкой:

1. Бегущий парень-снаряд.

2. Скинутый рюкзак.

3. Машина с фарами.

4. Общение с Азнавуром.

5. Отъезд машины.

Все. Микрофильм окончен. Действие тускло освещалось редкими фонарями. Никаких шумов, если не считать падающей струи в начале первой минуты.

Костя сел в машину. Рюкзак залетел на заднее сиденье, притулился в углу, как испуганная собака. Взрывчатка, испугался Костя. Но кто будет бегать со взрывчаткой…

Костя перегнулся, потрогал рюкзак. Под пальцами — бугристое, твердое. «Деньги», — промелькнуло в мозгу. Он сначала догадался, а потом уже увидел. Растянул веревку на рюкзаке, сунул руку и достал пачку. Перетянута резинкой. Зелень. Стодолларовые купюры.

Костя испытал двойное чувство: беспокойство и покой. С одной стороны, это очень странно и неожиданно — получить мешок с деньгами. А с другой стороны, ничего странного. Он их ждал. Правда, Костя полагал, что деньги упадут с неба, а они залетели сбоку. Подарок судьбы. Судьба любит Стрельцов и делает им подарки.

Однако за такие подарки могут и пристрелить. Костя вспомнил бегущего — убегающего, и второго, похожего на Азнавура. Оба бандиты скорее всего. Вор у вора дубинку украл.

Костя тронул машину с места, не дай Бог бандиты вернутся. Выехал в арку, переключил скорость — вперед, по набережной к Ленинским горам. Оттуда — на Ленинский проспект. Строй сменился, но все осталось Ленинским.

Костя смотрел перед собой, размышлял: может быть, выкинуть этот рюкзак, от греха подальше. Но тогда его найдет кто-то другой, Скорпион или Козерог.

Второй вариант: отвезти в госбанк. Однако сейчас государство тоже ворует, иначе откуда такое тотальное обнищание граждан? Отдать государству — значит бросить в дырявый мешок… Может быть, отвезти в милицию? То-то милиционер удивится. Заберет деньги, а потом пристрелит Костю как свидетеля.

Машина встала. Наступило время пик. Впереди тянулась километровая пробка. Машины трубили, как слоны. Казалось, что пробка никогда не рассосется.

Косте очень хотелось убрать себя с трассы, он свернул в первый попавшийся рукав и вдруг сообразил, что находится недалеко от своего дома. Свернул под светофор и оказался на своей улице. Здесь пробки не было. Костя свободно устремился по привычному когда-то маршруту. Как изменился Костин маршрут… Как это грустно и грубо и прекрасно. Но жизнь вообще груба и прекрасна, а главное — непредсказуема. Еще утром Костя был нищим, а сейчас он миллионер и держит жизнь в своих руках, если не считать рук Азнавура.

Костя резко затормозил машину, взял из бардачка отвертку. Вышел и, присев на корточки, открутил номера — сначала впереди машины, потом сзади. Открыл багажник и бросил туда номера. Азнавур мог запомнить номера, а это опасно. Теперь Костина машина была безликой. Просто светло-бежевая «пятерка». Мало ли таких на дороге. Если остановит милиционер, Костя что-нибудь наврет, откупится. Даст одну купюру из пачки. Костя оглянулся на рюкзак, прикинул, сколько там пачек. Не меньше ста. Каждая пачка по десять тысяч. Значит, миллион. Костя погладил рюкзак, как собаку по спине. Радость медленно, но полно заливала все его существо. Примешивалась уверенность: ТАК и должно было случиться. Компенсация судьбы.

Катя говорила: «Хозяин без денег — не хозяин». А теперь он хозяин с деньгами, с гитарой и красным шарфиком. Красавец. Плейбой, как молодой Кеннеди, хотя его больше нет. Как Майкл Джексон, хотя Майкл — не мужчина, а существо, совершенное двигательное устройство. Значит, как кто? Как Костя. Этого хватает.

Дверь отворила жена в ночной рубашке. Она болела, стояла бледная, лохматая, с закутанным горлом.

Обычно при появлении Кости она что-то демонстрировала: показное равнодушие, поруганную любовь, христианскую покорность судьбе. Сегодня жена была совершенно естественная, спокойная, немножко ушастая. Когда-то эти уши-лопухи вызывали в Косте нежность и восторг. Ему казалось, что он любит ее именно за уши. Милый недостаток оттенял достоинства. Жена была составлена из одних сплошных достоинств. Но как оказалось, мы любим не тех, кто нам нравится.

— Раздевайся, — спокойно предложила жена.

Костя снял дубленку и шапку. Остался в твидовом пиджаке и шарфике. Жена всегда издевалась над его манерой прихорашиваться, но это ей скорее нравилось. Костя обнял жену. Она спокойно переждала этот дружественный жест.

Рюкзак Костя оставил в машине, задвинул его под сиденье. Было бы странно явиться в дом с миллионом, а потом унести его обратно. Надо либо отдавать весь рюкзак, либо не показывать.