Время одиночек - Артем Каменистый

- Северяне живут за морем. У них есть флот. Нам будет нелегко высадиться на нашу родную землю. Но если нас отбросят назад, мы можем здесь продержаться долго, и умереть достойно. Главное, сразу выжечь язвы городов на этом побережье. Тогда северянам негде будет высаживаться, и мы сможем атаковать их отряды на незащищенных берегах. Им придется нелегко. В крови захлебнутся. Мы долго продержимся, но все равно погибнем. Но погибнем как воины. Я так хочу. Жить изгоем позор. Уж лучше так.

Ришак не стал терзать костер, просто протянул к нему ладони:

- Все вы знаете, что я хитер. Почему решили, что я хочу смерти нашему народу? Мы должны жить. И жить на нашей земле. У родного огня, а не возле этой жалкой его искры.

Костер при последних словах Ришака затрещал, поднял сноп искр.

- Да, северяне сильны как никогда. Сильнее уже быть невозможно. Жизнь это движение. Раз их сила расти уже не может, она будет уменьшаться. Жизнь это равновесие. Если кто-то набрал слишком много силы, соседи будут стремиться выровнять его с ними или вообще сделать беспомощным. У северян нет друзей - есть завистливые союзники, только и ждущие момента, чтобы ударить в спину. У северян нет врагов - есть покоренные народы, которые ждут удобного случая, чтобы восстать. У северян нет армии - их воины это наемники и отряды из покоренных народов. Прославленные имперские солдаты теперь простые рекруты из нищих крестьян, им не за что воевать - их лачуги захватчики будут грабить не сильнее, чем сборщики налогов. Их вожди изнеженные аристократы не похожие на мужчин, им неведомо чувство родины, самое ценное для них, это грязный зад друга и кувшин с крепким вином. Они продают своих жен и дочерей. Они ищут лишь удовольствия. Удовольствия они покупают. Сила развращает.

Они прогнили. Ими правит даже не император, ими правит это:

Ришак взмахнул рукой, по камню зазвенели монеты, с презрением процедил:

- Вот их правитель. Вот тот, кто их победил. Так неужто мы слабее этих металлических бляшек? Северяне сильны лишь до тех пор, пока никто не сомневается в их силе. Дай повод в этом усомниться, и это будет конец. Шакалы рвут старого льва, выказавшего свою слабость. Так порвут и северян. Надо только показать шакалам, что лев уже не тот что раньше. Время для этого пришло - нам был дан знак.

При этих словах все воины на миг встрепенулись, растеряв невозмутимость. Шег, вообще вскочил, развернул к Ришаку лицо, изуродованное чудовищным шрамом. Исковерканные губы чуть ли не выплюнули:

- Знак?! О чем ты?!

Ришак не спешил с ответом. Нежась под нетерпеливо вопросительными взглядами собравшихся, он огладил клинышек бороденки, медленно протянул ладони к огню, степенно поинтересовался:

- О чем говорит четырнадцатая строка Второй Книги Исхода?

Ответил все тот же изуродованный шег:

- "И ребенок испепелит дракона северян".

- Вот! - Ришак назидательно воздел ладонь с вытянутым пальцем. - А что означает "ребенок"? Ребенок это юноша, не ставший еще воином. Вы думаете зачем я привел сюда этого мальчика, не ставшего воином? Зачем посадил в наш круг по правую руку от себя? Вы знаете Ришака, и знаете: Ришак уважает обычаи. И сейчас он от них не отступил. Тимур не посвящен в воины. И он не посвящен в наше братство. Он даже не знал о нем. Но Тимур убил дракона. Дракона северян. Он тот ребенок, о котором сказано в четырнадцатой строке.

- Дракон был какой-то не такой, - неуверенно отозвался Гонир. - Да и Тимур великоват для ребенка.

- Дракон это дракон, - безапелляционно заявил Ришак. - А раз Тимур не воин то ребенок. Мальчик. Или кто-то думает что это девочка?

- Этот твой ребенок убил моего племянника, - мрачно заявил оламек. - Хотел бы я побольше таких детей нашему народу.

- Да, Тимур необычный мальчик, - согласился Ришак. - Он сын моей дочери и человека с неба. Он не прошел посвящения, но уже убивал воинов. И он убил дракона. Не просто убил - он его сжег. Какая разница какой это был дракон? Это дракон с севера - вся пакость приходит оттуда. Эти вонючие сыны мужеложцев погрязли в гнусности. Они даже наших драконов, наших старых понятных драконов смогли извратить. Драконы у них теперь разные. Есть ездовые, доставляющие солдат и магов. Есть разведчики, способные очень долго лететь над враждебной землей, высматривать все, и их глазами смотрит маг. Есть драконы таскающие грузы. Есть драконы бросающие на врага каменные ядра и зажигательные снаряды. Есть драконы в доспехах, они нападают на отряды врагов, дышат огнем. Есть драконы размещающиеся на кораблях. Что странного в том, что теперь есть драконы из железа?

Возразить Ришаку никто не смог - слова его были убедительны.

- Значит одно из пророчеств уже исполнилось, - констатировал изуродованный шег.

- Значит пора, - кивнул оламек. - К стыду своему я запамятовал строки в начале книги. Что там еще говорится? Может еще что-то уже сбылось?

- Не слышал я, чтобы сбылось, но пятнадцатую строку мы сделаем сбывшейся, - загадочно заявил Ришак.

- Это как? - дружно произнесли сразу несколько воинов.

Ришак обернулся к шегу:

- Напомни всем, о чем в ней говорится.

Тот степенно, без запинки произнес:

- "И море расступится перед ним, и воссоединится он с другом своим, и даже солнце врагов не помешает этому".

- И что, по-вашему, означают все эти слова?

Шег пожал плечами:

- Обе книги писали несколько человек. Писали их со слов пророков, уцелевших после потери Гнезда. Уцелело их немало, но почти все они были не в себе. Их трудно было понять. Еще труднее записать их слова для потомков. Толкований много. Очень много. И все разные.

Ришак опять воздел руку:

- А что если пятнадцатую строку оторвали от четырнадцатой ошибочно. Прочти их вместе.

- И ребенок испепелит дракона северян. И море расступится перед ним, и воссоединится он с другом своим, и даже солнце врагов не помешает этому.

- Вот видите! Если читать все вместе, получается связно. Получается, что ребенок убивает дракона, а потом перед ним расступится море и там, за морем, он воссоединится с другом своим. С драконом уже все ясно. Море - пошлем Тимура за море, пусть вернется на нашу землю. Это можно считать воссоединением с другом.

- А при чем тут солнце? - не сдавался шег.

- А какая разница? Мало ли что несли тогда пророки, а записывали за ними и вовсе неучи. Что может Тимуру помешать? Да ничего. Надо добраться до города на побережье, сесть на корабль, и скоро он будет на нашей родной земле. Так что никакое солнце и впрямь не помешает.

- А зачем вообще ему куда-то ехать? - уточнил оламек. - Как мы скажем, так и будет. Скажем, что пророчество начало выполняться, значит начало.

Ришак покачал головой:

- Мы кость этого народа. Все лучшие воины состоят в нашем братстве. Так было не всегда. Это началось тогда, когда первый изгой ступил на эту землю. Потеряв свою землю мы знали - когда-нибудь мы вернемся. Братство наше создано было для возвращения. До него нашим народом правили жрецы. Мы потеряли Гнездо, и наши жрецы лишились своей силы. Они стали жалкими шаманами. Но память о старом живет. Они все еще мнят себя силой, на что-то годной. Они не братья наши. Они будут шептать дурное. Но они не пойдут против Книг Исхода - книги эти написаны жрецами. Мы закроем их рты их же текстами. И им придется это сожрать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});