Несовместимость - Илана Л

что? Смириться? Господи, да я с ума сойду от ревности, когда Рома будет проводить время с ребенком и его матерью! Да Аня уже теперь требует от него поддержки, которая должна выражаться в регулярных встречах, в постоянном общении. Что же будет потом? И главное: как я посмела забрать у ребенка отца??? Что же я за дрянь???

 

 

Долго мерила шагами квартиру, рыдала, и снова думала, думала, думала. Калейдоскопом звучали в ушах обрывки ее зловещих фраз. Поначалу, призывала на помощь всю свою выдержку. Мой мир вновь стал рушиться, так заново не построившись. Бросало в дрожь, и только могла догадываться какой ад ждет всех нас впереди. Чертов снимок, оставленные Аней, мозолил глаза. Так и нe смогла взять его в руки. 

 

У них будет ребенок! Ребенку нужен отец!

На улице стемнело. В темноте я сидела на подоконнике в кухне, пыталась влить в себя чай, промочить пересохшие губы и горло, и рассматривала небо. Боль волнами накатывала на меня. C ума сводила. Но, в конечном счете, я просто смирилась, сделала свой выбор.

Ауди резко выехала из-за поворота, шины громко скрипнули по асфальту. Наблюдала как Рома вышел из машины. Неистовое желание его видеть и чувствовать, стереть прошлое, замести следы наших ошибок вкупе со жгучим желанием абсолютно ничего не питать к этому человеку, забыть. 

Внезапно, Рома поднял глаза вверх, на окно. Уверена, он меня yвидел. Потрясенно вглядывался. Резко кинулся к подъезду. А через пару минут в прихожей зажегся свет. С шумом ворвался в кухню. Стоял и смотрел на меня, a я медленно повернула к нему голову и так же впитывала его родные черты лица.

Как всегда, одет он был безупречно: темные джинсы, идеально подчеркивающие его фигуру и свитер из мягкой шерсти пепельно-серого оттенка.  До одури хотелось вскочить и броситься ему на шею, но я осталась сидеть неподвижно.

–  Даша... – на выдохе произнес он, – ты вернулась.

Улыбаясь, запустил руки в волосы. Молниеносно преодолел небольшое расстояние, схватил в охапку. Я обмякла, но через секунду прижалась к его груди, сильно зажмурилась, и расплакалась.

– Дарен, ты чего? – не понимал Рома. Обхватил мое лицо ладонями. – Я так рад, уже и не надеялся.

Рома потянулся губами к моим, прижался с трепетом, а я еще сильнее разрыдалась. Так горько!

Задыхалась в рыданиях, моя спина коснулась холодного стекла окна. Скользящим поцелуем прошелся от одной стороны уголка губ к другой.

– Дарен, родная, прошу, не надо, – просил он.

Неистово прижимал к себе.

А я не смогла совладать с собой. Как быть, когда он - моя жизнь, мой кислород?

Пересилила себя. Наверное, от того, что адская разрывающая боль внутри жгла все внутренности. Разъедала так, что казалось еще секунду и больше меня не будет. Но я была. И это еще больше сдавливала сердце, заставило признаться самой себе, что лучше не будет. Никогда не будет. Тошнота от всей этой грязи. Сплошная чернота.

– Ром...я ухожу...навсегда, – тихо произнесла я.

Он замер. Видимо, не захотел верить в услышанное. Знала, что Рома не промолчит, не скажет:" Уходи ".

– Даша, я все сделаю для тебя! Ты никогда не будешь чувствовать себя обделенной. Только не бросай меня, пожалуйста.

Рома пальцем провел по моей щеке. А я судорожно всхлипывала. Он обхватил пальцами щеки прижался лбом в мой лоб. Его горячие дыхание давило, подавляло волю, наполняло отчаянием.

Закрыла глаза, покачала головой.

– Нет, я просто не смогу, – мое сердце сжималось в тиски.

– Даша, я не могу изменить прошлое, черт возьми!

Никто не сможет изменить, любимый...

Рома положил руки на подоконник, желваки заходили по его лицу.

Отвернулась к окну, рассматривая ночную улицу в фонарях.

– Я хотела бороться за нас, Рома. Правда. Даже была готова на лечение, –  заметив, что любимый собирается меня перебить, я заговорила быстрее. Только бы он не успел подобрать нужные слова! Тогда вся моя решимость насмарку. Не смогу озвучить решение. И продолжим мы бежать по замкнутому кругу. Я, Рома и Анна. – Я не дура и знаю, что на этом проклятом свете чудес не бывает. Не бывает! Но ради тебя готова была попробовать поверить в чудо…

– Дашенька…

Я резко прервала его, махнув рукой. Нет. Только не слушать ласковые слова, не смотреть в любимое лицо. И так этот разговор слишком трудное испытание…

– Знаешь, Ром, я хотела восстановить в душе то чувство, когда мы только познакомились и стали жить вместе. Помнишь, мы оба верили в светлое будущее, строили планы и даже не сомневались, что все у нас выйдет?

– Я по-прежнему считаю, что у нас все получится. Нужно только…

– Я не верю в полумеры, любимый.

Рома непонимающе нахмурился и мне тут же захотелось заботливо разгладить эту складку между его бровями, обрушиться нежными поцелуями пока тревога из любимых глаз не исчезнет. Но я больше не имела на это право. А может и никогда не имела?

– Я не вынесу постоянного присутствия в нашей жизни другой женщины. Просто не смогу. Прости.

– Даш, ну что ты такое говоришь? – он все еще не слушал меня или просто не хотел слышать.

– Рома, как ты не понимаешь? Ребенку нужен отец. Твоему. Ребенку. Ты. Нужен! Не по воскресеньям или средам, круглосуточно, ежеминутно!

– Разве я отказывался от ребенка? – нехорошо прищурился он.

Не понял, не смирился с неизбежным, просто разозлился. В этом весь Рома. Мой любимый упрямец. Жаль, что моим ему осталось быть несколько мгновений. И как я это вынесу? Уже так невыносимо жгло в груди, будто сердце рвалось наружу. К любимому. Глупое, женское сердце. Не понимало ведь, что так будет лучше. Всем. А в первую очередь маленькому ребеночку. Еще не рожденному, но уже такому важному человечку. Чуду.

– Ребенок-то не виноват ни в чем, – провела пальцем по стеклу. За окном дождь усиливался, люди спешно открывали зонты, торопились домой.

– Дашенька, ну что за глупости? Аня скоро родит и все, не будет ее больше в нашей жизни. Она мать моего ребенка и больше ничего.

Рома прижимался ко мне, шептал в губы. Его руки дрожали, от чего я сама начала трястись. Словно в ознобе.

– Ты сам веришь в то, что сказал?

Как ее не будет? Она сюда приходит, рассказывает о каких-то фотосессиях, умоляет оставить ее мужа. ЕЕ мужа.

Рома ничего не ответил. Оттолкнулся от