Девочки с блестящим будущим - Венди Кацман

сказать! – закашлялась Винни.

Выплюнув в ладонь дымящуюся картошку, она тут же потянулась за куриной ножкой, но Марен шлепнула ее по руке.

– Прекрати! Сядь за стол и поешь нормально. Как прошел день?

– Классно, если не считать женщины, которая зашла вместе со мной в автобус и потом всю дорогу на меня пялилась.

– Странно. Как она выглядела?

– Без понятия. Мне не удалось ее рассмотреть. Она натянула бейсболку на глаза и прятала лицо в воротнике пуховика. А еще, по-моему, на ней были черные штаны для йоги.

– Наблюдательная ты моя. Да под твое описание подходит любая мамаша Сиэтла.

После беседы с Тедом Марен начала опасаться, что либо Келли, либо Алисия попытаются надавить на Винни. Учитывая, что нога Алисии никогда не ступала на подножку общественного транспорта, загадочной женщиной могла оказаться только Келли.

– Возможно, это была миссис Вернон?

– Невозможно. Та была однозначно моложе и стройнее. Кроме того, миссис Вернон я бы узнала в любом случае. Попробуй не узнай эту школьную ведьму! Только окажешься одна в коридоре, она – крибле-крабле-бумс! – возникает перед тобою из воздуха и спрашивает: «А в какой университет, деточка, ты поступаешь?»

– Мило, – вздохнула Марен. – Может, ты этой женщине просто кого-то напомнила?

– Может, – скептически скривилась Винни.

А что, если Келли или Алисия наняли частного сыщика, чтобы покопаться в грязном белье и выудить сведения, способные закрыть Винни дорогу в Стэнфорд? Безумно, но вероятно. Вот и еще одна причина заставить дочь навсегда позабыть о Стэнфорде. Как только прекратится это безумие, они снова заживут спокойно. Марен решительно стиснула зубы. Пора положить конец недомолвкам.

– Винни, нам надо поговорить… – Вытащив из шкафа две тарелки, она протянула их дочери.

– Ого, как все серьезно, – хихикнула Винни, выдвигая ящик буфета и доставая из него две вилки. – Дай угадаю… Хочешь обновить гардероб? Я – за!

– Очень остроумно, – разместив противень на подставке, Марен села за стол. – Но ты права: разговор ожидается серьезный.

– Я тебя слушаю… – Винни положила на тарелку еду.

– Пару дней назад я встречалась с мистером Кларком.

– Да? – Глаза Винни на секунду расширились, но она тут же опустила их и занялась раскладыванием салфетки на коленях. – И что он хотел?

– Неважно, что он хотел, важно, что он мне сообщил. – Марен выразительно поглядела на дочь. Та неимоверно облегчила бы ей задачу, если б чистосердечно во всем призналась. Однако девочки-подростки славятся тем, что не ищут легких путей для своих мам. – Он сказал, что ты до сих пор собираешься подаваться в Стэнфорд. Это правда?

– А если и так, то что? – хмыкнула Винни.

– А если и так, то меня это очень тревожит. Во-первых, ты беззастенчиво мне врала. А во-вторых, на тебя ополчились Стоуны. Брайан заявил, что Алисия взбеленилась, и угрожал выбросить меня с работы. Ты подставила меня своей ложью, и мой работодатель решил, что я лгала ему прямо в лицо. Ты соображаешь, в какую страшную передрягу ты нас втравила?

– Брайан – идиот, а у тебя паранойя, – не поднимая глаз, буркнула Винни, заглатывая картошку.

Разозленная, что Винни уводит разговор в сторону, Марен грохнула вилкой о стол и свирепо уставилась на дочь.

– Вернемся к вопросу о Стэнфорде. Я полагала, мы сошлись на Вашингтонском университете. Итак, я жду прямого и честного ответа. Немедленно.

Винни неторопливо дожевала картошку и обтерла салфеткой рот.

– Ладно. Я еще точно ничего не решила, но, вероятнее всего, буду подаваться в Стэнфорд. Я специально ничего тебе не говорила, знала, как ты распсихуешься. Да и вообще я подумала, лучше тебе ничего не знать, иначе Алисия сразу обо всем догадается – ты же совсем не умеешь врать.

– Неужели? Просто я никогда тебе не врала!

– Вот именно. Потому что ты знаешь, что я знаю, что ты совсем не умеешь врать. – Винни картинно приподняла брови.

Марен усмехнулась, пряча довольную улыбку, – все-таки ее дочь не прожженная лгунья. Мелочь, а приятно.

– Тогда подумай вот о чем: стоило тебе соврать про Вашингтонский университет, как на меня тут же окрысился работодатель и вызвал в школу директор, а за тобой стали шпионить в автобусе. Многовато случайностей, не находишь? Честное слово, я понятия не имею, чего от этих людей ждать. Это меня и пугает.

– Забей, мам. Никто, кроме консультационного центра, не в курсе моих планов. Они там помешаны на конфиденциальности и твердят как по писаному, что никого не касается, куда мы поступаем. Я никому ничего не говорила, кроме мисс Лоусон. И чего мистеру Кларку неймется? Его какое дело? Может, он просто воспользовался случаем, чтобы заманить тебя в школу и пригласить на свидание?

Винни жеманно повела плечами.

– Не стоит так уж уповать на конфиденциальность, Винни, не будь наивной. Люди далеко не всегда следуют правилам. Что же до мистера Кларка – забудь. Никаких свиданий он от меня не добьется.

Марен в изнеможении, словно девочка-подросток, уставшая от материнских наставлений, закатила глаза. Знай наших!

– А почему нет? Могла бы и ответить бедняжке взаимностью. Или ты лесбиянка или еще кто? Если что – не парься. Мне фиолетово. Но видно же, как он по тебе сохнет который год. Кстати, все наши девчонки считают его лапочкой. И для своего возраста он очень даже неплохо сохранился.

– Хватит уклоняться от темы! – унимая вспыхнувший в груди жар, Марен глотнула ледяной воды. – Ну какого лешего мы топчемся на одном месте? Если в гробу ты видала Вашингтонский университет, давай это обсудим. И я никак не пойму, с чего ты так зациклилась на Стэнфорде? Медом там, что ли, намазано? Из-за него мы рискуем потерять всё! Неужели нельзя выбрать другой университет? Ты ведь лучшая ученица, да и твой козырь, по уверению мисс Лоусон, везде примут на ура.

– Блин, как бы тебе объяснить, мам… Знаешь ли, в отличие от других учеников академии, меня лишили наслаждения прокатиться по дюжине универов Лиги плюща, чтобы все разузнать и определиться с выбором.

Удар. Причем ниже пояса. Марен работала не разгибая спины, лишь бы дочь не чувствовала себя особо ущемленной по сравнению с ровесниками, и обычно Винни принимала ее скудные дары с благодарностью. Поэтому укор, прозвучавший в ее словах, был совершенно несправедлив.

– Ой, подумать только. Знаешь, тут изобрели такую зашибенную штуку… как же ее… Ах да – интернет! Слыхала о таком? Так вот, прикинь, мне сказали, стоит набрать там название университета – и вуаля, – Марен воздела руки, – перед тобой откроется мир мечты и фантазии.

Положив вилку и нож на стол, Винни застыла, глядя в тарелку.

– Хорошо. Мне также нравится Браун. Демократичный университет с превосходной программой финансовой поддержки, которая, если я туда поступлю, покроет все затраты на обучение. Правда, там жутко холодно, и он у черта на куличках, так что, вероятно, мы с тобой расстанемся на долгие годы. Кроме того, в него нацелилась Тенли Тейлор. Боюсь, она жутко разозлится, если я подам туда документы.

– А ты уже написала дополнительные эссе для Брауна? – поинтересовалась Марен, надеясь, что дочь оценит ее новоприобретенное умение вдаваться в подробности вступительного ритуала.

– Да, написала. На всякий случай.

– Отлично. Значит, Браун.

– А как же Тенли?

– А что – Тенли? Купила она этот Браун? У тебя столько же прав туда поступать, сколько и у нее.

– То же самое можно сказать про Стэнфорд.

– Черт, Винни! Забыли про Стэнфорд! Нет никакого Стэнфорда! Нет, и все. Эти люди шутить не любят.

– Твою ж… дивизию! – давясь словами, выругалась Винни и, схватив тарелку, резко поднялась. Вилка и нож полетели на пол. – Супер! Твоя взяла. Браун так Браун. Довольна? Я пошла. Мне надо заниматься.

– Итак, мы обо всем договорились и больше не лжем про Стэнфорд, да? – уточнила Марен.

Винни молча отнесла тарелку к мойке.

– И обещай мне еще одну вещь: ты постоянно будешь настороже и сразу же сообщишь мне, если снова заметишь ту женщину, хорошо?

– Это уже две вещи, но так и быть – хорошо. Обещаю.

Марен вознесла хвалу небесам, что Винни не стала допрашивать ее о встрече с Тедом. Иначе она точно бы раскололась. Винни немного ошибалась – Марен умела лгать, просто она не умела лгать дочери. Это-то ее и пугало. До дрожи. Она знала: грядет день, когда ее вынудят открыть Винни правду о ее отце. Вынудят признаться во всем и лишить Винни понятного и привычного прошлого. Этот день приближался. Она видела знамения в давивших на нее стенах академии, в родительском сообществе, один в один, до боли