Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока добрался до Миндена, утро уже было самом в разгаре, но здесь в низине Минденского междугорья, как и частенько, стоял туман. Выйдя из вагона, Алексей прошёл к стоянке такси и уселся в жёлтый „Мерседес“, первым в очереди дожидавшимся пассажиров. Поздоровавшись с водителем, Алексей коротко назвал адрес:
– Айнкауфсцэнтэр „Цвай таузэнд“, фирма „Гротэфельд“, биттэ! (что по-немецки означало: „Торговый центр „Две тысячи“, предприятие „Гротэфельд“, пожалуйста“).
Машина, строго соблюдая правила, поехала по Миндену в соседний городок, который назывался Порта Вестфалика. Фёдоров любил эту живописную местность. На горе у выезда из Баркхаузена в Порта Вестфалику на автодорогу номер два стояла беседка – памятник императору Вильгельму, а внизу располагался камень, на котором имелась надпись: „До Кёнигсберга 937 км“ – весьма красноречивое напоминание об „отсутствии в объединённой демократической Германии реваншистских устремлений“! В самом Миндене имелся другой „памятник“. В своё время Фёдоров был очень удивлён, когда, проезжая по городу на автомобиле под каким-то массивным мостом, увидел, как по этому „мосту“ быстро движется громоздкий теплоход.
– Что это?! – воскликнул Фёдоров, не скрывая своего удивления.
– Это единственный в мире водный перекрёсток, Алексис! – не без гордости ответил сидевший тогда за рулём „Омеги–2“ Петер Кноль – знакомый Фёдорова, старожил Миндена и директор автопредприятия „Гротэфельд“.
Действительно, реку Везер здесь, в городе, под прямым углом пересекал судоходный Миттэльландканал, расположенный метров на двадцать выше реки. Но теперь уже несколько лет водный перекрёсток не функционировал, находясь на затянувшейся реконструкции, и стал своего рода памятником. Двигаясь в южном направлении, такси быстро доставило Фёдорова в Баркхаузен – предместье или, скорее теперь уже – район Порта Вестфалики, где располагались и „Торговый центр – 2000“, и – к западу, через дорогу от него – торгово-ремонтное предприятие „Гротэфельд“, представлявшее здесь сразу два автомобильных завода-производителя: Опель и СААБ. Дождавшись, пока водитель выпишет ему чек, Фёдоров поблагодарил таксиста, подхватил свою сумку и вышел из машины.
Вынужденный экономить каждый пфенниг, Фёдоров не стал по приезде в Минден звонить, предупреждать о своём приезде. Благодаря сердечности и дружелюбию Петера Алексей здесь всегда был желанным гостем. К тому же, Петер и без того знал о приезде своего русского друга, который условился с ним о „резервировании“ для клиента внедорожника „Монтери“. Не заходя немедленно в подобное аквариуму разлапистое здание фирмы, Фёдоров прошёлся по тянущейся вдоль дороги площадке, на которой стояло пару сотен бэушных автомобилей. „Своего“ внедорожника он здесь не нашёл. Только обойдя здание вокруг, Алексей обнаружил „Опель – Монтери“. За его ветровым стеклом красовалась табличка „Reserviert“ („забронирован“). Внешне состояние было отличным. У Фёдорова не было никаких сомнений, что и внутренности автомобиля – в полном паолрядке: Кнолль никогда и ни с кем не допускал ни малейшей нечестности, представляя собой яркий контраст торговцам и предпринимателям РФ.
Лишь после этой экскурсии Фёдоров прошёл ко входу в здание, где почти столкнулся в дверях с Хайнцем Кёнеманом. Этот громоздкий, всегда спокойный и дружелюбный сотрудник фирмы широко раскрыл перед Фёдоровым стеклянную дверь и сделал приглашающий жест:
– Привет, Алексис! Ну как – понравилась тебе машина?
– Мне-то понравилась, но главное, чтобы нравилась клиенту!
– Это – точно! Думаю понравится: смотри, что тебе покажу!
Хайнц провёл Фёдорова к своему столу и, порывшись, достал ламинированную желтую бумагу с „шапкой“ предприятия, где чёрными отчётливыми буквами были отпечатаны технические данные автомобиля и стояла цена: „21900, – DM“. Увидев это, Алексей Витальевич помрачнел: мало того, что Петер сбросил почти четыре тысячи, так теперь даже и до восемнадцати у него не хватает целой тысячи – даже, если ничего не оставить ни на обязательные транзитные номера со страховкой и топливо…
– В чём дело, Алексис? Что тут не так? Не сомневайся – господин Кнолль сбросил нормально. Правда, без прибыли для фирмы, но это ничего! – понял Фёдорова Кёнеман и спросил, протягивая старый ценник:
– Тебе это пригодится?
– Да, конечно, спасибо! – ответил Фёдоров, выдавив на лице улыбку, и уложил ценник в свою сумку.
– Ну, тогда иди к директору, а то он тебя заждался.
Петер встретил Фёдорова в своём кабинете на задах торгового зала с непоказной радостью, поднявшись из-за стола. Позвонил секретарше, которая тут же принесла настоящий (не из пакетиков) чай, печенье, конфеты. Предложив всё это Фёдорову, Кнолль взял вторую чашку чая, одну печеньку и попросил:
– Давай, Алексис, рассказывай, что сейчас в России творится. Только подкрепись для начала. Ты ведь прямо с поезда, не поевши, так?!
Фёдоров кивнул и без ложной скромности стал, как выразился его приятель, подкрепляться. Потом Алексей стал рассказывать об обстановке, действительно имевшей место в РФ, своему внимательному и умному собеседнику. Тот порой перебивал его, задавал уточняющие вопросы. А порой и делал меткие замечания. Потом, когда беседа, затянувшаяся на добрый час, подошла к концу, Петер дал ему несколько журналов „Шпигель“, пестревший сделанными для него, Алексея фломастерными пометками, молвив:
– А вот что пишут здесь у нас, в этой „свободной прессе“! – Дома почитаешь! А пока скажи, что тебя тревожит и почему тебя расстроил старый ценник, который тебе дал Хайнц!
„Да, информация тут поставлена отменно!“ – подумал Фёдоров. Он уже не раз убеждался насколько умелым, вернее – талантливым, руководителем и организатором был автомобильный инженер Кнолль. Бывало, он отсутствовал на предприятии неделями – то командированный заокеанскими хозяевами немецкой фирмы „Опель“, то просто в отпуске. Отсутствовал, но и без него всё здесь в фирме работало чётко, как „Командирские“ часы. Хорошей организацией работы удавалось снизить неизбежные для Запада стрессы. Обстановка здесь царила деловая, но дружеская. Все полторы сотни сотрудников огромной фирмы не просто уважали, но и любили своего директора, проявлявшего о них необычную для Германии почти отеческую заботу. Иногда Петер с юмором рассказывал Алексею, как тот или иной раз, заботясь о своих сотрудниках, подвергался штрафам и другим наказаниям со стороны государства. Так, прошлой весной Кнолля наказали за то, что он предоставил в аренду за полцены квартиру слесарю, у которого тяжело заболела жена. Худощавый, едва среднего роста Петер был удивительно энергичен, сметлив и находчив. Он интересовался всем на свете, проявлял незаурядные ум и эрудицию и тихо ненавидел американцев, насаждавших на „Опеле“ в Рюссельсхайме свои американские порядки, которые частенько вредили делу и… репутации „Опеля“ у населения.
– Итак. Чем же ты расстроен?! – спросил Петер.
Фёдоров, как на духу, сжато, но достаточно подробно изложил, как клиент принудил его ехать, не выдав необходимой суммы, фактически понуждая Кнолля понести убытки. Внимательно выслушав Фёдорова, Кнолль сказал:
– Не переживай, это всё…– навоз! В крайнем случае, я тебе и так отдам, и на топливо добавлю… Не возражай! Потом когда-нибудь, рассчитаемся… Но у меня есть, будет ещё одна точно такая машина. Беда только, что она в ремонте, а нужные детали из Рюссельсхайма ещё не доставили. В общем, если можешь подождать дня три–четыре, то…
– Петер! Я бы рад, – перебил Фёдоров, – Но июнь, я ведь сегодня рассказал об этом новшестве о квотах: в любую минуту ввоз прикроют; и что тогда – ни назад в Германию этот „Монтери“ не впустят, ни в Калининград ввезти не позволят… Может в филиале в Бюкебурге что-то похожее есть? Да, и нельзя так поощрять эту наглость!
– В Бюкебурге нет! Этот – как раз оттуда я для тебя, для твоего клиента и притащил. Есть там один новый торговец, частный, по фамилии Кох. У него маленькая фирма. Наладил с нами сотрудничество, иногда поставляет нам и машины, и клиентов. Какой-то скользкий тип, но пока что, за пять месяцев, ещё не подводил. Впрочем, сейчас обзвоню конкурентов…
Звонки не дали ничего. Автомобили подобного класса стоили везде гораздо дороже или же были в неприемлемом, аварийном состоянии. В итоге, через полчаса зряшных хлопот Кнолль решил:
– Заберёшь эту машину! Страховку, номера фирма возьмёт на себя, заправим полный бак. Марок триста тебе на бензин в Польше хватит?
– Думаю, хватит и ста восьмидесяти…
– Значит – триста! – отрезал Кнолль, – И поесть что-то в дороге надо, и на всякое непредвиденное что-то иметь! Сколько у тебя?
- Козерог. Зодиакальный прогноз на 2014 год - Павел Глоба - Прочее домоводство
- После трёх уже поздно - Масару Ибука - Прочее домоводство
- Приметы и суеверия - Александр Морок - Прочее домоводство
- Правила этикета на все случаи жизни - Светлана Кузина - Прочее домоводство
- Продукты, которые вас убивают - Линиза Жалпанова - Прочее домоводство
- Капелька добра. Советы для вашей семьи - Олег Устинов - Прочее домоводство
- Мудрость гейши, или Кимоно расшитое драконами - Н. Поимцева - Прочее домоводство
- Мой маленький. От рождения до 5 лет - Стивен Шелов - Прочее домоводство
- Несерьезная книга об опухоли - Кирилл Волков - Прочее домоводство
- Чтоб жизнь прожить… Беседы перед венчанием и немного после - Иеромонах Маркиш - Прочее домоводство