Домой до темноты - Чарльз Маклин

35

Назавтра, в пятницу, в начале седьмого Кэмпбелл уже был за рабочим столом и по видеосвязи с лондонским офисом Эда Листера доложил, что пока не вышло отследить сайт domoydotemnoty, но зато удалось составить психологический портрет Стража.

Доклад явно не впечатлил.

— У меня много работы, мистер Армур. — Листер заговорил отрывистым деловым тоном, какого прежде сыщик от него не слышал. — Я полагал, что мы продвинулись дальше составления портретов. Что там с электронным следом? Кажется, это ваша специальность. За что я вам и плачу.

Он стоял возле окна, спиной к монитору. Кэмпбелл чувствовал, что робеет перед этим сухопарым клиентом, который в темном костюме и полосатой рубашке с галстуком выглядел значительно и даже элегантно.

— Я работаю. — Он прихлебнул кофе. — После событий в поезде сайт не обновляли; возможно, этот след окончательно потерян. Вы просили держать вас в курсе. Вот пока такие дела, старина.

— Хорошо, хорошо, — Эд раздраженно отмахнулся. — Пожалуйста, не называйте меня так.

Кэмпбелл пожал плечами.

— То немногое, что есть по Стражу, вроде бы соответствует портрету охотника. Нелюдим, скорее всего холостяк, самооценка занижена, сексуальные связи немногочисленны, если были вообще. Он жаждет близости, но в то же время ее боится. Возможным фактором в выборе вашей дочери…

— Знаете, не хочу показаться грубым, но все это я уже слышал, — перебил Эд, чуть повернувшись к экрану.

— Послушайте и тогда поймете, к чему я клоню. — Кэмпбелл выдержал взгляд Листера. — В его истоках эмоциональная пустота, граничащая с жестокостью; в детстве он одинок и слабо ощущает собственную неповторимость. Он не сумасшедший, но, скажем так, предрасположен к психозу. Охотник по определению не может быть рациональным. Он выдумывает себе «подлинную» любовь, которая меняет его одинокую жизнь, и отказывается поверить, что неинтересен своей жертве… Это ключевой момент. Он верит, что они с жертвой предназначены друг другу. Вера в предначертание судьбы заглушает боязнь любых последствий. Поначалу он даже не понимает, что внушает страх. Не сознает, что его поступки причиняют боль, не видит в них ничего дурного. Для него это «истинная любовь», но объект его любви просто этого еще не понял. Он верит, что в итоге завоюет любимую, если проявит настойчивость.

Листер отошел от окна и сел в кресло. Кэмпбелл понял, что завладел его вниманием.

— Он уже с трудом отличает реальность от вымысла и взрывается от малейшего противодействия жертвы его попыткам увлечь ее в бредовую близость. Недостижимое в реальности он восполняет в фантазиях и потому-то не может выпустить жертву — составную часть его воображаемого мира. Он не понимает слова «нет». Да и как понять, если он верит, что их соединили небеса? Наконец он осознает, что ничего не выйдет, и решает: не мне, так никому.

— Он убивает, — сказал Листер, не отводя взгляда.

— Желаемое — полный контроль над жертвой — достигнуто.

— А как же Сам Меткаф и остальные?

— Если маньяк «помешан на любви», опасность грозит не только цели, но и ее окружению, которое он воспринимает помехой или угрозой собственной безопасности.

— По-вашему, Софи стала его первой жертвой?

— Обычно серийные убийцы — неуравновешенные типы, они выбирают жертву наугад. Думаю, здесь иной случай. Страж очень умен и во многом не соответствует портрету маньяка. Он другой. Мне кажется, он хочет чего-то еще… Возможно, от вас.

Эд нахмурился:

— Денег?

— Если б речь шла о деньгах, он бы давно с вами связался. Он тщательно замел следы, но оставил кое-какие намеки и подсказки, что свойственно психопату, который хочет подразнить преследователей и показать, насколько он умнее. Все убийцы в какой-то степени желают, чтобы их поймали, но в случае Стража… Не знаю.

— Так чего он хочет?

— Вам не приходило в голову, что вы единственный зритель на том показе?

Листер покачал головой:

— Я полагал, есть и другие.

— Увидев себя в кресле перед телевизором, вы не уловили намек, что вас выделяют? Что все, вплоть до кадра с телом на полу купе, предназначено лишь для ваших глаз?

— Тогда — нет. — Листер посмотрел на часы. — Но с тех пор об этом думаю.

Кэмпбелл усмехнулся:

— Он все спланировал. Второе письмо Сам Меткаф, где вам сообщали логин и пароль, было подложным. Наверняка его отправил Страж. Это не доказывает, что «представление» устроили только ради вас, но он хотел, чтобы вы присутствовали.

— Хорошо, но зачем? — Эд подался перед. — Почему я?

— Он вас вовлекает. Таков склад его ума. Ему нужен ваш отклик. Наверное, вы уже думали о том, что убийца вашей дочери на самом деле метил в вас.

— Это первое, о чем меня спросил Морелли. Я не знаю ни одной причины, по которой кто-нибудь желал бы навредить мне или моей семье.

— Возможно, вы что-то упустили. Отмотайте свою жизнь лет на десять — пятнадцать назад и вспомните всех, кто мог затаить на вас злобу. Может, была какая-нибудь сделка — купили клочок земли под застройку и, сами того не ведая, разрушили чью-то жизнь… что-то в этом роде. Может, кого-то унизили.

— Я никого не унижаю, мистер Армур. — Листер встал и взял пульт. — Когда ждать очередного доклада?

— Дайте мне пару дней. Только помните: Страж мог прикинуться маньяком и надеть личину охотника, чтобы скрыть свои истинные мотивы. Как бы то ни было, его миссия не окончена.

— Буду иметь в виду.

Экран погас. Кэмпбелл задумался, стараясь понять, что же не так в его клиенте. Несомненно, Листер искренен, но какой-то скользкий… Впечатление, будто он чего-то недоговаривает. Если так, это затруднит работу.

Кэмпбелл прислушался к звукам в доме: Кира принимает душ, Эми распевает в детской.

Хватит уже оттягивать с признанием.

Выпростав руку, Джелли нащупала на тумбочке радиобудильник и приоткрыла глаз. Еще пять минут. Она застонала, с головой укрылась одеялом и прислушалась к шуму машин, волнами долетавшему с Лексингтон-авеню. Из вчерашней встречи получилась одна сплошная гадость.

А чего она ожидала? Что каким-то чудом Фрэнк Ставрос за год изменится? И полквартала не проехали, как он стал ее лапать, а потом весь вечер вел себя мерзко и вызывающе, чем лишний раз напомнил причину их разрыва.

Она почувствовала небывалое облегчение, когда вернулась домой и захлопнула дверь. Ее ждало письмо от Эда: необходимо срочно связаться, произошло что-то важное.

Явная уловка. Проигнорировав письмо, она отправилась спать.

Сработал будильник — голос Мисси Эллиот[69] будто озарил комнату солнечным светом. На площадке хлопнула соседская дверь. Ласло бренчал ключами и разговаривал сам с собой.

— Думаешь, я не знаю, что за мной следят? Я видел их на углу возле кубинской миссии, они смотрели на мое окно, — бормотал он.

Затем протопал к лестнице и ответил себе писклявым голосом:

— Зачем кому-то шпионить за этаким ошметком сала?

— Это слежка. Думаешь, я не понимаю… — Конец фразы пропал;

Лишь на слух Ласло казался чокнутым. При встречах на лестнице или на улице он всегда был вежлив и выглядел вполне нормальным. Джелли зевнула, сделала музыку погромче и направилась в ванную.

За десять минут приняв душ и одевшись, она села к столу в простенке меж окнами; одна из кошек, Мистигри, вскочила к ней на колени. Завтрак (половинка поджаренного рогалика и стакан апельсинового сока) остался нетронутым; закурив «Мальборо», Джелли вывела на экран письмо Эда. Надо быть твердой, но хуже не будет, если укрепить позиции сообщением о неизменности своего решения.

И РЕЧИ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ, напечатала она и, помедлив, отправила.

О черт!.. Джелли яростно затянулась. Откуда ты взялся? Караулил, что ли?

Она не рассчитывала на мгновенный ответ.

приблуда: ты должна кое-что узнать

Эд откликнулся через инстант-мессенджер, чтоб он пропал. Словно зачарованная его словами, Джелли секунду размышляла.

пр: я бы не стал надоедать, но это важно озорница: погоди… в дверь звонят

Она загасила начатую сигарету, запустила пальцы в волосы, потом сплела их на шее и, выставив локти, точно крылья, покачалась на стуле. Что еще стряслось?

оз: я тут пр: ты на работе?

оз: выхожу… опаздываю пр: ладно, сразу к делу, вот что: в поезде убили девушку, которую моя дочь знала по Флоренции оз: господи боже мой…

пр: наверное, за ней охотился убийца софи. понимаю, новость ужасная, однако теперь его легче выследить, вроде полиция думает так же. джелли, я абсолютно уверен, что ты в безопасности… даже сомневался, стоит ли говорить

Не сочиняет же он, в самом-то деле?

оз: ты меня ошарашил… даже не знаю, что сказать, сочувствую, тебе тяжело, наверное… мне пора пр: если понадобится переговорить оз: не знаю… я всерьез сказала о передышке пр: я не пытаюсь тебя запугать, но теперь лучше оставаться на связи оз: я подумаю, ладно?.. бегу