Кукла. Прошлое, которого не было - Stashe

Прошло, вероятно, около полугода. Я полностью загрузила себя работой. Человек, существующий без цели, одним призрачным прошлым и сам постепенно превращается в тень. Карьера охотника была прикрытием пустоты, выедающей меня изнутри, она оставляла лишь видимую благополучной оболочку. Люди начинали замечать перемены во мне, а значит, близился день, когда Марк захочет избавиться от больного животного, потому что именно таким животным я и стала. Отравленным, безучастным и равнодушным.

И вот, в один из таких завершающих очередной этап моей жизни дней, я снова была в лесу, на той поляне, где мы когда-то встретились с Ингирит.

В общем-то, я пришла попрощаться. Раньше, мне казалось, надо подождать и я обязательно увижу за деревьями мраморное тело морока, ее серебряные глаза и их осторожное любопытство, такое человеческое, но в то же время совершенно иное. Теперь, надежду поглотила пустота, оставив лишь вялый интерес, на сколько же еще меня хватит?

Я была такой уязвимой и отчаявшейся, что неожиданное появление морока, вывело меня из равновесия, не хуже удара. Едва я увидела Ингирит, как надежда вспыхнула во мне не огоньком, бушующим масляным факелом, разрывающим темноту ночи:

— Ингирит! — Выкрикнула я и шагнула ей на встречу, позабывшись. Она грациозно, все также нечеловечески гибкая, скользнула в сторону, избегая прикосновений:

— Здравствуй, Агата.

— Где она? Почему!

Она прервала меня, прижав палец к губам. Я отшатнулась, поперхнувшись. Меня пронзила дикая мысль — у них ничего не получилось, Алиса мертва.

Но морок всего лишь ответила вопросом на вопрос:

— Как Табат?

— Что? — Признаюсь, я растерялась. Ее слова обескуражили меня. Причем тут чужое дитя?

— Дочь Алисы. Она ведь жива?

— Да, — равнодушно кивнула я. Вопросы о девочке тяготили меня. Все, что я хотела знать, было связано не с ней.

— Разве ты не заботишься о Табат? Это очень важно, Агата. Ты должна беречь ребенка и воспитывать его. Именно так мы договаривались.

— Вы обещали воскресить Алису, — холодно парировала я, раздражаясь. К чему эти разговоры? Какая разница, что происходит с девочкой? О ней заботятся, она в хороших руках.

— Ее не любят, — словно прочитав мои мысли, произнесла Ингирит. — Рядом с ней нет ни одного родного существа. А она очень тонко чувствует. Интуиция, предвиденье в Табат куда сильнее, чем были у вас с Алисой. Представь меру ее одиночества Агата?

— Она причина смерти своей матери, — зло огрызнулась я.

Какого черта это существо учит меня жизни? Ей не понять утраты, которую я понесла, моей жертвы, моего отчаянья.

— Ты эгоистка, Агата, — совершенно ровно сказала Ингирит. — Хорошая, добрая девочка превратилась в человека зацикленного на себе. Ты взрослая женщина, сильная, мужественная. Она — лишь крошечный, одинокий ребенок, которого обвиняют в смерти ее матери. В некоторых событиях никого нельзя винить. Есть судьба. Есть попытка обмануть ее, иногда удачная, чаще нет. Алису пытались спасти. Быть может недостаточно усердно. Но дочь не причина смерти. Рожденные невинны.

— Я не хочу, чтобы мне читали мораль. Абсурд слушать проповедь морока.

Ингирит улыбнулась и согласно кивнула:

— Абсурд. Мы из разных миров, ты права. И Алиса больше не принадлежит твоему миру.

— Она жива? — Сердце забилось в горле.

— Она воскрешена. В ее памяти немного воспоминаний о прошлой жизни. Ты принесла ее тело слишком поздно. Она выглядит и думает иначе, не так как раньше. Алиса юна, она новорожденное дитя. Именно поэтому я не показывала ей тебя и не отзывалась на крики. Но последнее время Алису беспокоят сны и видения, связанные с твоим образом. Мы открыли ей часть правды.

— Я смогу забрать ее домой?

Ингирит смотрела на меня, не выказывая эмоций, и даже серебряные глаза казались неподвижными озерами жидкого стекла:

— Ты помнишь условия? Мы вернем ее к жизни. Но не тебе. К тому же, ты не выполнила свою часть уговора. Не заботишься о Табат.

— Я хочу увидеть Алису! — Как можно тверже сказала я. Оставить ее здесь? С ними? Ни за что.

Ингирит кивнула. Очень медленно, словно раздумывала, стоит ли идти мне навстречу. Единственное, что она сделала следом, это повернула голову к деревьям и замерла, в пугающе нечеловеческой позе. Люди так не могут, они совершают микродвижения, почесываются, теребят пальцы, у них подрагивают колени и мигают глаза. Ингирит же просто застыла. Я с трудом оторвала взгляд от нее и перевела туда, куда смотрела она.

И увидела. Да, существо было очень похоже на Алису. Ее лицо: овал, разрез глаз, изгиб бровей, капризная линия губ. И все же, не Алиса. Морок. Белоглазый демон, бесполый, прекрасный чужой красотой. Существо, в глубине глаз которого я почувствовала узнавание.

— Кто это? — Очень спокойно спросила я.

— Агата? — голос Алисы вывел меня из прострации. Я развернулась и, не разбирая дороги, бросилась бежать.

Больше я никогда не бывала в той части леса. И никогда не искала встреч с Ингирит.

В тот вечер, я впервые взяла на руки Табат.

С того самого дня, Алиса начала преследовать меня.

15 глава

До и после

Никакого внезапного пробуждения чувств во мне не произошло. Скорее и вернее было бы утверждать — чем дольше мы жили без Алисы, тем крепче становилась моя связь с ее дочерью. Постепенно сердце оттаяло, и временами я даже недоумевала, как могла так хладнокровно игнорировать эту девочку? Я старалась не попрекать себя минутной слабостью, несомненно, продиктованной стрессом и отчаяньем из-за потери ее матери. Этакая ложь во спасение. Я так часто прибегала к ее услугам, что забыла, «во спасение» должно быть не мое.

Так начался новый этап нашей с Табат уже совместной истории, который продолжался почти шестнадцать лет.

Рано или поздно всем приходиться платить по счетам. Самую темную и пугающую сторону своей жизни я прятала так глубоко, как только могла. Алиса не оставляла меня в покое, по-прежнему надеясь уговорить присоединится к ним в лесах. Об этом не могло быть и речи, конечно. Отношение к морокам, ведь моя сестра стала одним из них, колебалось у меня от искреннего восхищения до почти физического отвращения. Но прежде всего, не буду врать, белоглазые создания страшно пугали меня.

В дни, когда знакомый с детства мир неотвратимо двигался навстречу бездне, я вынужденно задумывалась о том будущем, что ждало Табат. Борьба людей с природой обострялась, помощи ждать было неоткуда, а значит, полное вымирание — дело времени.

Я по-прежнему хотела сбежать на другое полушарие. По слухам, жизнь там была лучше, безопаснее и счастливее. Слухи вообще давно оставались единственными нитями, связывающими моногорода друг с другом. Путешественников с каждым годом становилось все меньше, а техника выходила из строя, и Марк опасался, что как только сообщение будет окончательно нарушено, начнется анархия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});