Антарктида online - Владимир Васильев

Мало-помалу ледяная зыбь под крылом сошла на нет, а прорехи в серой пелене над головой стали увеличиваться и сливаться, выедая облачный фронт, пока, наконец, прямо сверху не ударило солнце, заставив вспомнить о темных очках. Континент засверкал, как пересохшее соляное озеро. Казалось, он радуется прямым солнечным лучам, желая показать себя во всей красе.

– Сколько градусов за бортом? – перегнувшись вперед, крикнул Ерепеев пилоту в ухо.

– Минус двадцать два, – проорал тот в ответ. – Теплынь!

Да уж. На поверхности, надо думать, не ниже минус пятнадцати. На этих широтах феноменально много для рубежа февраля – марта…

Тьфу! На каких таких широтах? Для нынешней широты этих мест, лежащих почти на экваторе, не феноменально много, а феноменально мало!

А все купол. Холодильник. Когда еще он начнет всерьез таять…

– Когда все это растает, а? – крикнул Ерепеев сидевшему рядом с ним Ломаеву.

– Чего орешь? – недовольно прогудел тот, поковыряв мизинцем в ухе. – А? Что ты спросил – когда купол растает?

– Вот именно. Когда.

– Целиком?

– Нет, блин, наполовину! Целиком, конечно.

– А я знаю? Считать надо.

– Ну хоть примерно?

Аэролог пожал плечами:

– Ну если ОЧЕНЬ примерно… Смотри: по периферии материка сплошной туман, что и понятно. Влажно и довольно тепло. Там лед будет стаивать сравнительно быстро, оазисы пойдут в рост. А над большей частью купола – сам видишь, мощный устойчивый антициклон. Отражение от льда практически стопроцентное. Температуры минусовые. Не знаю, как выйдет в действительности, но думаю, что муссонам этот антициклон окажется не по зубам. Значит, таяния льда не будет, одно испарение. Процесс не быстрый даже при солнце в зените…

– Короче. Десятки лет? Сотни?

Ломаев пожевал губами, отчего борода его пришла в движение.

– Первые тысячи.

– Точно?

– От одной тысячи лет до трех, я думаю. Точнее – считать надо.

– Ну и посчитал бы.

– Ну и посчитаю, только не вдруг. Да и без меня посчитают, причем на хороших компьютерах и рафинированных моделях. Знаешь сколько факторов придется учесть? Тут так посчитают, что какую примут модель, таков и выйдет результат. Лично я никакому результату удивляться не намерен…

– Но все-таки не раньше тысячи лет?

– Четыре километра льда в момент не растают. Не боись, поездишь еще по куполу на вездеходе, попрыгаешь по застругам…

– Не напоминал бы уж, – буркнул Ерепеев.

– А что?

– А то! Где мне сейчас надо быть? В вездеходе! А я…

– Без тебя справятся, – сказал Ломаев. – Твои ребята – классные водилы. И Непрухин с ними. Знаю, что ты о нем скажешь, но от Востока к Мирному он уже однажды шел, тягач водить умеет… Подменит в крайнем случае.

– Не должно быть никаких крайних случаев! Трещиноватая зона…

– Они ее прошли.

– У Новорусской – да. И по застругам пройдут: вдоль – не поперек! А дальше снова трещиноватая зона, так? И не разведанная!

– Справятся, – успокоил Ломаев. – На вожжах пройдут. Не впервой.

– В трещины проваливаться нам не впервой, это точно! Мне надо было идти, мне! Да я вообще не понимаю: на кой ляд нам сдался этот Шимашевич с его яхтсменами!..

Ломаев помолчал, ухмыляясь в бороду.

– А зачем мы летим на Амундсен-Скотт – понимаешь?

– Это да. Это – необходимость. Консолидация. И потом, общество решило, что от нас лететь должны ты да я…

– И Шимашевич – необходимость. Ты знаешь, кто он такой?

– Фамилию только слышал. Шишкарь какой-то «новорусский». – Ерепеев поморщился. – Нувориш.

– Даже если бы он был просто нуворишем – все равно он был бы нам нужен.

– Ну и что он может нам предложить? Ссудит деньги на первое время?

– Оружие.

– Что-о?!!

– Только при сугубой необходимости. Вообще-то мы намерены поддерживать демилитаризованный статус Антарктики столько времени, сколько у нас получится. Наша сильная сторона – точное следование букве Вашингтонского договора.

– Ну ладно. Деньги взаймы, оружие – и только?

– Информация. Шимашевич на ней собаку съел.

– И только-то? – с разочарованием произнес Ерепеев.

Ломаев фыркнул.

– Ты питекантроп. Тебя еще учить надо, что в современном мире ценнее всего…

– От синантропа слышу. Значит, деньги, оружие в перспективе, информация… что еще?

– Флот.

Одну секунду «Е в кубе» сидел с раскрытым ртом. Затем затрясся от не очень-то веселого смеха. Картинно вытер якобы слезящиеся глаза.

– Яхты, да?

– Там еще судно обеспечения, – без тени улыбки пояснил Ломаев. – Даже два судна. Плюс катера – большие, океанские. Плюс танкер. Для начала хватит. Кнут есть, а лошадь будет. Объявим на весь мир: Свободная Антарктида располагает собственным флотом, как торговым, так и военным… Хотя что это я говорю? Только торговым, конечно! Ну, еще погранично-патрульным и рыболовным…

– Хочешь, чтобы над нами потешались?

– Обязательно. Между прочим, благодаря флоту возрастут наши котировки на Конгрессе… российские, я имею в виду.

– Ты же вроде уже антаркт, а не россиянин, – подколол Ерепеев.

– Я русский антаркт, – отрезал Ломаев. – Что тебе непонятно?

– А, – глубокомысленно молвил «Е в кубе». – Ну, русский так русский. Допустим. Ты мне лучше вот что скажи: этот твой Шимашевич вообще мужик серьезный или так, шутки шутит?

– Вот именно, серьезный. Для чего мы, по-твоему, с Игорьком столько времени убили на переговоры? А он сам? Для него время – деньги.

– Надеюсь, оно того стоит, – с сильным сомнением в голосе проговорил Ерепеев. – И что же Шимашевич потребует взамен? Я не жадный, мне просто любопытно. Пост президента страны или удовлетворится всего-навсего местом в правительстве?

Ломаев выдержал паузу – как видно, специально, чтобы до собеседника лучше дошло. Затем сказал, как отрезал:

– Не должно быть никакого правительства.

* * *

Hе зря, ох, не зря наведывались к Шимашевичу зимовщики со станции Hоворусская!! Объединенные общей улицей команды николаевцев, волгоградцев и калининградцев не успели даже водку допить, как в таборе началось шевеление. Во-первых, матросы с «Кассандры» стали спешно сворачивать мангал у резиденции Шимашевича, а буфетчики – вожделенную пивную палатку. «Фестиваль» поднял якоря и сгинул в прибрежном тумане. А главное – по табору прокатился полугромкий шепоток: после объявленного совета капитанов гонка снимается с насиженного места и перебазируется к Hоворусской.

Капитаны, понятно, ушли на совет. Оставшиеся додавливали столь любимый на постсоветском пространстве напиток и строили догадки – одна фантастичнее другой.

Все оказалось еще неожиданнее.

Вернулись мрачные капитаны. Быстренько помогли свернуть улицу Магеллана и доложили на «Кассандру» о готовности стартовать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});