Во всем виновата текила (ЛП) - Фиона Коул

просто притворяетесь?

― Именно так, ― сказал он с облегчением.

― И ты... что? Хотел, чтобы я пришла на ваше шоу и сыграла роль разлучницы? Поэтому ты просил меня прийти?

― Нет. Нет. Я хотел увидеть тебя. Я больше не... я больше не хочу продолжать все это с Соней, и я не хотел целоваться с ней в полночь, но Аспен не оставила выбора и проигнорировала мою просьбу. Она все подстроила, сославшись на контракт и на то, что это моя работа.

Каждое сказанное им слово все сильнее тяготило меня, я словно погружались в зыбучие пески.

― И что бы ты сделал, если бы кто-то сфотографировал нас вместе, и Аспен заявила, что это твоя работа ― позволил бы им изобразить меня в роли разлучницы?

― Я-я бы...

Он замялся, и это напомнило мне о тех случаях, когда, насколько я помню, моя мама требовала от отца подробностей и получала одни отговорки о том, что он делает это ради работы. Это напомнило мне о телефонном звонке, когда он, заикаясь, оправдывался, почему не может в очередной раз вернуться домой, хотя обещал, что в этот раз вернется.

Всегда была причина. И я никогда не была важнее этих причин.

К счастью, дверь распахнулась, и я направилась к выходу.

― Я бы не позволил им рисовать тебя в плохом свете, Нова, ― сказал он позади меня.

Я остановилась и повернулась, понимая, насколько была права, приняв решение не терять бдительности, и напоминая, что не должна делать этого снова во время тура.

― Я достойна того, кто не будет колебаться с ответом. Мне не нужен тот, кто не может даже теоретически защитить меня, потому что, Паркер, для таких, как ты, все всегда сводится к работе. Все всегда сводится к тому, что нужно идти по головам, чтобы преодолеть очередную ступень. Я достойна лучшего.

― Знаю и докажу это.

Он сжал челюсть, но в его взгляде читалась решимость. Что ж, он мог быть таким решительным, каким хотел, но я не сдамся. Скептически улыбнувшись, я повернулась и направилась к выходу.

― Увидимся на следующей неделе, Паркер.

Дойдя до метро, я достала телефон.

Я: Никогда не поверите, кто только что нанял меня писать песни.

Рэй: НЕТ!!

Я: Гребаное. Да.

Вера: Что ты ответила?

Я: Ну, никто не может отказаться от таких денег. Вместо этого нужно засунуть чувства подальше и выполнить свою работу.

Рэй: Звучит отлично.

Я: Точняк. Рекомендация терапевта.

Вера: Круто. Ждем подробностей.

Я: Всенепременно.

Я: И ещё, поможете мне собраться?

Рэй: Да, черт возьми! Я принесу одежду. Нам нужно, чтобы ты выглядела очень сексуально в этой поездке.

Я: Я хорошо одеваюсь. И не пытаюсь его соблазнить.

Рэй: Конечно, нет.

Вера: Но ты же хочешь, чтобы он пожалел о том, что причинил тебе боль, а что может быть лучше, чем ткнуть ему в лицо своей роскошной красой.

Я: *опускаю глаза и смотрю на свои сиськи второго размера*. Роскошной?

Рэй: Да, черт возьми. ОХУ*ННО РОСКОШНОЙ.

Я: Ладно. Ладно. Возможно, пару-тройку топов с низким вырезом.

Я: ПАРУ-ТРОЙКУ.

Когда в ответ я получила по большому пальцу вверх от каждой из них, я поняла, что мне повезет, если в поездку мне позволят взять что-то, помимо нарядов Fredrick's of Hollywood (прим. пер.: Frederick's of Hollywood ― сеть магазинов женского белья, которая охватывает всю Америку).

Если честно, мне не претила идея заставить Паркера восхищаться мной. Учитывая то, что у него не получится меня заполучить.

Никогда.

ОДИННАДЦАТЬ

ПАРКЕР

ПРОШЛОЕ

― Сюрприз!

Нова стояла на тротуаре, широко раскрыв глаза и улыбаясь, ― хотя улыбка выглядела немного принужденной, из-за попытки скрыть нервное напряжение.

Ее взгляд метался от Эша к Орену, Брогану и, наконец, ко мне.

― С днем рождения.

― Паркер.

Ее нервная улыбка сменилась искренними эмоциями, разжигая огонь в моей крови... такое было подвластно только Нове.

Как только она перевела взгляд на светящуюся вывеску, висевшую над тяжелыми деревянными дверями, за которыми находились ребята, нервозность снова отразилась на ее лице.

«Отрыв и караоке».

― Сегодня вечер караоке, детка, ― прокричал Орен, сопровождая это ужасным визгом, который можно было бы назвать музыкальной нотой. Не зря же он играл на барабанах.

― Тебе не обязательно петь.

― Но мы надеемся, что ты это сделаешь, ― добавил Эш.

Она покачала головой, закрыв лицо руками.

― О, боже, ребята.

― Ну же, Сверхнова. Мы знакомы с барменом, так что сегодня грех не выпить. Я буду твоим трезвым водителем.

― Мы едем на метро, ― отчеканила она, наконец опуская руки.

― Без разницы, я буду парнем, который в безопасности доставит тебя домой. ― Она закатила глаза, но улыбнулась, и было очевидно, что ей нравится подобная идея. ― Да ладно. Семнадцать лет исполняется только раз в жизни.

― Семнадцать ― самый лучший возраст, ― сказал Орен, обнимая Нову за плечи. ― Давай договоримся никогда не становиться восемнадцатилетними, как эти неудачники.

― Твой день рождения на следующей неделе, придурок.

― Не напоминай, ― драматично заскулил Орен. ― Положив обе руки на плечи Нове, он развернул ее к себе и, наклонившись, заглянул в глаза. ― Пожалуйста, Нова. Помоги отпраздновать последнюю неделю моей молодости.

― Ради тебя, Орен? ― Она положила ладони на его щеки и улыбнулась, словно любящая сестра. ― Все, что угодно.

Он вскинул руки вверх.

― Да! Победа. Пойдемте и покажем всем, как нужно веселиться.

― Ты собираешься петь? ― спросила она его.

― О, да. Я порву ваши барабанные перепонки.

Он обхватил рукой ее плечо и повел к двери. Она оглянулась и посмотрела на меня, волнение и веселье бурлили в ней.

― Подождите. Я могу передумать? Что угодно, только не пение Орена.

― Да помилует Господь наши души, ― сказал я, смеясь.

― И наши уши, ― добавил Эш.

― Единственное, чем мы можем себе помочь, ― напиться и забыть о произошедшем, ― предложил Броган.

― В бар, ― радостно воскликнул Орен.

Неудивительно, что Нова сделала выбор в пользу пива, очевидно не желая повторять ту ночь, когда мы пили текилу. После того вечера она не пила, предпочитая оставаться дома, когда мы с парнями посещали местные вечеринки ― возможно, это как-то связано с тем, как закончилась ночь. На самом деле мы не обсуждали это. Мы не