Демон Монсегюра - Ольга Крючкова

Она старалась держаться, понимая, на какое опасное предприятие отправляется муж.

* * *

После пятичасового перехода, отряд Клермона достиг предместий Тулузы. К этому времени войска графа Симона де Монфора уже осадили мятежный город.

Но шевалье де Бланшефор не вступил сразу в бой. Воинам, измученным переходом при полной экипировке, требовался отдых. Клермон приказал выставить часовых, окружить лагерь вагенбургом и отдыхать до утра. На рассвете лазутчики шевалье доложили, что де Монфор весь предыдущий день готовился к штурму, который должен начаться в ближайшие часы.

Клермон решил выждать, чтобы французы первыми начали боевые действия и как следует увязли в них. Эффект неожиданности удара станет весомым преимуществом: неприятель попадёт в двойное кольцо – между городскими стенами и отрядом шевалье.

Сигнал боевого рожка разбудил лагерь де Бланшефора. Быстро утолив голод, воины построились в боевой порядок. И вовремя – де Монфор приказал начал штурм города.

Арагонцы, напавшие с тыла, забросали неприятеля копьями, а затем и дротиками. Они врубились в его ряды, расчищая путь смертельными ударами алебард. Отряд оказался в выигрышном положении: свежие силы и внезапность атаки были на их стороне. Арагонская пехота упорно пробивалась к французским рыцарям через месиво изрубленных тел лучников и пехотинцев, в то время как те сражались с передовым отрядом тулузцев, предпринявшим дерзкую вылазку за стены города. Арагонцы цепляли закованных в латы французов крюками алебард, стаскивали их с лошадей и добивали топорами. Конных рыцарей у шевалье было немного – всего пять человек. Прибывшие же ранее в замок Бланшефор тамплиеры преимущественно были лучниками и пехотинцами. Но и они сразу же вступили в схватку с неприятелем.

И ряды французов дрогнули. Граф де Монфор никак не ожидал внезапного нападения арагонских пехотинцев и рыцарей де Бланшефора. Он был уверен, что падение Тулузы предрешено, и он лично расправится с Раймондом VI и его верными вассалами, засевшими за стенами города. Когда де Монфор понял, что он зажат в кольцо и ситуация складывается не в его пользу, то взревел как раненый зверь.

– Вперёд, мои храбрые воины! Отдаю вам город на разграбление полностью!

Боевой дух французов несколько воспрял, ощутив близкую добычу, до которой вот-вот можно добраться, всего лишь преодолев крепостные стены!

Изготовив фашины[43], французы переправились через ров, наполненный гнилой водой, и слаженно устанавливали штурмовые лестницы у стен крепости. Жители Тулузы метали в осаждающих стрелы и камни. С мушараби[44] на головы неприятеля лилось раскалённое масло и смола.

Клермон верхом на коне яростно отбивался мечом от французских пехотинцев, пытавшихся вытащить его из седла. Вдруг раздался страшные вопли. Клермон не сразу и понял, что издаваемые крики могут принадлежать людям. Раскалённое масло окатило лица штурмующих французов. Кожа несчастных вздулась пузырями, слезла чулком и обнажила трепещущее мясо. Солдаты, ослепнув и дико крича, падали со штурмовых лестниц вниз прямо на фашины, агонизируя от боли. Многие, ничего не видя, натыкались на металлические острые колья вокруг рва, которые пронзали их тела насквозь, избавляя от невыносимых мук.

В этот момент на шевалье налетел конный французский рыцарь и сильным боковым ударом тарча вышиб из седла. Шевалье упал, утратив преимущество конного всадника, но быстро поднялся, поскольку облачение его составлял сравнительно лёгкий сетчатый панцирь, кольчужная юбка и армэт[45]. Тут же на помощь де Бланшефору пришли два арагонца, ловко зацепив француза крюками алебард и стащив из седла на землю. Шевалье успел заметить на сюрко француза герб в виде медведя с бычьим хвостом. Поняв, что перед ним отпрыск из древнего рода де Шательро, Клермон извлёк из ножен длинный тонкий стилет и пронзил рыцарю горло. Тот захрипел, изо рта хлынула кровь.

Шевалье огляделся: бой был в разгаре. Рядом огромного роста француз, в красном сюрко, расправился с одним из тамплиеров Клермона и уже наступал на него.

Клермон быстрым ударом, лезвием вниз, отразил нападение француза и успел разглядеть на тарче его герб – изображение вздыбленного белого льва на красном поле, увенчанного фигурой с тремя зубцами[46], – и похолодел. Он схватился с самим шевалье Ги де Монфором, старшим сыном жестокого и коварного Симона де Монфора! С первых же мгновений, Клермон чётко осознал: преимущество на стороне француза. Последние годы Клермон провёл в своём замке Бланшефор, а, увы, не на поле боя.

Ги де Монфор атаковал яростным фойном[47], пытаясь нижней заострённой частью тарча достать правую руку Клермона. Шевалье парировал удар мендритте[48], чувствуя, что слабеет. Монфор теснил шевалье, используя преимущество своего веса и роста. Он ударил тарчем настолько сильно, что Клермон почти потерял равновесие и чуть не упал.

Наконец Ги де Монфор, беспрестанно атакуя слабеющего шевалье, изловчился и ударил щитом по мечу противника, повредил кольчужную рукавицу, поранив нижней секущей кромкой его руку, и выбил меч. Клермон, не чувствуя боли и не обращая внимание на кровоточащую рану, тут же выхватил висевший за спиной фушарт. Монфор, оценив преимущество боевого топора, также извлёк из-за спины свой.

Шевалье отчаянно пытался достать француза, но тот мастерски отражал их тарчем. И сам не отставал. Мощными ударами фушарта он изуродовал Клермону весь тарч, изрыгая при этом оскорбления и издавая отвратительные боевые вопли. Они продолжали наносить удары друг другу, прикрываясь щитами, уже едва стоя на ногах.

Наконец, совершенно обессилив в схватке, оба бросили тарчи на землю и сняли армэты, решив освободиться от лишней тяжести. Из последних сил сошлись противники, нанося фушартами рубящие удары друг другу, изрядно помяв нагрудники и наплечники. Неожиданно выпущенная кем-то стрела, вонзилась в правую руку Ги де Монфора, чуть выше локтя. Француз взревел от боли, инстинктивно схватившись за стрелу левой рукой, попытался избавиться от неё, на секунду потеряв бдительность.

В этот момент металлическое острие фушарта Клермона достигло цели, пробив нагрудник Монфора. Хлынула кровь, заливая латы. Смертельно раненый Ги де Монфор застонал и рухнул на истоптанную землю. Клермон тоже упал на колени, ему не хватало воздуха.

Кое-как отдышавшись, шевалье огляделся: ничего более зловещего, даже при осаде Монсегюра он не видел. Арагонцы хорошо поработали своими алебардами. Всюду лежали изуродованные тела французов, земля вокруг Тулузских стен приобрела красноватый цвет. Не отставали от арагонцев и тамплиеры, закалённые в битвах с сарацинами.