Покорение - Тереза Скотт

Тем временем вождь уже стоял позади Кармен, его лицо было свирепо, голос груб и жесток. Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги, указывая на куски мяса. Его восклицания были громки и неистовы. Очевидно, как сообразила Кармен, он или вовсе не хотел, чтобы она ела, или хотел выбрать себе лучшие куски.

Она бросила мясо и отступила от костра. Он свирепо посмотрел на нее, забрал мясо, все куски до единого, и пошел к одной из хижин. Кармен, уперев руки в бедра и кипя от злости, смотрела ему вслед. А что же она должна есть? Не получив ответа от удаляющейся спины индейца, она снова направилась к коровьей туше.

Кармен ожидала, что кто-нибудь остановит ее, но этого не случилось. Внимательно осмотрев почти оголенный скелет, она все же смогла срезать немного мяса с костей. И вдруг поймала себя на мысли, что она, испанская аристократка, представительница одного из знатнейших родов Севильи, выскребает остатки мяса с коровьего скелета! На мгновение ей захотелось выбросить те обрезки мяса, которые она держала в руках. Но, скрипнув зубами, Кармен удержалась. Севилья далеко отсюда, до нее полсвета. Торквемада и его мир с понятиями об истинных женах так же далек. Если Кармен не станет есть, она умрет. Это простая истина.

Она огляделась, увидела дальние холмы. Над нею — высокое голубое небо. Да, она далеко от Испании, от знатных семейств, от тетушки Эдельмиры, сестры Франсиски, своего неприветливого дядюшки Фелипе. Конечно, никто из ее знатной родни не позволил бы ей выскребать кусочки мяса от скелета, покрытого мухами. Они, вероятно, предпочли бы, чтобы она держалась гордо и вообще отказалась от пищи. Но тогда она умрет от голода.

Кармен нахмурилась. Она колебалась. Огляделась еще раз. Здесь нет испанской знати — здесь только небо, холмы, каньоны, индейцы и она. Ее мир изменился внезапно и безвозвратно, и что теперь делать? Она знала, что принадлежит к знатному испанскому роду, она и в душе оставалась аристократкой, и этого у нее никто не отнимет. А окружающий мир? Он круто изменился. Следует ли ей измениться в соответствии с окружающей обстановкой? Какой сделать выбор?

Внезапно из глубины всего ее существа поднялось яростное желание жить. Она выдержит это суровое испытание и доберется до Санта Фе. Любой ценой. А чтобы это свершилось, она должна есть. Чтобы выжить, чтобы хватило сил.

Она наклонила голову и заглянула внутрь туши. Попробовала выдернуть оттуда еще кусочек. Ей это удалось, и она удовлетворенно улыбнулась. Набрав еще немного мяса, она направилась к костру, намереваясь приготовить себе еду. Она должна выжить.

Глава 18

— Ты зашел слишком далеко, сын ненавистных испанцев! — зарычал на Пуму Злой. — Это наши владения. Что ты делаешь здесь? Уходи!

Пума остановился поодаль, его гнедой жеребец беспрерывно переступал ногами. В поисках отступников-апачей Пума скакал по сильно пересеченной местности, через холмы и долины. Он даже удивился тому, что, наконец, нашел их. Убежище отступников было хорошо спрятано, даже для разведчика из племени хикарилья. Он спешился и направился к вождю. Казалось, воздух между этими двумя потрескивает и готов воспламениться.

Холодновато-голубые глаза Пумы пристально изучали обстановку: хижины, куча разноцветных платьев у ручья, остатки костра, скелет коровы. Где-то в стороне мелькнули белокурые волосы. Не думай сейчас о ней, предостерег он себя. Думай о Злом, о твоем враге.

Пума стиснул зубы. Что и говорить, Злой без труда захватил женщину. И табун лошадей.

Взгляд Пумы испытующе остановился на Злом. Краем глаза он увидел, что блондинка направляется к нему. Ему хотелось сказать ей, чтобы она ушла. Он все-таки не смог удержаться и посмотрел на нее. Она была бледна, но покорности в ней не было и следа. Она пристально смотрела на Пуму, и какая-то надежда светилась в ее бирюзовых глазах. Он отвернулся.

— Уходи отсюда, я сказал!

Пума быстро повернулся к Злому Человеку, мысли толпились в голове. У него не было никакого заранее подготовленного плана. Он просто скакал по каньону, и за очередной излучиной оказался лагерь отступников. Очень неудачно, что он наткнулся на них днем. Он вздохнул. Его инстинкт следопыта оказался сильнее, чем он думал, — время, проведенное в тюрьме, не притупило его. Но умение рассчитать время — о, это истинно апачское умение — его придется совершенствовать.

Несколько человек стояло вокруг Злого. Угнавший Двух Коней встретил взгляд Пумы с вызовом и самодовольной усмешкой. Краем глаза Пума заметил женщину, нырнувшую в хижину. Он определил, что она из его родного племени. Кажется это была Утренняя Роса, сестра Угнавшего Двух Коней. Если это действительно она, то ей уготована беспокойная жизнь в банде отступников. Лучше бы ей остаться в деревне, где вождем был Человек Который Слушает.

Взгляд и мысли Пумы возвратились к Злому. Хитрый вождь отступников, вероятно, ждет малейшего повода, чтобы напасть на Пуму. Но Пума не хотел давать ему повод к нападению, разве что не будет другого выхода. Пуме нужна была блондинка. И, по возможности, какое-нибудь испанское оружие — тогда Злой поостережется нападать на деревню, где жило племя Пумы, если у него и были такие намерения.

Пума нахмурился. Он не собирался рисковать жизнью, чтобы заполучить то, что хотел, — для этого был лучший способ, чем драка. Может быть, в самом деле…

— Я хотел бы побыть с вами, — произнес спокойно Пума. — Присоединиться к вам на время.

Злой смотрел на Пуму, явно не веря тому, что услышал.

— Я не верю тебе, — прорычал он. — Что тебе нужно? Зачем ты здесь? Ты мне не нужен. Мои люди тоже не хотят, чтобы ты был с нами. Посмотри на них.

Это была правда. Никто не смотрел на Пуму дружелюбно. Большинство из банды Злого были знакомы Пуме — они вместе росли. Но было и несколько незнакомцев. Один имел раскраску команча. Пума скрипнул зубами.

Пума с непроницаемым лицом смотрел на своего врага. Он не хотел лгать, но не мог сказать и правду. Он небрежно пожал плечами:

— Я знаю испанский язык, у меня хорошая лошадь и оружие. Уверен, что это принесло бы вам пользу.

Злой воинственно выпятил челюсть. Он недоверчиво и пристально уставился на Пуму:

— Я не верю тебе, наконец, — сказал он. Затем, ухмыльнувшись, добавил: — В чем дело? Или твои псы-испанцы вышвырнули тебя? — в его голосе послышалось презрение.

Глаза Пумы вспыхнули, но голос и поза не изменились.

— Я не люблю испанцев, — спокойно произнес он. — Они держали меня в тюрьме. Вам это хорошо известно.

Злой ухмыльнулся, но на мгновение отвел глаза. Пума заметил это. Что такое? Чувство вины? — удивился он.