И пришел Разрушитель. Том 1 (СИ) - Веденеева Валерия

Бабочки облепили этот купол живым шевелящимся ковром, а потом, одна за другой, начали продавливаться внутрь. Прямо сквозь щиты, проходя их один за другим. Но это было не единственное, что они делали. Эррэ Тенура, обычно собранное вокруг него в плотный кокон, вдруг пошло вразнос. Лисс не представлял, почему и как это было связано, но эррэ старшего мага начало расползалось и истекать Силой, которая просто выливалась из резерва в пространство.

Что за тварей призвал Темный?

Тенур прошипел заклинание. Потом еще одно. И еще. Но сфера больше не светилась, а бабочки продолжали проникать все глубже внутрь его щитов. А Тонгил — Лисс бросил взгляд в его сторону — Тонгил просто стоял и наблюдал за происходящим. Будто ставил один из своих жутких экспериментов.

Очевидно, поняв, что против бабочек сфера Ангун не действует, Тенур опустил руку с ней и призвал самую обычную стихию Воздуха — в виде вихря. Снести тварей с щитов, переломать им крылья… Не получилось. Вернее, вихрь пронесся, и едва не свалил Лисса с ног и не выкинул в окно, хотя, вроде бы, задел самым краем. Но бабочки словно ничего не заметили.

Лицо Тенура скривилось еще сильнее, и он призвал Огонь. Со слов учителя Лисс знал, что именно эта стихия была у старшего мага слабейшей — а значит, на ее вызов уходило больше всего резерва.

Огонь подействовал. Не сразу и не на всех бабочек, но, одна за другой, они все же стали вспыхивать и осыпаться пеплом.

Что в них было такого страшного? И почему Ангун оказалась бессильна?

Лисс бросил быстрый взгляд на Темного. Тот видел, что его творения уничтожались одно за другим, но обескураженным не выглядел. Лисс бы даже сказал, что Темный выглядел довольным. Почему? Или Темному было нужно, чтобы Тенур расходовал на защиту именно свой резерв, а не силу сферы Ангун? Могло ли это означать, что, когда резерв мага опустошался до определенного уровня, он больше не мог пользоваться сферой?

И если Темный добивался именно этого, понял ли это Тенур? Судя по выражению лица старшего мага — прекрасно понял. И прекратил тратить Силу на уничтожение бабочек. Вместо того крепче сжал сферу и прошипел длинное заклинание. Лисс не знал, что это было за заклинание и чем оно отличалось от предыдущих. Но, в отличие от предыдущих, оно подействовало.

С лица Тонгила разом сползла кожа. По крайней мере, так выглядело. А может и в самом деле сползла? Но разве тогда он не должен был кричать от боли? Там, где прежде кожа была, Лисс увидел переплетение мышц и сухожилий, и сосуды — все как один целые.

Когда снимают кожу, разве не должны сосуды рваться?

Но это длилось лишь мгновение. Потом и мышцы, и сухожилия, и сосуды вновь скрылись — но не под кожей. Под тонким полупрозрачным слоем льда, который сиял, будто покрытый алмазной крошкой.

Это и было тем результатом, которого ожидал Тенур?

Лисс, в который уже раз, перевел взгляд с Темного мага на Светлого. Нет, выражение на лице Тенура совсем не походило на триумф. Скорее на недоумение. Растерянность. Вот Светлый маг встряхнулся и открыл рот для нового заклинания. Уже знакомые шипящие звуки — которые вдруг прервались истошным воплем.

Бабочки — Лисс на мгновение забыл о них. Бабочки, оказывается, продавили последний щит старшего мага — и сели на него. И они больше не походили на бабочек. У них больше не было ни крыльев, ни тонких ножек. За долю мгновения они окуклились, словно проходя обратный процесс превращения из летающих существ в ползающие, окуклились, тут же выбрались из кокона коричневыми червяками и вбурились под кожу Тенура. Он успел лишь взмахнуть руками — один раз — чтобы стряхнуть их.

Стряхнуть не смог.

Закричал.

А червяки под его кожей двигались. И росли.

Сфера Ангун выпала из его руки и покатилась по полу. Сам он тоже упал на пол — неловко, неуклюже, как манекен с обрезанными нитями. Лисс видел, как судорожно дергались пальцы Тенура в попытке призвать стихию Огня. Чтобы попытаться выжечь червяков уже внутри тела? Но эррэ Тенура расползалось, теряло форму слишком быстро… И эррэ, и тело. Рукава осенней куртки вздыбились, а на правом плече и вовсе разошлись по швам — черви в его теле продолжали двигаться и расти.

Тенур больше не кричал, лишь хрипел. Но недолго. Еще пара мгновений — и замолчал, глаза закатились, на губах выступила кровь и тонким ручьем потекла по подбородку, марая одежду. А вот тело продолжало дергаться — червякам в нем было, похоже, все равно, живым было оно или мертвым.

Лисс заставил себя оторвать взгляд от уже мертвого Светлого мага и посмотреть на Тонгила. И сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть, как ледяная корка пошла трещинами и осыпалась, а под ней обнаружилось… прежнее лицо Тонгила. Никаких голых мышц, сухожилий и вен — кожа была на месте.

Противоестественную тишину, воцарившуюся в башне, прорезал тихий скулящий звук, и Лисс с запозданием понял, что звук издает он сам. Торопливо прижал руку ко рту, глуша, но слишком поздно — внимание Тонгила он успел привлечь.

Темный маг бросил на него мимолетный взгляд.

— Согласен, неприятные создания эти кагава, — сказал нейтральным тоном. Сделал рукой небрежный жест, и тело Тенура превратилось в горсть пепла — вместе с червями.

Глава 10

В этот раз было близко, сказал Прежний.

Что близко? уточнил Арон, глядя на артефакт, который сейчас держала одна из его Теней. У артефакта была самая невзрачная внешность, которую только можно представить, и самая большая концентрация Силы, которую ему приходилось ощущать в предметах. Резерв магии, заключенный в этом артефакте, казался бездонным.

Смерть. Смерть была близко. Успей Светлый усилить то заклинание — и даже лед бы нас не спас.

С этим спорить Арон не собирался. Опасность от артефакта он ощутил еще до того, как увидел его в руках Светлого мага. Опасность острую, как нож, приставленный к горлу.

Сфера Ангун действует подобно оружию из селина — ее магия проходит сквозь все щиты, сквозь любую защиту. Когда я заключил договор с прежним императором, одним из условий поставил, чтобы ни один из артефактов из императорской сокровищницы не использовался против меня. А нынешний, вот, решился отдать такое оружие Светлым. Не боится меня… тебя… Не важно кого из нас, но не боится, — Прежний замолчал на мгновение, а потом добавил. — Это плохо. Должен бояться. Или придется опять искать нового.

Арон мысленно хмыкнул. Да, с нынешним императором придется пообщаться. И принять решение. Но это потом. Очень потом.

Он еще раз обвел площадку башни взглядом, но нет, смерть Светлого мага ничего не изменила, никакие заклятия иллюзий не исчезли. Альмара здесь не было. Хотя должен был быть. Именно сюда Арона вел маяк, сделанный на крови. Кровь всегда зовет к крови.

— Ты, — он развернулся к Светлому подмастерью, который так и продолжал смотреть на него с ужасом. — Ты ведь Лисс, правильно?

У Арона была хорошая память, но даже она могла подвести. Стоило уточнить.

— Д-да.

— Ты хочешь жить, Лисс?

Быстрый взгляд на горсть пепла, оставшуюся от другого Светлого, и торопливый кивок в ответ.

— Хорошо. Тогда скажи мне, Лисс, когда вы пришли сюда, кто здесь уже был? И куда потом делся?

Кадык на худой шее подмастерья дернулся. Вот он судорожно сглотнул, раз, другой.

— Полукровка, — сказал полушёпотом, будто кто-то мог подслушать. — Митрил.

Арон кивнул — он предполагал, что Мэль так и продолжал держать ребенка при себе.

— И? Он был один?

— Нет, с ним был мальчик. Альмар ар-Мелгон.

Мэлгон. Хорошо. Значит, эту тайну они не раскрыли.

— И где они?

— Митрил сбежал через Врата. У него… он как-то сумел их открыть.

— А ребенок?

— Тенур… — подмастерье неловким жестом указал на кучку пепла на полу. — Он понял, что ребенок Темный и решил его продать. Отправил его хозяевам Гаджи. В рабст…

Голос Лисса прервался. Теперь из горла юноши доносился только хрип. А Арон смотрел на его багровеющее лицо и думал о том, что, если сжать пальцы чуть сильнее, то хрящи гортани хрустнут. И причин сжать их было так много, а не сжимать — всего одна… Хотя нет, целых две.