Темная лошадь - Мэри Герберт

В своем громадном холле на южной окраине степей Медб принимал известия от своих шпионов и лазутчиков и со все возрастающим удовлетворением наблюдал как его планы начинали приносить результаты. По ночам он удалялся в тайное помещение и перелистывал хрупкие страницы древнего тома, который он приобрел у нищего в Пра-Деш. Он до сих пор был потрясен тем, что легендарная Книга Матры попала в его руки. Матра, величайший среди волшебников кланов, погиб при разрушении Мой Туры, но, несмотря на многолетние поиски, его рукопись так никем и не была найдена. Эта книга содержала результаты трехсотлетнего изучения колдовских тайн, и многие жаждали завладеть этими бесценными знаниями. И теперь, спустя столько времени, рукопись была обнаружена нищим, когда он рылся в развалинах города волшебников, и который как будто был послан Медбу самим божественным провидением. Книга запросто могла быть уничтожена или отдана кому-нибудь другому. И все-таки она досталась Медбу. Теперь у него было средство преодолеть увечья, нанесенные ему бешеной хуннули, а также власть для осуществления своих мечтаний. Ни человек, ни целая армия не смогут противостоять ему, пока магические силы будут в его руках. Он будет владеть империей.

К большому веселью Медба, сильные дожди не были делом его рук, но они стали одним из звеньев в цепи событий, ведущих прямиком к его победе. Разрушения и беспорядки, вызванные непогодой, все больше подрывали уверенность кланов в себе, а постоянные ливни держали их разобщенными, пока Медб копил силы. Скоро он будет готов приступить к следующей части своего плана.

* * *

К концу весны дожди наконец прекратились. Хулинины с облегчением приступили к работе по починке прогнивших шатров, уборке нанесенного потоками мусора, сбору первой свежей пищи сезона и заботам о скоте. Много лохматых длинноногих коз заболело, и слишком много новорожденных козлят умерло. Прошло много дней, прежде чем выздоровели последние козы и удалось подсчитать потери. Племенные кобылы чувствовали себя немного лучше, и, как только их долина просохла, они были выпущены пастись на зеленую траву, ковром пробивающуюся через нанесенную грязь.

Кор выздоровел и вернулся к своим обязанностям, хотя всем было ясно, что удар Габрии разрушил нечто большее, чем его способность иметь детей. Он был угрюм и одинок и лелеял в себе ненависть, питаемую из глубины его души. Когда холмы наконец достаточно обсохли, чтобы возобновить охоту на льва, он ушел один и вернулся спустя пять дней с телом льва, переброшенным через его седло.

Не обращая внимания на звучащие вокруг поздравления и выражения одобрения, а также награду Сэврика за совершенное, он сбросил мертвого льва к ногам Габрии.

— Твой слуга, — рявкнул он на нее и прошествовал прочь.

Габрии не надо было смотреть в его глаза, чтобы понять, что это были не последние слова, которые она слышит от него. Облегчение она испытала только от того, что Кор перенес свои пожитки из холла в шатер своего отца и на время оставил ее в покое.

Жизнь медленно возвращалась в нормальное русло. Козы были острижены, и новые войлочные циновки были изготовлены для новых шатров. Женщины занимались прядением и ткачеством. Мужчины и лошади возобновили тренировки. У каждого было слишком много дел, чтобы беспокоиться о призраках. Медб стал казаться отдаленной угрозой, и мысли о войне были оттеснены требованиями жизни.

Единственным мрачным моментом в этих весенних радостях было исчезновение Пазрика. Второй вер-тэйн не вернулся из пустыни, и Сэврика беспокоило его отсутствие. Не в правилах Пазрика было так долго отсутствовать или не присылать гонца с вестями. И все же клану еще было о чем беспокоиться. Подходил срок жеребиться кобылам, и необходимо было к этому подготовиться. Волнение нарастало день ото дня. Многие молча молили богов о том, чтобы злая судьба Корина не повлияла на наступающие события. Наконец однажды ночью Нэра почуяла волнение среди кобыл. Габрия разбудила клан, и к утру родился первый жеребенок. Мокрый и неуклюжий, он старался подняться на ноги, а хулинины наблюдали за ним с молчаливыми благоговением и благодарностью. По всем признакам, потомство должно было быть хорошим, так как первый новорожденный был сильным как лев гнедым жеребенком.

Как будто в возмещение гибельных дождей последующие дни были удивительно теплыми и сухими. Племенные кобылы с радостью ощутили это, и не проходило ночи без того, чтобы не родился один, а то и два жеребенка. В зацветающих лугах малыши резвились под присмотром матерей, не ведая, что они олицетворяют продолжение существования клана.

Габрия мало радовалась в период появления жеребят на свет. Ее сердце было переполнено ее собственными мыслями и желаниями, так как она пыталась разобраться в своем изменившемся отношении к магии. Рост стад клана Хулинин мало что значил для нее, за исключением того, что враждебность по отношению к ней стала уменьшаться. Она проявляла радость ради Сэврика, которого полюбила, но заботы клана в это время казались далекими и несущественными.

Этлон, все еще полный подозрений в адрес таинственного Корина, чувствовал ее отстраненность и продолжал бдительно следить за нею. Их тренировки становились все более продолжительными и напряженными, так как Этлон искал возможность сломать ее оборону. Габрия пылко невзлюбила его, и ее бесконечно раздражало, что она ничего не может поделать, чтобы избавиться от него.

Несмотря на характер Этлона, Габрия должна была признать, что он хорошо обучал ее. Вер-тэйн был скор на расправу, но в своих решениях он был очень мудрым и справедливым. Девушка поняла, почему он заслужил неколебимую верность верода. Этлон был невероятно гордым, отважным и всего себя посвящал долгу, и он в полной мере получал от других то, что отдавал им.

К тому времени, когда наступило лето, Габрия невольно начала испытывать уважение к вер-тэйну. В результате его кропотливых занятий с ней ее мускулы стали крепкими, координация и умение держать равновесие улучшились, и она так владела мечом, будто он являлся продолжением ее руки. Он не давал ей пощады — а она знала, что и Медб этого не сделает — и не проявлял никаких дружеских чувств. Изредка Этлон коротко ободрял ее, понуждая к еще большим усилиям. Габрия знала, что она никогда не достигла бы такой сноровки в воинском искусстве без его помощи. Если бы он только забыл о своих подозрениях.

В период появления жеребят на свет у Габрии было мало времени для отдыха, и стало еще меньше, когда приблизился День первородства. Этот праздник был днем выражения благодарности тем божественным силам, которые ниспосылали плодовитость кланам и их стадам. Главной силой жизни являлась Амара, богиня-мать. День первородства праздновался в ее честь. Она одаривала жизнью, была силой, которая сохраняла эту жизнь, и стояла на страже продолжения существования кланов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});