Большая книга ужасов – 35 - Мария Некрасова

Я вылетела из кабинета прямо в хоровод мальчишек из группы: Тошка, Леха и Пашка с Димкой были уже здесь.

– Подслушивали? Моей мамы нет дома уже год...

– Да. Мы думали, ты знаешь. Тоха ее искал. Мы все искали. – Он замолчал, а я и спрашивать не стала: если бы нашли, сказали бы.

И тут я наконец-то вспомнила о Надежде: кто мне все это устроил. Я же ей доверяла, я думала, ей не все равно, а она...

– Мне нужно домой! – Я проскользнула между Димкой и Пашкой и рванула вниз по лестнице. Охранник со своим новым журналом только буркнул:

– Не бегать.

А я бежала. Бежала и думала, что если мамы нет дома уже год, что если мальчишки искали – не нашли, как бы не опоздать мне, припирая к стенке Надежду. Я ей верила... Я ничего ей не скажу. Ни про потерянный год, ни про что: пусть только маму вернет, если это еще возможно. Потом я думала, что это, наверное, глупо – ничего не говорить, она небось сама знает, что она мне устроила, и сейчас злорадно потирает руки. Господи, ей-то это зачем?! Ах да: дух обретет плоть и вытеснит того, кем был вызван. Она вон и в группе уже за меня петь пыталась... Так, а мать при чем? По логике, она должна была избавиться от меня, а не от нее. Наверное, она ей просто мешала. Попробуй при матери поселись у нас дома да потретируй меня за плохо выученный урок! Мать не позволит, это ее прерогатива. А я... Да от меня она уже избавилась! Я год просидела, зубря историю музыки, пока Надежда жила моей жизнью. Интересно, что она будет делать сейчас? И зачем она вообще поставила мне зачет и сама отправила в школу? Держала бы дальше дома над учебниками... Нет, что-то она задумала. Я уже говорила, что это было самое длинное и самое дурацкое лето в моей жизни?

Я позвонила в дверь, гадая, как-то она меня встретит. Хотя неважно, лишь бы не поздно было заставить ее вернуть мать.

– Кто там?

– Сами-то как думаете?

– Кто там хамит? Сейчас милицию вызову! – Иногда она такая смешная!

– Надежда Евгеньевна, это я. Я не собираюсь с вами скандалить, просто верните маму, ладно?

– Чью? Твою? Я тебя не знаю...

– Хватит придуриваться! Ну-ка откройте! – Надежда неожиданно послушалась и даже не встала на пороге, а сразу меня впустила. Ее было не узнать, с утра она переменилась еще больше. Она стала ярче, стройнее и куда-то пропали ее бородавки. Если бы Иван Юрьич не предупредил, я бы не догадалась, а так сразу поняла: Надежда становится мной.

Можете смеяться, но я побежала к зеркалу. Несколько секунд рассматривала себя, не дай бог что-нибудь такое заметить!.. Нет, вроде нет. Бородавки не выросли, все на месте... уф!

– Что ты еще от меня хочешь? – Она стояла у двери с таким траурным лицом, как будто это ее выгнали из школы из-за меня. – Ты получила, что хотела. Дай теперь мне получить то, что хочу я! Скоро мама приедет, а ты здесь...

Потрясающая простота, правда? Но у меня отлегло: мама едет, значит, все в порядке.

– А мне куда деваться прикажете?

Надежда только плечами пожала:

– Твои проблемы. Ты сама позволила занять твое место. Пока ты здесь пыталась изменить прошлое, я жила за тебя. Я ведь хочу тебе только добра...

Ой, как она меня достала этой фразой! Под нее она заставляла меня пересдавать зачет сорок раз, лишала прогулок и репетиций, под эту фразу мы с Марлидовной взорвали библиотеку, и меня чуть из школы не выгнали. И выгнали в итоге-то. Потому что кто-то целый год пропустил, выслушивая это: «Я ведь хочу тебе только добра!» Рекорд по прогулам, а?

Вообще она права: я сама виновата. Я целый год терпела рядом с собой деспота, мертвяка, духа, инфернала, как хотите называйте, но мразь я терпела редкую, теперь вижу. Все – ради глупого желания изменить прошлое. Поквитаться или что-то доказать тому, кому уже ничего не докажешь. И кто из нас двоих сумасшедший? Надежда, скачущая по сцене в моей короткой юбке, по сравнению со мной – вполне здравомыслящий человек. Что я получила в итоге? Я сделала хуже. Пытаясь исправить прошлое, я пропустила уйму времени в настоящем, которое могла потратить на ту же учебу. Сейчас бы училась спокойно, не пропустив год...

– Это жестоко!

– Это жизнь.

– Это моя жизнь, а вы... Да над вами все ребята смеются! Тоха мне писал, как вы на сцене отожгли! До сих пор вспоминает! А в сквере! От вас же там все бегали, не знали, куда деваться!

– Это неправда! Мы друзья.

– Да?! Вы же сами читаете мою «аську». Помните, что про вас Тоха писал?

– Это было давно, он с тех пор передумал.

– Когда? Когда вы уселись на его гитару? Или песенку спели про овцу?

– Ты неблагодарная!..

– А вы – глупая. Вот зачем вам моя жизнь?! Школа эта, сквер... Сами не научились?

– Затем, девочка, что у меня своей больше нет.

Черт, правда. Я и забыла. Уселась на тумбочку в коридоре: что тут возразишь?

– А там совсем плохо?

– Там нет вас. Школы, ребят. Я скучала.

– И поэтому теперь хотите занять мое место? Идиотизм. – Я перевела дух и сказала: – Знаете что? Хватит. Свою жизнь я вам не отдам. Нам пора в Питер.

И, представляете, она согласилась! Как миленькая переоделась и покивала: «Едем». Даже принесла мой рюкзак. Я не знала, как с ней говорить и о чем, поэтому молчала всю дорогу, боясь то ли обидеть, то ли спугнуть (вдруг передумает!). Я отчего-то чувствовала себя виноватой, но жить хотелось больше.

Глава X

Про то, какая Юлька молодец

Димка влетел в зал, крикнул: «Юлька в школе!» – и улетел обратно. Предполагалось, что мы побежим за ним смотреть на живую Юльку. Мы и побежали, не сразу, конечно: пока дошло... Димка стоял один у кабинета Марлидовны и, со значением вытаращив глаза, показывал нам на дверь.

– Там?

Димка кивнул:

– Сказала, что пришла восстанавливаться.

– А про Надежду?

– Ничего. – Он беззастенчиво прислонил ухо к двери, а палец к губам. Если бы он этого не сделал, это сделал бы я. Или даже Леха. В школе никого нет, нас никто не заметит.

Молча стоять и смотреть, как Димка подслушивает, было скучно. Я пытался гадать, что такого случилось, что Юлька пришла восстанавливаться. Неужели образумилась и отвезла свое привидение обратно, откуда взяла? Если честно, мне уже не верилось в это. Та Юлька, которую последний год я изредка видел в окне, просто не могла в одиночку противостоять никакому злу, даже Надежде. Мы пытались помочь, но она же и разговаривать не хотела! Значит, что остается?

Димка на секунду отлип от замочной скважины:

– Ха! Она, по ходу, не в курсе, что год прошел. Ей там с привидением казалось меньше.

– Как?

– Тихо, идет!

Она не вышла, она вылетела. Ошалевшая и какая-то... серая.

– Подслушивали? Моей матери нет дома уже год...

– Да. Мы думали, ты знаешь. Тоха ее искал. Мы все искали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});