Кристофер Робин - Элизабет Рудник

заинтересовало.

– Замечательно! Ты знаешь эти книги как свои пять пальцев! – Эвелин хотелось поднять дочери настроение. Мадлен была такой грустной, что у неё сердце кровью обливалось. Дочка была такой маленькой. Она была просто ребёнком, проводившим лето в деревне. Но вместо того, чтобы резвиться на свежем воздухе, она сидела в четырёх стенах и занималась, занималась, занималась...

Мадлен аккуратно вернула книгу на полку и сделала шаг назад.

– Милая, – обратилась к ней Эвелин, – чем бы ты хотела заняться?

Мадлен посмотрела на маму. Чем бы она хотела заняться? Честно говоря, она не имела ни малейшего понятия. Теперь, когда с домашним заданием было покончено, закончились все дела, которые она должна была сделать.

Она вздохнула. Чего ей действительно хотелось, так это увидеть папу. Но он уехал обратно в город, так что это было невозможно. Она посмотрела по сторонам, её взгляд зацепился за коробку с игрушками.

– Я бы хотела поиграть, – сказала она и решительно кивнула.

– Правда? – Эвелин была удивлена. В душе у неё затеплилась надежда. Быть может, внезапное появление и такое же внезапное исчезновение Кристофера не так сильно огорчило Мадлен, как она думала. Быть может, она просто побудет ребёнком и отдохнёт наконец от уроков. Но Мадлен продолжила, и надежда Эвелин испарилась.

– Да, – сказала Мадлен, будто отвечала на экзамене. – Я буду играть так хорошо и усердно, как никто никогда не играл.

– А тебе будет весело? – спросила Эвелин.

Мадлен пожала плечами.

– Разумеется. Будет ещё и весело.

Эвелин вздохнула. Мадлен была так похожа на Кристофера. Когда она была совсем малышкой, Эвелин могла часами умиляться, разглядывая поразительное сходство в мимике дочки и мужа. Но теперь она вдруг поняла, что в этом нет ничего хорошего. Если Эвелин ничего не предпримет, то Мадлен слишком рано повзрослеет.

– Иди поиграй на улице, – сказала она, пытаясь скрыть печаль в голосе. – А потом мы выпьем с тобой чаю.

Довольная тем, что ей дали чёткие указания, Мадлен развернулась и как по струнке вышла из комнаты. Глядя ей вслед, Эвелин молча корила Кристофера. «Ты должен быть рядом и всё исправить, – думала она. – Ты должен играть со своей дочерью!» Но он предпочёл работу. В который раз.

* * *

Винни очень странно себя чувствовал. Он не мог объяснить почему, но с тех пор как Кристофер ушёл из Зачарованного леса, мишке будто бы что-то не давало покоя. Он отправился в домик к Хрюне.

Может, он просто проголодался? В конце концов, он не ел мёд уже долгое время, а медвежонку обязательно нужен мёд, чтобы чувствовать себя в своей тарелке.

Винни подошёл к буфету Хрюни и принялся искать хотя бы одну малюсенькую баночку сладкого нектара. Но его поиски не увенчались успехом. Медвежонок повернулся к другу и очень по-виннивски вздохнул:

– Сегодня я сам не свой.

Хрюня подошёл к медвежонку и осторожно взял его лапку в свою:

– Ну будет, будет, – сказал он ласково. – Я принесу тебе чаю и мёда, и ты станешь своим.

Винни кивнул. Чай и в особенности мёд звучали очень заманчиво. Может, если он напьётся чаю и наестся мёда, ему полегчает и у него перестанет сосать под ложечкой? А ещё он подумал о том, как было бы здорово, если бы Кристофер Робин остался в лесу и тоже попил с ним чаю с мёдом.

Как же он был рад, когда его старый друг вернулся. До этого Винни и не замечал, каким чужим стал Зачарованный лес без Кристофера Робина. Но теперь, когда тот ушёл, это странное ощущение стало возвращаться. Туман снова принялся укрывать деревья своей пеленой, а солнце казалось не таким ярким.

Услышав снаружи невнятный шум, Винни обернулся – ив этот момент в домик Хрюни рыжим вихрем ворвался Тигруля. В лапках он держал большущий горшок мёда, лучезарно улыбался и подпрыгивал ещё выше, чем обычно.

По всей видимости, не все разделяли странное настроение медвежонка.

– Пр-р-ривет, друзья! – сказал Тигруля.

– Ты как раз вовремя. – Винни выхватил у него из лап горшочек и поднёс ко рту.

Он ожидал, что сейчас почувствует родной вкус мёда, но вместо этого что-то шлёпнуло его по носу. Он отдёрнул голову и увидел, что это большая коричневая папка, которую Кристофер Робин повсюду с собой носил.

– Тигруля! Зачем ты вытащил это из портфеля с Важными Вещами? – спросил Винни.

Тигруля пожал плечами.

– Она занимала слишком много места! – ответил он. – Нужно было избавиться от этих шуршащих бумажек. Освободить пространство для действительно Важных Вещей.

– Что же будет с Кристофером Робином, когда он обнаружит пропажу?! – спросил Хрюня. Его голос сорвался на визг, и он принялся искать жёлуди.

Винни приложил лапку к Думалке. Нехорошо получилось. Он не мог вспомнить, что именно сказал Кристофер (вероятно, потому что недостаток мёда пагубно сказывался на его думательной деятельности), но он точно знал, что Кристоферу нужны эти бумажки. Он сильнее постучал по Думалке. «Думай, думай, думай», – сказал он сам себе. Что же случится с Кристофером Робином? А потом он вскрикнул. Вспомнил!

– Кристофер сказал, что Ужастель сожрёт его с потрохами!

Все ахнули.

Винни схватил коричневую папку и направился к выходу. Нужно успеть вернуть эту штуку Кристоферу, пока его не съели! Он повернулся к друзьям и помахал рукой – мол, за мной! Им нужно догнать Кристофера – пока не стало слишком поздно!

* * *

Мадлен решила поиграть в теннис. Только она заменила жёлтый теннисный мячик на красный воздушный шарик, который нашла привязанным к своему велосипеду. Она привязала его к сетке на теннисном корте и ударяла по нему старой деревянной ракеткой. Не привыкшая делать хоть что-то вполсилы, она представляла, будто не просто играет в теннис на заднем дворе, а играет в теннис по меньшей мере в Уимблдоне.

Поднимая руки, она заговорила вместо комментатора:

– За кубок борется Мадлен Робин, – огласила она своим вымышленным зрителям. Девочка опустила руку и со всего размаху шлёпнула по шарику. – И это очко! Она победила! Толпа ликует!

К её величайшему удивлению, из кустов у корта и правда послышались аплодисменты. Она притихла и навострила уши. А потом на цыпочках подкралась поближе и попыталась заглянуть в кусты. Но они слишком разрослись, и Мадлен не смогла ничего разглядеть сквозь густую зелень.

– Ау? – позвала она.

Тишина. Сгорая от