Желание и чернокожий массажист. Пьесы и рассказы - Теннесси Уильямс

Жак. Потому им и необходимо это слово, а оно здесь запрещено!

Г у т м э н. Одно дело, когда его произносят в храмах, — там знают, о чем говорят. Но когда оно на губах этих людишек… тогда оно провоцирует бессмысленные выступления. Ведь кто такие их братья? Это те, кого можно обойти, обставить, обмануть на рынке. Говорят «брат» человеку, с женой которого только что переспали! И вы же видите, как это слово возбуждает народ, — хоть вводи военное положение!

(Тем временем Мечтатель подводит Уцелевшего к Мадресите, которая сидит на цементном краю фонтана. Она обнимает и начинает баюкать умирающего, словно это снятый с креста Христос. Мечтатель, тихо перебирая струны гитары, склоняется над Мадреситой и Уцелевшим и вдруг с диким криком отскакивает в сторону.)

Мечтатель. Muerto![27]

(Вдалеке слышится рожок мусорщиков. Гутмэн опять хватает трубку.)

Гутмэн (б трубку). Генералиссимус, Уцелевший не уцелел. По-моему, их надо сейчас чем-то отвлечь. Выпускаю цыганку — пусть объявит начало фиесты!

Из репродуктора. Дамы и кавалеры! Сейчас будет говорить цыганка!

Цыганка (по радио). Hoy! Noche de Fiesta![28] Луна вернет девственность моей дочери!

Гутмэн. Приведите ее дочь Эсмеральду! Пусть покажет, как снова стать девственницей! (Из фургона цыганки строгая дуэнья, «Нянька», выводит прикованную к ней наручником Эсмеральду — она одета в причудливое платье из левантийского сафьяна. Охранники оттесняют толпу.) Ха-ха! Хо-хо-хо! Музыка! (Звучит веселая музыка. Росита танцует.) Абдалла, давай!

(На площадь, крича и паясничая, выскакивает Абдалла.)

Абдалла. Сегодня луна вернет девственность моей сестре Эсмеральде!

Г у т м э н. Танцуй, парень!

(Эсмеральду уводят обратно в фургон. Сбросив свой бурнус, Абдалла танцует с Роситой. Во время этого танца охранники отгоняют Мадреситу и Мечтателя от фонтана, возле которого остается лишь безжизненное тело Уцелевшего. Внезапно нестройным хором взвизгивают духовые инструменты — на площадь выходит Килрой. Это молодой бродяга-американец лет двадцати семи. Он одет в нижнюю рубашку и рабочие брюки, которые от долгой носки и постоянной стирки выцвели, стали почти белыми и сидят в обтяжку, как на скульптуре. На шее Килроя — пара золотых боксерских перчаток, в руке — матерчатый чемоданчик. Пояс усыпан рубинами и изумрудами, на нем жирными буквами выгравирована надпись: «ЧЕМПИОН». Килрой останавливается перед написанной на стене фразой «Килрой скоро будет здесь!» и стирает «скоро будет».)

Г у т м э н. Хо-хо, а вот и клоун! Вечный Пульчинелла![29] А во времена кризиса только клоунов и не хватает! «Камино Реаль», блок третий!

БЛОК ТРЕТИЙ

Килрой (весело, всем присутствующим). Ха-ха! (Затем подходит к стоящему на террасе «Сьете Марес» офицеру.) Buenos dias, senor![30] (Офицер, едва взглянув, не удостаивает его ответом.) Habla Inglesia Usted?[31]

Офицер. Что вам надо?

К и л р о й. Где тут «Вестерн Юнион» или «Уэллс Фарго»? Мне нужно послать телеграмму друзьям в Штатах.

О ф и ц е р. No hay[32] «Вестерн Юнион», no hay «Уэллс Фарго».

К и л р о й. Очень интересно. Впервые вижу город, где нет ни того, ни другого. Только что с парохода — ужасная холодрыга на этой посудине, всю дорогу из Рио — сущий ад. И я ее тоже схватил, эту тропическую лихорадку. Ни изолятора там, ни врача, ни лекарств — ничего, даже хинина нет, чуть не угорел — такой был жар. Не мог им внушить, что болен. Да и сердце у меня не очень. Из-за него-то и пришлось уйти с большого ринга. Л ведь я был чемпионом Западного побережья в полутяже — завоевал эти перчатки! А потом забарахлил маятник. Вот пощупайте! Да пощупайте! Пощупайте. В этой груди сердце такое большое — с детскую голову. Ха-ха! Меня засунули в рентгеновский аппарат, там-то все и увидели, что у меня сердце с детскую голову! А раз у тебя такое, не нужно цыганки, и без нее можно сказать: «Дни сочтены, мальчик, готовься вознестись на крылышках». И на ринг врачи меня больше не пустили. Сказали — не пить, не курить — и никаких женщин! Отказаться от женщин! Когда-то я думал, что без женщин вообще нельзя, но оказывается, если надо, можно. Моя единственная верная женщина — моя жена — ко мне так привыкла. Но теперь все пошло насмарку, она и вправду считает, что один хороший поцелуй — и мне каюк! И потому однажды ночью, когда она заснула, я написал ей прощальную записку… (Замечает на лице офицера отсутствие всякого интереса и широко улыбается.) No comprendo the lingo?[33]

Офицер. Так что вам угодно?

К и л р о й. Извините мое невежество, но куда я попал? Что это за страна и как называется этот город? Я понимаю, смешно задавать такие вопросы. Loco![34] Но я был так рад, что выбрался с этого проклятого парохода, и никого ни о чем не расспрашивал, кроме как о деньгах, — тут-то меня и надули. Я не знал, сколько будет в этих песо или как их там… (Вытаскивает бумажник.) Все они туточки. В Штатах с такой пачкой «капусты» я бы давно уже стал магнатом. Но уверен, что вся эта кипа не потянет и на пятьдесят американских долларов. Ха-ха!

Офицер. Ха-ха.

К и л р о й. Ха-ха!

Офицер (подражая предсмертным хрипам). Ха-ха, ха-ха, ха-ха.

(Поворачивается и направляется в бар. Килрой хватает его за руку.)

Килрой. Эй!

Офицер. Что вам?

Килрой. Что это за страна и как называется этот город? (Офицер бьет Килроя локтем в живот и с испанским ругательством высвобождает руку, а затем ногой открывает дверь и входит в бар.) Офицеры везде одинаковы.

(Как только офицер уходит, уличный народ с льстивыми возгласами окружает Килроя.)

Уличный народ. Dulces, dulces! Loteria! Pasteles, cafe con leche![35]

К и л p о й. No caree, no caree![36]

(К нему, ухмыляясь, подкрадывается проститутка.)

Р о с и т а. Кому любовь? Кому любовь?

Килрой. Что вы сказали?

Р о с и т а. Любовь — хочешь?

Килрой. Извините, но для этого я не гожусь. (Зрителям.) И к тому же у меня есть идеалы.

(На крыше фургона появляются Цыганка и Эсмеральда, прикованная наручником к железной ограде.)

Цыганка. Стой тут, пока я буду говорить. (Выходит с портативным микрофоном.) Проба! Раз, два, три, четыре!

Н я н ь к а (за сценой). Вы в эфире!

Голос цыганки из репродуктора. Вы чем-то озабочены? Устали? Зашли в тупик? А может, вы в нужде? (Килрой оборачивается в сторону репродуктора.) Или вы чувствуете, что морально не готовы вступить в эпоху расщепившегося атома? Не верите газетам? С подозрением относитесь к правительству? Вы пришли в то место Камино Реаль, где сходятся стены — не вдалеке, а прямо перед вашим носом, так? И дальнейший прогресс кажется вам невозможным? А вообще вы чего-нибудь боитесь? Сердцебиения, например, или постороннего взгляда? Боитесь дышать? А не дышать не боитесь? Хотите, чтобы все было так же просто и ясно, как в детстве? Желаете обратно в детсадик?

(Пока Килрой слушает, к нему подкрадывается Росита. Она протягивает руки, словно хочет обнять, а в это время карманник вытаскивает у него бумажник.)

Килрой (хватая проститутку за руку). Убери лапы, старая грязная паскуда! No сагее putas! No loteria, no ducles, nada![37] Пошла вон! Убирайтесь все вы! Не трогайте меня! (Лезет в карман, вынимает пригоршню мелких монет и с отвращением разбрасывает их по улице. Люди с безумными криками и нарочито театральными жестами бросаются их подбирать. Килрой отходит на несколько шагов, а затем внезапно останавливается, ощупывает брючный карман и издает испуганный крик.) Ограбили! Боже, меня ограбили! (Уличный народ отбегает к стенам.) Кто взял мой бумажник? Кто из вас, грязные с… (Ему отвечают жестами, показывая, что не понимают. Он идет обратно ко входу в отель.) Эй, офицер! Начальник! Генерал! (В конце концов ленивой походкой выходит офицер и смотрит на Килроя.) Tiende?[38] Кто-то из них украл мой бумажник! Вытащил у меня из кармана, в то время как эта старая шлюха меня облапила! Вы что, не компрендо?

Офицер. Никто вас не грабил. У вас нет и песо — вот и все.

К и л р о й. Что-о?

Офицер. Вам приснилось, что у вас есть деньги, а на самом деле их не было. Nunca! Nada![39] (Сплевывает.) Loco![40] (Идет к фонтану. Килрой на него смотрит, а потом начинает вопить.)

Килрой (уличному народу). Посмотрим, что скажет на это американское посольство! Я пойду к консулу! И того, кто украл, мерзкие жулики, отправят в тюрьму — в каталажку! Надеюсь, я ясно выразился? Нет? Могу еще яснее! (В толпе то здесь, то там слышатся смешки. Килрой идет к фонтану и видит уже мертвого Уцелевшего, наклоняется, переворачивает его, вскакивает и кричит.) Эй, этот парень умер! (Слышится рожок мусорщиков — они выкатывают из арки на площадь свою белую тачку. Внешний вид этих людей на протяжении действия непрерывно меняется. Когда они появляются впервые, то очень напоминают государственных чиновников одной из тропических стран: их белые пиджаки грязнее, чем у музыкантов, и на некоторых видны пятна крови. На головах — белые фуражки с черными козырьками. Они постоянно обмениваются двусмысленными шутками и все вместе неприятно гогочут. На террасу выходит лорд Маллигэн — они проходят мимо, на секунду останавливаются, показывают на него пальцем и ржут. В страшном изумлении от такой наглости он изумленно хватается за грудь — видно, сердце начинает бешено стучать. Потом отворачивается. Килрой кричит приближающимся мусорщикам.) Там мертвый! (Они опять гогочут. Потом резко поднимают Уцелевшего, швыряют в тачку и, продолжая смотреть на Килроя, гоготать и шептаться, увозят в арку, из которой появились. Килрой тихо, с возмущением.) Что это за место? В какую свару я ввязался?