Вампир, мон амур! - Анна Ольховская

– Ну что вы опять разнервничались? – Лана ободряюще погладила женщину по плечу, надеясь, что полыхнувшие от стыда щеки немного остыли – давненько она не ощущала себя избалованной доченькой состоятельных родителей. Она действительно привыкла покупать все, что ей нравится, не заморачиваясь разглядыванием ценника, вот и ляпнула про доступность деликатесов. – Все будет хорошо, вот увидите. Давайте мы с вами чайку попьем, перекусим слегка, а потом вы нам все по порядку расскажете.

– Ну зачем же…

– А затем же, что мужчины наши после работы, голодные, а голодный мужчина соображает туго.

– Я бы попросил не обобщать, – буркнул Кирилл.

– Кушайте, мальчики, кушайте! – засуетилась Мария Евгеньевна. – Вам действительно надо, я знаю.

– И вам надо. – Володя положил на тарелку женщины несколько бутербродов, поставил перед ней кружку с чаем, пододвинул блюдо с пирожными и, грозно сдвинув брови, предупредил: – Пока все не съедите, никаких разговоров за столом!

– Господь с тобой, мальчик мой, – смущенно улыбнулась та. – Куда мне столько!

– Туда же, куда и всем. Ну, приятного всем аппетита!

Как всегда бывает во время еды, стоило приступить к трапезе, как, шумно дыша и отдуваясь, не пришел, а примчался аппетит. Ну, от мужчин он, собственно, и не уходил, а вот у Марии Евгеньевны последние месяцы бедняга находился в ссылке, в Туруханском крае. И теперь не мог нарадоваться собственному возвращению.

Правда, ссохшийся желудок смог принять только два бутерброда, пирожное и кружку чая, но и этого было достаточно, чтобы глаза женщины начали вести себя совершенно неподобающим образом – слипаться.

Владимир заметил это первым:

– Мария Евгеньевна, давайте-ка я вас отведу в комнату, вам поспать надо. А завтра вы мне все расскажете.

– Нет! – придремавшая было женщина испуганно подхватилась с места, едва не перевернув стол. – Я не хочу спать, я должна рассказать тебе о Юлечке!

– Утром и расскажете, я никуда не уйду, переночую у вас.

– Нет, нельзя! Юленькино время уходит, я чувствую! Счет идет на часы, понимаете?!

– Да ну, глупости какие, – Владимир успокаивающе положил ладонь на руку женщины, но она возмущенно оттолкнула парня:

– Ничего не глупости! Я все реже слышу доченьку, она уже почти не разговаривает со мной! Раньше плакала, умоляла не бросать, а теперь – почти всегда молчит, а если откликается, то как-то странно, словно ей уже все равно. Я понимаю, это все звучит дико, похоже на бред сумасшедшей, но…

– Мария Евгеньевна, – криво усмехнулся Кирилл, – кое в чем вам все-таки повезло.

– В чем же?

– Здесь собрались люди, которые понимают, о чем вы говорите, потому что сами сталкивались с труднообъяснимыми с научной точки зрения ситуациями. Во всяком случае, мы с Ланой.

– А я просто верю вам, вот и все, – глухо произнес Владимир.

– Спасибо вам, хорошие мои, – улыбнулась женщина. – Ланочка, поищи там кофе на верхней полочке, должен еще остаться. Мне нужно немного взбодриться, прогнать сонливость.

– Зачем же искать, я купил хороший кофе, сейчас сварю, – поднялся из-за стола Кирилл. – Турка у вас есть?

– Должна быть, Юлечка всегда по утрам себе кофе варила. Я его вообще-то не пью, у меня сердце не очень здоровое, но сейчас надо, иначе усну.

Кирилл не стал спорить, все равно бесполезно – мать настроена решительно, – и кофе сварил. Но очень-очень слабый, рассчитывая больше на эффект плацебо.

Расчет вполне оправдался. Мария Евгеньевна, вдохнув кофейный аромат, удовлетворенно произнесла:

– Ну вот, еще пить не начала, а уже бодрит.

– Так что там с Юлей? – нетерпеливо дернул щекой Владимир. – Теперь вы сможете рассказать?

– Я попробую. – Женщина отпила глоток светло-коричневой жидкости и, пристально вглядываясь в чашку, словно в экран прошлого, начала: – Юлечка пропала в конце мая. Сказала, что едет в командировку в Подольск, обещала вернуться в тот же день вечером и не вернулась.

– А вы ей звонили? – уточнил Кирилл.

– Так в том-то и дело, что не могла!

– Почему? У нее что, нет мобильного телефона?

– Есть, и у нее, и у меня, но в то утро дочка забрала мой телефон, сказала, что ее сломался.

– Так на свой бы позвонили.

– Звонила, буквально через час после ее отъезда начала звонить, сердце не на месте было, маета какая-то, чувствую – не надо было отпускать, беда случится! Ну, я и набрала свой номер со служебного телефона. Юлечка обычно нервничает, когда я беспокою ее без причины, но я решила – пусть поругает, зато я буду знать, что с ней все в порядке. Однако телефон был уже недоступен. Был и остался до сих пор.

– Получается, Юлия выключила его? Но зачем? Или… – Лана прикусила губу. – Кто-то другой сделал это?

– Я сначала тоже подумала о плохом, – тяжело вздохнула Мария Евгеньевна. – Побежала в ближайшую церковь, начала там молиться, просить за мою девочку. И знаете, в какой-то момент мне показалось, что я справилась, уберегла Юленьку от беды, но потом… – губы женщины задрожали. – Потом словно черная пелена опустилась, отгородила от меня дочку. Я еще часа три пробыла в церкви, все надеялась. Потом убедила себя, что рано паникую, подумаешь – телефон отключен! Уронила, вот и все. Вернулась на почту, но работать не смогла, маета давила все сильнее. Ушла домой, решила дождаться Юлечку здесь. Не дождалась… Утром позвонила на работу дочери, ее начальнице, Светлане Михайловне. А та начала мне соболезнования высказывать! Я сначала обмерла, подумала – о дочке она говорит, а оказалось – о маме моей, которая умерла довольно давно. Так я узнала, что Юлю ни в какую командировку не посылали, она сама отпросилась с работы на несколько дней, наврала, что бабушка у нее умерла. Поэтому она и отключила мой телефон, боялась, видно, что начальница мне позвонит и ложь ее вскроется раньше времени.

– Так все равно узнали бы про обман, рано или поздно, – пожал плечами Кирилл.

– Кто ж его знает, что там в голове моей девочки творилось, – горько усмехнулась мать. – Юленька очень хотела карьеру на телевидении сделать, с утра до ночи там пропадала, никакой личной жизни не было. Она ведь после разрыва с тобой, Володя, так ни с кем больше и не встречалась. Мне кажется, что Юлечка, несмотря на те ужасные вещи, что она тогда наговорила тебе, все же любила. В глубине души, сама не понимая этого. Поэтому я и решила найти тебя, хотя не знала – станешь ли ты мне помогать, может, ты давно уже с другой.

– Стану, – катнул желваки Владимир. – А что полиция?

– А ничего. Заявление у меня приняли, дело о пропаже завели, но и все на этом. Говорят – ищут, только не верю я им, следователь, что дело ведет, сонный такой, безразличный. А Юлечке все хуже и хуже, я чувствую!

– Но хоть что-то следствие выяснило?

– Выяснили. По их сведениям, Юлия Носова в начале июня выехала из страны.

– Что?! Куда?

– Билет на поезд взяла до Киева, а потом куда направилась – неизвестно. Говорят – очень тщательно ваша дочь свой уход подготовила, ни о каком похищении и речи идти не может, сама, мол, решила исчезнуть.

– Может, так оно и есть? – осторожно предположила Лана.

– Да глупости все это! Юлечка уехала с небольшим рюкзачком, денег с собой много не взяла, да и нет их у нас много.

– А если вы не все знаете о своей дочери? Если у нее все же был мужчина, с которым она решила уехать?

– Ланочка, деточка, я понимаю, что все выглядит именно так – Юля сама решила уехать, – по щекам Марии Евгеньевны потекли слезы, – но знаю, чувствую – беда с моим ребенком, страшная беда! Никуда она не уезжала, здесь она, рядом, где-то под Москвой. А с документами ее мог кто угодно выехать, чтобы сбить со следа, мы с Юленькой кино такое видели. Там девушек якобы за границу вывозили, а на самом деле извращенцам в виде живых игрушек поставляли…

– Ну, вы уж так себя не накручивайте. – Владимир обнял вновь расплакавшуюся женщину. – Мы найдем Юлю, я обещаю. Я найду.

ГЛАВА 29

– Нет, именно мы найдем, – уточнил Кирилл, поднимаясь из-за стола. – Я помогу тебе в поисках Юлии.

– Спасибо, конечно, – Володя внимательно всмотрелся в темные глаза босса, – но… Если честно, вам-то это зачем? Вы с Миланой Мирославовной и так помогли нам, столько времени потратили, мне одному было бы сложнее, гораздо сложнее. Но дело, как выяснилось, довольно темное, проблемное…

– Володенька, не отказывайся от помощи! – взмолилась Мария Евгеньевна. – Ты один можешь не успеть!

– Сердце матери не наделено гордыней, оно просто болит, – грустно усмехнулся Кирилл. – И к нему надо прислушиваться. Володя, давай сейчас забудем о наших служебных взаимоотношениях, в данной ситуации надо прежде всего думать о Юлии. Тебе, полагаю, стоит остаться здесь, а мы с Ланой поедем. Завтра прямо с утра зайди ко мне, я приглашу Матвея, и мы вместе подумаем, что предпринять.

– Но…

– Никаких «но», – устало отмахнулся Кирилл. – Все, мы ушли, а то как бы наш автомобиль на винтики не разобрали. Мария Евгеньевна, до свидания! Постарайтесь отдохнуть, теперь все будет хорошо. Вы не одна.