Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки. - Василий Песков

«Отмерить» можно только большим, коллективным умом, всесторонним обсуждением проектов. Только так можно избежать горестных, непоправимых издержек. А между тем и сегодня есть много примеров, где общественное мнение игнорируется. Серьезного, срочного обсуждения требует судьба Коломенского — этого музея под открытым небом. На него надвигается фронт многоэтажных домов, надвигается, несмотря на протесты искусствоведов, историков, несмотря на протесты общественности. Воистину неистребим характер у кота, который «слушает да ест».

Еще проблема: кадры строителей-реставраторов. Объем предстоящих работ по реставрации и починка памятников огромный. А кто их выполнит? Нынешний строитель умело управляется с бетонными блоками, с металлической арматурой, с пластиками. А попроси его восстановить архитектурно сложную кирпичную кладку, попроси положить деревянный брус сруба или починить кровлю древней постройки — он не сможет. Нужны мастера-реставраторы: каменотесы, плотники, кровельщики, резчики по дереву, позолотчики.

Надо их срочно готовить. Форма технического училища вполне подошла бы для такой школы мастеров.

Разумеется, при всех реставрационных работах должен быть и высший наставник — архитекторы, художники с большой культурой и специальным образованием. Их сегодня ничтожно малое число. Специально их нигде не готовят. При архитектурных вузах и высших художественных школах неотложно нужны отделения реставраторов.

Немаленькая проблема — средства для восстановления памятников. Уже давно все сошлись на мнении: памятники должны приносить доход. Иностранный туризм сверх того дал бы государству приток валюты. Как организовать эту «коммерцию»? Показ древностей за плату? Продажа сувениров? Доход от изданий?

От гостиниц? Все эти вопросы на съезде только поставила Алиса Ивановна Аксенова, директор Владимиро-Суздальского заповедника. Но ответить на эти вопросы никто не смог. Действительно, какими путями надо заставить памятники «работать на себя»? Вопрос требует неотложного изучения, анализа зарубежного опыт. Известно, например: в Югославии памятники не только «содержат себя», но и дают государству хороший доход. Почему бы нам не послать поучиться в Югославию заинтересованного и толкового человека, например, ту же Аксенову.

Но теперь уже ясно: в этой «коммерции» не обойтись без начальных капиталовложений. Нужны гостиницы в привлекательных для туристов районах. Нужны дороги, нужен транспорт, кафе, кемпинги. Затраты на них окупятся с лихвою в короткое время. Надо решиться на это. Первые ласточки уже есть: ЦК комсомола строит туристский центр в Ростове Великом. ВЦСПС делает подобные вклады.

* * *

И теперь самое главное. Древняя постройка или памятник революции и войны ничего не значат, если их не увидит человеческий глаз.

Смысл сохранения древностей и священных реликвий недавнего времени состоит в том, чтобы с помощью их воспитывать человека. Воспитывать чувство прекрасного, воспитывать историческое мышление при оценке всего, что происходит вокруг, воспитывать чувство сыновнего отношения к своей земле, к Отечеству. Стало быть, работа нового общества должна состоять из двух частей: первая — сохранять, восстанавливать памятники; вторая — пропагандировать, объяснять культурные и моральные ценности прошлого. Путей для этой работы великое множество. Букварь и газета, кино, радио, телевидение; слово учителя и книги ученого; отцовский разговор о семейных реликвиях и путешествие по родной стране — все должно показать человеку мир, который был до него. Только в этом случае человеку будет понятен мир его дня, знание прошлого поможет уверенно делать шаги вперед.

Работа кропотливая, каждодневная. Упаси нас боже понять ее как кампанию. Бережное отношение к прошлому немыслимо без общей культуры людей. В свою очередь, памятники прошлого воспитывают культурного человека. В этом замкнутом кольце мы должны идти вверх по спирали. Только вверх! И пусть мудрость руководит нами. А мудрость в конкретном проявлении состоит в том, чтобы не менять без надобности хороших названий городов и местечек, не ломать, например (ради удобства строителей), древнюю Китайгородскую стену в Москве. Мудрость состоит в том, чтобы памятники революции и недавней войны уберечь от стандарта. На Курской дуге надо не только поставить монументы из бронзы и мрамора, но оставить бы пару подбитых танков среди полей. Мудрость состоит в том, чтобы где-то на окраине Москвы в районе многоэтажных застроек оставить деревянный домишко (один домишко!), обнести его оградой. Рожденному завтра человеку он рассказал бы, что было на месте белокаменных высоких домов. Ведь именно такая «агитация за Советскую власть» действует на человека сильнее всего. Мудрость состоит в том, чтобы подумать: стоит ли переносить «Третьяковку» или Художественный театр в новое, «более богатое» помещение. Ведь с переходом «Третьяковка» перестает быть «Третьяковкой». «Это все равно что перенести, например, Бородинское поле или Куликово поле в другую область», — сказал на съезде писатель Ираклий Андроников. Кстати, Куликово поле тоже надо хранить как священное место, а не как кусок пахотной земли, засеянной яровыми…

Одним словом, у нового общества много забот. После праздника новорожденна наступает понедельник деловых будней.

За работу!

В. Орлов, В. Песков. 16 июня 1966 г.

Главная площадь

(Широка страна моя…)

Первые слова самой дорогой нам песни стали сегодня газетной рубрикой. Они будут служить паролем новому циклу материалов, который мы посвящаем ПЯТИДЕСЯТОМУ ОКТЯБРЮ.

Мы помним давний поэтический образ: «страна-подросток». Теперь пришла пора мудрой зрелости Социалистического Отечества. Уж не одно поколение ленинцев родилось, взросло и дало жизнь другим. И для каждого, приходящего вновь, самым решающим было осознание своего сыновнего чувства, самым волнующим — узнавание Родины. Давайте еще и еще раз переживем эти высокие минуты. Оглянем родное лицо своей земли, постигнем его непреходящую красоту и величие духа, подытожим сотворенное Октябрем.

Наш специальный корреспондент Василий Песков отправляется в шестнадцатимесячное путешествие. Его задание — создать пятьдесят фотопортретов Родины. Авиаторы согласились помочь нашему корреспонденту. Свои снимки он сделает с высоты птичьего полета. А потом и шагами измерит избранный уголок земли, откроет его для нас.

Начиная с сегодняшнего номера, раз в десять дней на этой странице будет появляться фотопортрет Родины. Главная площадь. Хлебное поле.

Народный праздник. Домик на околице СССР. Кузница XX века. Степь. Родина гения. Спортивный день… Итак, начало — Главная площадь.

* * *

Задача трудная — сказать о ней в тысячный раз. Площадь известна каждому человеку раньше, чем он открывает букварь. И если даже жизнь пройдет в глухомани из глухоманей и человек ни разу не покидал дома, все равно он знает этот мощеный камнем кусок земли в середине Москвы. Если же мы стремимся увидеть землю, то сюда тянемся в первую очередь, хотя, кажется, уже известна до мелочи эта площадь.

В первый раз, я помню, не удержался, притронулся ладонью к стене. Такой же кирпич, как и у наших домов под Воронежем, обычный тесаный камень под ногами, облака над площадью такие же, как и у нас над лесом. И все-таки во всем вместе жила сила, заставлявшая сердце стучать не так, как обычно…

Вчера, я не помню уж в какой раз, прошел по площади. Кусок земли, совсем небольшой — пятьсот шагов в длину, в ширину полторы сотни.

Я не раз проходил тут, занятый разговором или суетными мыслями, — площадь была сама по себе, я сам по себе. И вот опять как в первый раз иду по ней…

Все осталось по-прежнему. С годами и оттого, что часто видишь эти звезды и камни, отношение к ним не меняется. И если меняется, то так же, как к матери: чем больше лет за спиной, тем дороже ее седина.

Я постарался припомнить, что видел в путешествиях по земле. Множество площадей! Можно сравнивать. Красная площадь… Я не увидел нигде большей красоты, строгости и своеобразия. Допускаю: так же может сказать житель Рима, Пекина и Праги — сыновнее чувство в сторону не откинешь. Но, даже строго приглушив его, стоишь на своем: лучшая на земле площадь!

А что касается сыновнего чувства, то оно питается не только красотою в сказку сплетенных камней собора, гордостью башенных шпилей и строгостью Мавзолея, ритмом кирпичных зубцов на стене и красным светом башенных звезд. На площади живет Время. Именно ощущение Времени заставляет сердце стучать не так, как обычно. Заметить, как течет Время, нельзя, даже тут, на площади, под большим кругом золоченых часов. Человеческий глаз не может уловить движение стрелок, не может заметить, как растут ели у Кремлевской стены, как под ботинками идущих стираются камни. Но мы чувствуем на площади глубину Времени. Мы говорим: «Древние камни». Любопытно, что, встретив в горах камень, мы не говорим, что он древний, хотя природа творила его в одно время с камнем, положенным в кремлевскую башню. Древность камня определяется тем, что он видел. Дожди, наверно, в первый же год вымыли с белых камней кровь Степана Разина. Но Лобное место помнит тот день, когда под топором покатилась голова российского бунтаря. Поднимитесь по стертым ступеням, взгляните в седину белого круга — и вы почувствуете: камни все помнят.