Серийные преступления - Татьяна Ревяко

Вообще все предприятие было относительно безопасным для Финка, так как старшие ассистенты уголовной полиции Феллер и Зельднер, и вахмистр Гесль с самого начала были членами его шайки. Феллер передал Финку ключи от машины и квитанцию и только после того, как «Мерседес» был надежно спрятан, обратился с заявлением в полицию. Самому Феллеру тоже нечего было особенно опасаться.

Его коллега Зельднер внимательно следил за тем, чтобы все заявления об автомобильных кражах, совершенных компанией Финка, как можно скорее попадали в корзину для бумаг. Но на сей раз им не повезло.

Нераскрытая кража со взломом в помещении автоинспекции была совершена Феллером, который раздобыл таким образом необходимые для сбыта краденых автомобилей бумаги. В задачи третьего полицейского в шайке, вахмистра Гесля, входило «наводить» банду на подходящие автомобили, сообщать о благоприятных для угона моментах, а в необходимом случае подстраховывать вора. Всю деловую часть, включая рекламу предприятия, взял на себя шеф банды Финк. На Финка работали еще два человека, которые слегка изменяли внешний вид машин и передавали их непосредственно клиентам. Одним словом, это было отлично организованное дело, которое, правда, только начинало становиться на ноги, поэтому оборот его составлял на данный момент всего 35 тысяч марок. Они рассчитывали продать еще сто автомобилей, после чего хотели прикрыть свою лавочку.

Если бы не промашка Феллера с квитанцией или если бы их дело попало в руки Зельднера, все прошло бы гладко и на этот раз. А теперь разразился страшный скандал, который едва не стоил полицай-президенту Хейглю его кресла. Старший ассистент уголовной полиции Феллер был хорошо известен ему. Всего восемнадцать месяцев назад он приказал перевести Феллера из мюнхенской полиции нравов в захолустный филиал: во время облавы Феллера вместе с Геслем и одним комиссаром уголовной полиции застали на квартире известной всему городу проститутки.

Конечно, сам по себе этот факт еще ни о чем не говорил: сотрудникам полиции нравов нередко приходится бывать в таких местах. Подозрение вызвало то, что Феллер и его спутники пытались спрятаться от своих коллег в столовой. Но решающую роль в переводе Феллера на другую работу сыграло систематическое исчезновение из картотеки, которой занимался Феллер, важных документов. Начальник полиции уже тогда собирался уволить Феллера, но потом сменил гнев на милость.

Теперь оказалось, что оставив Феллера в полиции, Хейгель вырыл себе яму. Политические противники начальника мюнхенской полиции и многочисленные претенденты на его место из Христианско-социального союза немедленно взяли его под обстрел. Конечно, Хейгля поддерживала его партия, СДПГ, а его права защищал трудовой договор с городом, и тем не менее ему приходилось постоянно балансировать, чтобы удержаться в своем кресле. В довершение ко всему судебное расследование было начато не только против Феллера, Зельднера и Гесля, но и против еще шестидесяти чиновников мюнхенской полиции. Скандал, начавшийся тривиальной автомобильной кражей, быстро разрастался и, как это не раз уже бывало в подобных случаях, вылился в конце концов в политическую грызню.

Истинной причиной поднятой вокруг этого дела шумихи была уже не проблема коррупции в полицейском аппарате, а борьба партий за политические выгоды. Но все это уже не волновало ни Феллера, ни Зельднера, с которых все, собственно, и началось. Правда, их отстранили от исполнения служебных обязанностей, но оба продолжали получать уже после вынесения судебного приговора вплоть до окончания дисциплинарного производства 50% своего жалования. И только вахмистр Гесль, «пешка» в этой преступной компании, действительно пострадал. Он был уволен без предупреждения и без выплаты содержания, поскольку из-за оплошности отдела кадров ему еще не выдали документ о том, что он является чиновником полиции. Документ был давно готов и лежал в отделе кадров, однако, не имея его на руках, Гесль не мог воспользоваться законом о запрещении необоснованного увольнения рабочих и служащих. В конце концов, порядок есть порядок.

(Г. Файкс. Полиция возвращается. М., 1983)

Дрессированный вор

«Обнаружение отпечатков пальцев обычно трудоемкая, утомительная работа», — пишет в своих мемуарах доктор Гарри Зодерман, шведский криминалист, принадлежавший несколько десятилетий тому назад к ведущим представителям полицейской науки. Он описывает случай, «который, пожалуй, был уникален в своем роде и раскрытие которого стоило больше усилий, чем необходимо для раскрытия многих убийств».

В полицейский участок в Лионе, где молодой Зодерман стажировался тогда у известного французского криминалиста Эдмонда Локара, кто-то заявил о краже золотых часов, оставленных им в комнате на столе у открытого окна. Так как никаких улик найдено не было, случай внесли в список нераскрытых небольших преступлений. Но число подобных краж все увеличивалось, они совершались средь бела дня из комнат с открытыми окнами, причем пропадали только блестящие предметы. Единственным исключением была кража зубного протеза у одной старой дамы. Она положила его на стол, на несколько минут отлучилась в соседнюю комнату, а вернувшись, увидела, что протез исчез.

Начальная версия полиции — о том, что орудует шайка малолетних воров, — оказалась несостоятельной, так как многие кражи совершались через окна на втором и даже на третьем этажах. Однажды после такой кражи на оконном стекле обнаружили отпечаток пальца, который немедленно сфотографировали. Но никогда прежде, как утверждали изумленные криминалисты, они такого отпечатка не видели. Он не соответствовал ни одному из известных типов пальцевых узоров, так как все папиллярные линии шли вертикально. Вскоре обнаружили еще несколько таких отпечатков пальцев.

На протяжении многих дней все служащие полицейской лаборатории Лиона ломали себе головы над необычными отпечатками. Что же это за таинственный вор? Наконец ответ дал сам Локар, предположивший, что отпечатки оставлены пальцами обезьяны. Одновременно он высказал мнение, которое до сего дня никем не опровергнуто, что обезьяну можно идентифицировать по отпечаткам пальцев так же, как и человека.

В один знаменательный день все владельцы обезьян (а таких было немало) явились вместе с ними в лабораторию. Не все обезьяны охотно давали свои пальцы для взятия отпечатков. Некоторые кусались, царапались и кричали. На таких надевали намордники, и двое мужчин их крепко держали. Локар оказался прав. «Преступником» была маленькая обезьянка, принадлежавшая итальянскому уличному музыканту. Вначале этот человек упорно доказывал свою невиновность, но когда полиция при обыске его комнаты обнаружила много украденных часов, итальянец признался. Он объяснил, что выучил обезьяну проникать через окно в квартиру, где никого не было и где он подозревал наличие стоящей добычи. После судебного заседания находчивый уличный музыкант получил хорошую возможность в полном уединении поразмышлять некоторое время над новыми способами дрессировки, а обезьяна нашла уютное пристанище в зоопарке.

(X. Хефлинг. Шерлок Холмс в наши дни. М., 1991)

Смерть подстерегает влюбленных

Превратившись из предмета роскоши в товар массового потребления, автомобиль приобрел особую популярность и как место, где любовники могли побыть наедине. Благодаря «гнездышку на колесах» можно было ускользнуть от любопытных взглядов, укрыться где-нибудь за городом, а то и просто в тускло освещенном переулке, чтобы без помех предаться радостям любви. Но в цивилизованном мире даже самое уединенное место имеет порой глаза и уши, а иногда и смертельные когти.

В ночь на 7 января 1953 года доктор Бернд Серве, секретарь по вопросам правовой охраны Объединения немецких профсоюзов, испытал это на себе. Серве подыскивал для своих любовных приключений самые отдаленные и уединенные места. Где-то между 22 и 23 часами он остановил свой «Опель-капитан» на шоссе, ведущем из Кайзерверта в Дюссельдорф. В этот поздний час здесь не было ни души. Парочка так увлеклась, что не услышала торопливых шагов, приближавшихся к машине. Внезапно дверца рядом с Серве распахнулась и почти в то же время распахнулась и вторая. «Влюбленные» в испуге отскочили друг от друга, но, прежде чем успели сообразить в чем дело, раздался выстрел. Доктор Серве рухнул. Профсоюзный деятель был мертв, убийц и след простыл.

По заключению судебного врача, пуля прошла через нижнюю челюсть Серве, зацепила язык, раздробила два шейных позвонка, при этом был задет спиной мозг, что и вызвало мгновенный паралич.

Несмотря на энергичный розыск, уголовной полиции Дюссельдорфа не удалось обнаружить никаких следов, кроме пули, поразившей Серве, или установить убедительный мотив преступления. Оставалось только предполагать, что преступникам была нужна машина, а не Серве.