Плиомикон (СИ) - Пешкин Антон

— А куда это вы… ик!.. Уважаемая, намылились?

— Прочь.

— О-о-охо-хо! — хрипло, кашляя, засмеялся мужчина. — Да я знаешь кто такой? Да меня сам Белый наставил! Сказал и-иди, иди туда, захвати… А тут бац, и жирный пропал! Ик..!

— Прочь, я сказала, — повторила Бортеас, под одеянием положив руку на оружие.

— А то то? — Гарт, бродяга, прищурился. Он поднял перед собой железную дубинку, угрожающе ей поигрывая. — Ты че, враг революции, или как? За рабами приехала, с-с-сука?

Времени задерживаться здесь еще дольше у Бортеас не было. Нужно было спешить, перехватить мальчишку, пока он не ушел еще дальше. Все еще можно было успеть договориться с Ноем, остановить движение поездов и настигнуть Техея. Женщина одним резким, слишком быстрым для ее высокого роста рывком метнулась в сторону пьяницы, минуя преграду из ржавой дубинки. Нож в ее руке блеснул в свете разноцветных огней, вонзившись мужчине в горло, прямо под кадыком. Так же быстро женщина вынула клинок из сочащегося кровью тела, поморщившись от омерзения, когда капли крови попали на ее рукав.

— Да твою ж мать… — взодхнула она, оглядываясь.

Убийства не заметил никто, кроме парочки трясущихся от страха подростков с убогим оружием, стоящих у ворот. Бортеас грозно посмотрела на них, одним взглядом давая понять, что, при желании, она может в одиночку перебить всех и каждого, кто осмелился бы бросить ей вызов в этом цеху, и мальчишки верили в это. Архитектор быстро вытерла нож об одежду убитого и спрятала его в ножнах под одеждой. За воротами ее уже ждал мотоцикл-вездеход, на котором она по магистральным тоннелям добралась до зой-базара. Женщина села на него, откинув плащ, на ней были удобные, с множеством карманов узкие брюки, широкий кожаный ремень с парой поясных сумок, удобная тканевая куртка, расшитая узорами, напоминающими искусство петрамантов, а под ней — заправленный в брюки мужской хитон. Смахнув с лица непослушную прядь светлых, седеющих волос, женщина завела мотоцикл — стальной зверь под ней приятно зарычал, и когда она сорвалась с места, скрипя колесами, обдал двух юношей на воротах густым, черным облаком выхлопных газов, сверкая в темноте красным габаритным огоньком.

Звук рычащего мотора эхом отражался от жестяных стен вентиляционного тоннеля — широкого, извивающегося многоуровнего лабиринта, то и дело оканчивающегося то опасно вращающимися лопастями, то решеткой, ведущей в какой-то заброшенный цех, то наглухо заваренным ходом. Техей вздрогнул, взглянул наверх. Не-Кай же оставался спокоен, уверенно шел вперед, лишь изредка останавливаясь чтобы вспомнить нужное направление. Он много раз слышал, как звуки цехов разносятся по вентиляции — именно поэтому лучшие шпионы получались именно из аэромантов.

— Дальше шахта, наверх метров сто, — он обернулся, обращаясь к Техею. — По лестнице. Под сильным ветром. Можно быстрее, но опаснее.

— Как? — спросил Техей.

Не-Кай потянул за скрытый шнурок в черных одеждах Техея — между ног и мышками ощутимо натягивалась ткань, превращая костюм в одно сплошное крыло.

— Да ты издеваешься, — тихо проговорил альбинос. — Я же в лепешку разобьюсь.

— Скорее всего, — пожал плечами не-Кай.

Сейчас ему было не до споров. Все его мысли были заняты странным противоречием, которое ломало всю сложившуюся в его голове картину мира.

С одной стороны, Техей нарушил, пожалуй, все правила, которые мог нарушить. Он шумел в храме, и шумел намеренно, с целью именно создать шум, противился воле иерии, ломал собственность храма и покушался на жизни его братьев и сестер. С другой — самоотверженно защищал его, совершенно незнакомого ему человека, отдал ему свою кровь, по словам видевших это, не раздумывая ни секунды. Ясно было одно — не-Кай обязан ему жизнью, и долг этот отдать от собирался сполна, а уже после этого мог воздать Техею и за его прегрешения. В любом случае, сейчас Техея нужно было вывести к станции и сопровождать, пока не представится возможность вернуть ему долг.

— Ну и что, ты доверяешь ему? — звучал в это время голос в голове Техея. — Тебе было сказано, не верь никому. Ты уже чуть не поплатился за это мужской честью, а теперь без раздумий идешь за религиозным фанатиком при том, что навлек кучу проблем на его храм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да-да! — вторил другой голос, перебивая остальные, что шумели в голове. — Наивный, глупый мальчишка! Самое время закрыться в себе, стать подозрительным и асоциальным! Нахер социальные связи, в топку друзей, даешь депрессию и тревожность в массы!

— Массы! — подхватил третий. — Массы-биомассы, творожно-молочные массы!

Техей едва удержался, чтобы не застонать. Так долго не было приступов, и тут нате — снова чужие, больные мысли лезут в голову. Да он даже слова их не все понимал!

— Подожди минутку, Кай… — вздохнул мальчик, оседая на пол вентиляции.

Нужно было перевести дух. Что-нибудь посчитать. Посчитать, да. Какую там формулу он видел, когда спал в последний раз? Кажется, опять что-то, связанное с треугольником и звездой. Вроде бы, твердый разум там был, или что еще..?

Мысли путались окончательно. Попытка что-то подсчитать, решить в уме сложное, бредовое уравнение лишь больше утягивала разум Техея в пучину ненормальности. Ему вдруг стало трудно дышать, начался приступ клаустрофобии, все чувства в теле кричали ему, что он не должен здесь быть, что ему надо наверх, наверх..!

— Наве-е-ерх..! — простонал он, прикрыв глаза.

Не-Кай понял эти слова прямо, без подтекста. Он еще никогда не видел людей, которых мучил бы их собственный разум, и потому подхватил Техея под руку, помог ему встать и, позволяя опереться на себя, повел его дальше по освещенному лишь небольшим фонариком тоннелю.

— Твой аппарат будет мешать крылу, — прошептал не-Кай. — Нужно будет его оставить.

— Нет! — вдруг громко, шумно вздохнул Техей. — Нельзя! Я без сварки… без сварки, как…

Не-Кай взглянул на него, едва различая лицо сверстника в полумраке. Выглядел Техей крайне паршиво — вроде ничего не изменилось, но как-то резко он осунулся, взгляд стал, как у бешенной собаки, разве что пена изо рта не идет. Будто бы мальчик чего-то очень сильно боялся, только не-Кай не понимал чего, ведь Техей до этого спокойно гулял по узким тоннелям, да и даже подражателей не испугался. Словом, для аэроманта альбинос оставался странной загадкой, которую он никак не мог разгадать.

— Я хочу рассказать другим храмам о том, что ты сделал, — думая так его успокоить, не-Кай начал разговор. — Уже была теория о том, чтобы слепить подражателей звуком, но иерии не давали на это добро. Ты подтвердил гипотезу, теперь можно продвигать эту идею на твоем примере.

— Это хорошо? — устало, измученно спросил Техей.

— Время покажет, — мудро, коротко ответил не-Кай. — Но я думаю, что нам давно нужно было что-то новое.

После этого короткого, но отвлекающего от болей в голове разговора они шли молча, гремя жестяными стенками вентиляции, сминающимися под ногами. Где-то впереди слышался гул работающего вентилятора, перегоняющего свежий воздух наверх, где он будет распределен по различным цехам, по ногам ощутимо прокатился сквозняк. Вентиляционный тоннель закончился колодцем, похожим на тот, из которого лезли дышащие углекислотой существа, но ступеней здесь не было, а внизу на полной скорости вращались громадные, проржавевшие лопасти. Вверх по колодцу поднимался мощный поток воздуха — Техей протянул ладонь наружу, и ее тут же отдернуло вверх, по движению ветра. Если бы он умел держаться в воздухе на костюме-крыле, то, наверное, действительно смог бы быстро подняться наверх, а так…

Не успел он и пискнуть, как не-Кай отстегнул пояс и стянул с плеч альбиноса ранец с батареей и газом для плазменного резака. Аэромант резко дернул за шнур, руки и ноги Техея сами, по велению костюма, стали топорщиться в стороны. Прежде, чем Техей успел даже подумать о том, как гигантские лопасти перемалывают его кости, разрывают плоть и мучительно его убивают, не-Кай с силой толкнул мальчика вперед — он закричал, но коротко, потому как встречный ветер огромной силы мешал даже выдыхать углекислый воздух из легких, не то что кричать.